А сейчас Рей вспомнила, как же Бену повезло с отцом, каким понимающим и чутким всегда был Хан Соло и не только по отношению к родному сыну, но и к ней. Они могли бы стать настоящей семьей, если бы Рей сама все не разрушила. Впрочем, что уж теперь горевать. Только вот Рей не хотела уходить отсюда, с этой кухни, наполненной ароматами кофе и пончиков, не хотела отпускать теплую руку, держась за нее, как за спасательный круг, только бы не сорваться вновь в океан вины и боли.

Звук повернувшегося в замке ключа нарушил мирную тишину, Рей тут же отняла руку.

- Пап? – раздалось из прихожей.

И мир вокруг закачался, исказился, рассыпаясь на больно ранящие осколки. Рей задохнулась, а потом почувствовала знакомый запах одеколона, от которого мгновенно закружилась голова. Услышав быстрые шаги в прихожей, Рей замерла на стуле, не в силах пошевелиться, только в ужасе смотрела в спокойное лицо мистера Хана. Она спиной почувствовала его присутствие, отозвавшееся в бешено застучавшем сердце. К щекам прилил румянец, руки затряслись.

А Бен замер позади, пораженно выдохнув:

- Рей.

Время остановилось, замерло, застыло, Рей пыталась вздохнуть полной грудью и не могла, перед глазами кружились черные точки, складываясь в причудливый узор, насмешливо танцующий. Она не видела Бена полгода с того памятного разговора на ее кухне. И вот теперь…

С трудом она развернулась и встретилась с Беном взглядом. Он смотрел на нее, как на кошмарное видение, неверие в темных глазах сменялось чем-то, что Рей не могла понять.

- Здравствуй, Бен, - спокойный отстраненный голос принадлежал кому-то другому, а не ей.

И когда это она научилась так безупречно владеть своими эмоциями? Дедушка бы ей гордился. Бен шумно втянул воздух и сжал руки в кулаки. Он явно не был рад ее видеть. Да и с чего бы ему? Они расстались, поставили точку, и вдруг Рей Палпатин появляется в доме его отца, возникнув призраком прошлой несчастливой жизни спустя полгода и две тысячи миль.

- Хан! Мы дома! - звонкий и ясный девичий голос нарушил тишину.

Рей во все глаза смотрела на нее. «Красивая», - первое, что пронеслось в голове. Высокая и стройная, с темно-рыжими густыми волосами и поразительными яркими голубыми глазами. Девушка встала рядом с Беном, удивлено глядя на Рей, улыбнулась немного растерянно, перевела взгляд на Хана у нее за спиной и вопросительно изогнула бровь. Этого Рей больше не могла выносить. Она вскочила.

- Спасибо, мистер Хан, - пробормотала, - за кофе. Мне пора.

Вылетела прочь из кухни, подхватила в прихожей свою сумочку и выбежала в подъезд.

Рей неслась по ступенькам так быстро, что они мелькали перед глазами, сливаясь в сплошное пятно. Не имело значения, что ей придется преодолеть десятки этажей, она не могла ни ждать лифт, ни ехать в нем.

Бегом миновав светлый вестибюль, Рей вылетела на залитую солнцем улицу и застыла, не в силах понять, куда ей двигаться дальше, вдруг разом забыв все известные в городе направления. Тело замерло, не слушаясь ее, руки и ноги тряслись. Ошеломленная силой собственной боли, потерянная, Рей стояла посреди улицы, игнорируя недовольных прохожих, вынужденных огибать ее.

Наивная идиотка! Неужели она думала, что Бен останется один. Чего ради? Конечно, у него есть девушка. Судя по тому, как она уверенно произнесла это «мы» и имя Хана, девушка давняя, вхожая в дом его отца.

Господи! Рей должна была бы порадоваться за Бена Соло. И не могла, не могла этого сделать! Кислое чувство ревности разъедало изнутри, покрывало отвратительной коррозией все добрые намерения, размывая их в прах. Рей не могла радоваться за Бена Соло, потому что самой ей вдруг стало слишком больно. Месяцы контроля и спокойствия обратились в ничто, пеплом осыпались к ее ногам, а душа и сердце полыхали, сгорая, причиняя почти физическую боль, от которой все внутри сжималось, а к горлу подкатывала тошнота. Если она сейчас закричит, завоет, словно раненный зверь, ее точно отправят в сумасшедший дом, но именно раненым зверем она сейчас и была. Зверем, которому нужно было спрятаться в свою нору, чтобы хоть как-то пережить то, что случилось.

