Ну, до сыскной конторы не так далеко, а на автомобиле и вовсе пять минут, несмотря на еще лежащие сугробы. Водитель, дремавший в моей машине (спал ведь, чертяка, а как только мы из здания вышли – уже из-за руля выбрался и заднюю дверь передо мной отворил), домчал за пару минут. Судя по его поведению, Пашка, так его зовут, новостей не знает. Ну, думаю, скоро обсудит и даже выводы сделает со своим коллегой, который за нами следовал, чуть ли не касаясь бамперами. Уже не бубню, что начальник безопасности настоял на охране и строго рекомендовал самому машину не водить. Анзор прав – так больше шансов среагировать на угрозу.

– Жди здесь, – коротко сказал подпоручику, который лихо перед сыском затормозил.

– Иван Макарович, что-то случилось? – не сдержал тот своего любопытства.

– Павел Арсеньевич, рассказывать долго, вы обменяйтесь слухами и сплетнями с водителем охраны, тот уже наверняка в курсе событий, не спал за рулем, дожидаясь начальства! – ехидно ответил моему водителю Анзор.

В сыскную управу нас сначала пускать не хотели, чем вывели моего советника из себя. На посту стоят люди Картко, которых он недавно в штат зачислил, и нас в лицо не знают, что странно. Затребовали документы или пропуск, объясняя, что по ночам в управе посторонним делать нечего. Конечно, будь мы в форме или при охране, то молодые опера́ (так их про себя называю) и не подумали бы так себя вести. Анзор уже хотел позвать пару человек из охраны с автоматами, которых мы оставили у входа, но ситуацию спас сторож.

– Ироды! Что ж вы его высокопревосходительство не пускаете?! Глебу Сидоровичу обязательно на вас пожалуюсь! Господи, отлучился по малой нужде, а они уже дров наломали! – запричитал дед, у которого за спиной двустволка.

– Прохор Григорьевич, где начальник сыска? – отодвигая опешивших оперов, которые сделали виноватые рожи, спросил я.

– У себя они, допрос ведут, – указал сторож в сторону коридора. – Пойдемте, Иван Макарович, покажу.

– Сам найду, – отмахнулся я и направился к кабинету Картко.

В приемной кивком поздоровался со вскочившим с места секретарем (все время забываю, как парня зовут) и прошел в кабинет. Сделал знак не прерываться Глебу Сидоровичу, который как раз что-то спрашивал у арестованного. Анзор со мной не пошел, стал о чем-то беседовать с секретарем. Я же обошел одного из нападавших в ресторане: у парня, лет двадцати на вид, руки за спиной и в наручниках. Сам он весь вспотел, даже на спине гимнастерка и то промокла. Волосы взлохмачены, тонкие усики кусает и глазами бегает. Чувствуется, что нервничает.

– Молчит? – обратился я к начальнику сыска после того, как мы обменялись с ним рукопожатиями.

– Ни слова не сказал, думаю вызвать доктора и проверить, на месте ли язык, – хмыкнул начальник сыска. – Кстати, если буквы никак не выговариваются, то данный орган можно и подрезать, глядишь, и на вопросы ответы найдутся.

Пленник презрительно хмыкнул и гордо задрал голову.

– Глеб Сидорович, а что вы предварительно можете сказать? Документы, естественно, у этого господина… – Я внимательно на парня посмотрел, взяв паузу, а потом продолжил: – Или точнее – товарища, отсутствуют, верно?

– Да, вы правы, Иван Макарович, документов нет, а вот кое-что сказать могу. – Картко усмехнулся. – Я сомневаюсь, революционер ли этот товарищ, как и в принадлежности его к рядовому составу. Солдатская форма новая, не ношенная, пальцы на руках тонкие и без мозолей, стрижка модная. Что еще? А! Маникюр на ногтях, так что чин у этого господина, – он сделал ударение на последнем слове, – не менее поручика.

– Все же к служивым его относите? – поджал я губы и головой покачал. – Н-да, жаль, что придется к стенке ставить, совсем же молод.

– Выправка-с дает о себе знать, – развел руками начальник сыска.

– А революционный бант? – спросил я. – Для отвода глаз?

– На этот вопрос пока не могу ответить, – вздохнул Картко.