- Рей, постой!

Ахнув, девушка обернулась, чтобы увидеть идущего к ней Бена, запыхавшегося, словно он тоже бежал пешком по этажам, растрепанного и решительного.

- Не уходи, - произнес, подходя совсем близко.

Рей часто-часто заморгала, тряхнула головой, словно пыталась сбросить наваждение. Ведь ничем иным, как наваждением присутствие Соло быть не могло, как и его просьба.

- Прости, - вырвалось у нее, Бен нахмурился, - я ворвалась в дом твоего отца. Прости. Не стоило мне этого делать. Я понимаю, сколь неприятно тебе меня видеть, а твоя девушка и вовсе подумает бог весть что. Но ты уж постарайся объяснить ей…

- Моя – кто? – удивился Бен.

Рей осеклась, во все глаза смотрела на Соло, пытаясь понять, что за игру он затеял. Господи, нет! Только не снова, только не снова ложь, интриги и манипуляции. Она не вынесет этого вновь!

А Бен вдруг легко улыбнулся, открыто, до ямочек на щеках, что Рей так любила.

- Нет, нет! Рей, ты все не так поняла. Идем, я вас познакомлю.

Это было уже слишком, за гранью жестокости и цинизма. Неужели он не видит, что делает с ней? Неужели он не видит, насколько ей больно? Они же закончили эту историю! Зачем он так с ней снова…за что…

Рей отшатнулась.

- Рей, - посерьезнел Бен, - идем, пожалуйста, - он протянул ей руку, - я все объясню.

Девушка замерла, смотрела то на протянутую руку, то на серьезного мужчину, который замер, выжидая, и даже дыхание затаил.

У нее не было ни единой причины верить ему или снова идти за ним, с ним. Но вот уже она чувствует своей холодной рукой, его – горячую. Вот слышит, как он ворчит что-то о том, что она всегда была мерзлячкой, а вот они снова входят в квартиру мистера Соло.

- Ой, Бен! – рыжеволосая выбежала встречать их в прихожую, - ты не говорил, что твоя девушка – такая красотка! Бекки, - она протянула Рей руку, которую Палпатин осторожно пожала.

- Ребекка – моя кузина, - произнес над ухом Бен.

Рей резко обернулась, Соло-младший довольно улыбался, глядя на девушку сверху вниз.

- Кузина, но…у мистера Хана нет сестер и братьев.

- Зато у моей матери, оказывается, есть родной брат-близнец. Представляешь? Они живут в Нью-Йорке, а Бекки приехала к нам погостить.

- Познакомиться, понять, чем родня живет, - радостно улыбнулась Ребекка, - посмотреть на Чикаго.

- Я – Рей, - прошептала Палпатин, не понимая, что чувствует: облегчение, радость или желание вновь сбежать.

Но Бекки уже потянула ее в сторону гостиной, а Бен надежно отрезал путь к отступлению, еще и улыбался при этом ехидно одним уголком рта, словно очень давно все это планировал. Рей покорно прошла в глубь квартиры.

Ребекка была художницей, училась в Школе изобразительных искусств на Манхэттене и готовилась получать степень бакалавра изящных искусств.

- Вас, ребята, я бы нарисовала, - девушка разглядывала сидящих рядом на диване Бена и Рей, - вы отлично смотритесь вместе. Сколько вы знакомы?

Рей, которая ни за что бы не села рядом с Беном, если бы Ребекка и мистер Хан коварно не заняли два оставшихся кресла в гостиной, вздрогнула, когда младший Соло положил руку на спинку дивана. Он не касался Рей, но девушка чувствовала спиной тепло его руки, Палпатин могла бы чуть отклониться назад и, наконец, коснуться, но не смела.

- С самого детства, - ответил Бен.

- Ох, какая прелесть! – восхитилась Бекки, - и чем ты занимаешься, Рей?

- Я, - девушка замешкалась, - вообще я переводчик. Но сейчас занимаюсь издательством своего деда.

Девушка почувствовала, как вздрогнул Бен.

- Он отошел от дел. Моя младшая сестра управляет его газетой в Сан-Диего, а я…здесь, - неловко закончила Рей.

Ребекка чуть подалась вперед, очаровательно улыбнулась.

- Это будет слишком дерзко напроситься к тебе на стажировку?

Рей невольно улыбнулась, такую комичную рожицу состроила кузина Бена.