– Ваше высокопревосходительство, разрешите к начальнику сыска обратиться?! – заглянул в кабинет господин с лупой в одной руке и какой-то деталью – в другой.

– Конечно, вы же эксперт, без вас нечасто преступления раскрываются, – махнул я рукой, лихорадочно вспоминая, как зовут этого человека. – Кузьма Петрович, если не ошибаюсь, не поведаете нам все, что вы раскопали?

– Гм, заключения еще не делал, а в интересах следствия все расскажу Глебу Сидоровичу, пусть он сам решает, как поступить с данными сведениями, – смутился эксперт, а вот говорить отказался.

Махнул я рукой господину Картко, мол, беседуй, а сам взял стул и сел напротив ряженного в солдатскую одежду офицера. Начальник сыска вышел к своему эксперту, я еще услышал, как они собрались дойти до лаборатории, там Кузьма что-то интересное захотел продемонстрировать.

– Итак, что мы имеем, – глядя на нападавшего в ресторане, начал я, – покушение без определенной цели. Можно было бы считать это хулиганской выходкой, о чем свидетельствует ваш маскарад. Но есть одна закавыка: молодая женщина пострадала и неизвестно, выживет ли после ранения. Впрочем, ваша цель состояла в другом. Напугать? Кого? Офицеров, в том числе боевых? Меня, имеющего чин охранителя? Нет, не в этом дело. Показать свою силу и заставить считаться? Хм, допускаю, но только не именно с вашей группой, а с теми, кто вас на эту роль назначил. Кстати, знаете, какая участь вам уготовлена? – внимательно посмотрел на парня, который от моего тихого голоса еще больше вспотел. – Молчите? Ну, позиция понятна, – покачал я головой. – Эх, глупо! В расцвете сил отправляться на каторгу.

– Это шутка была… – вдруг выдавил из себя парень.

– Иван Макарович, очень интересное мне поведал эксперт! – открыв дверь, заявил Картко, а следом за ним вошел Анзор и мрачно добавил:

– Беда одна не приходит, Иван, необходимо на два слова!

Мы с советником вышли в приемную, Анзор попросил секретаря Картко оставить нас одних, а когда тот удалился, сказал:

– Сегодня совершено нападение на императрицу. Сценарий похож, за исключением бантов, а в карманах заговорщиков оказались золотые монеты. Догадываешься чьи?

– Твою ж!.. – выругался я. – Хрен с ними, с Ольгой что?!

– Жива, не пострадала, ротмистра Ларионова легко ранили, – поспешил успокоить меня Анзор. – Это еще не все, – он криво улыбнулся, – на лидеров эсеров, большевиков и распутинцев произведены покушения. Всю верхушку перебили, за исключением незначительных фигур. Действовали в форме жандармерии, никого не пытались арестовать. Столица стоит на ушах! Горячие головы собираются двинуть на нас войска, но опасаются массовых выступлений революционеров.

– Кто организовал покушения? – задал я один из главных вопросов, садясь на место секретаря и поднимая телефонную трубку. – Барышня, с резиденцией императрицы соедините.

– С кем конкретно? – протянула телефонистка и явственно зевнула. – С сыскной полицией?

– С вами говорит наместник Урала Чурков Иван Макарович, – раздельно произнес я, пытаясь вытащить одной рукой папиросу из портсигара. – Еще раз говорю, с резиденцией императрицы мне необходимо связаться. Срочно, черт бы вас побрал!

– Не поверят, – покачал головой Анзор и чиркнул зажигалкой, давая мне прикурить.

– Минутку, – испуганно прошептала телефонистка.

Морщусь и глубоко затягиваюсь. Сложить цепочку событий не представляется сложным, кто-то решил столкнуть лбами определенные силы России. Вопрос простой, на который есть ответ. Кому это нужно? Тем, кто собирается получить от нашего противостояния выгоду.

– Анзор, что на границе происходит? – посмотрел на своего помощника, выпустив к потолку табачный дым, и стал искать пепельницу.

– Понятия не имею, – покачал тот головой. – Даже если и случилась заварушка, то узнаю через пару дней, не раньше.

– Почему? Тебе следует позвонить на ближайшие станции и у дежурных поинтересоваться ситуацией. Не думаю, что они станут скрывать, если канонада слышна, – подсказал я простое решение.