Рей тяжело вздохнула, несколько мгновений смотрела в темные глаза, в которых вспыхивали столь любимые ею золотистые искорки, а потом выпуталась из объятий, посмотрела на себя в зеркало, расправила юбку и блузку, качнула пальцем новые золотые сережки, улыбнулась тому, как они блеснули в свете свечей.

- Мне пора.

Кайло откинулся на подушки, закинул руку за голову, смотрел на девушку жадно, так, что у Рей мурашки по коже побежали.

- Когда придешь? – спросил спокойно, как будто и не он пытался устроить сцену не более пяти минут назад.

- Не знаю, - пожала плечами Рей, - скоро праздник Майского Древа, в трактире будет ажиотаж, нужно многое подготовить, а еще помочь Роуз с украшением Древа, с угощением на праздничную ночь.

- Роуз – это кто? Напомни?

Рей возмущенно фыркнула.

- У меня одна – одна! – подруга, Кайло!

- Подруга, понял, - невозмутимо кивнул дракон.

Рей уставилась на мужчину подозрительно. Что-то было неестественное в его спокойствии, глаза стали почти золотистыми, выдавая волнение. Он словно бы что-то задумал, но, конечно, не скажет ей, что именно.

- Ну, - нарочито небрежно произнесла Рей, - увидимся недели через две.

Есть! В глазах полыхнуло такое пламя, что Рей невольно отшатнулась, сдерживая дрожь, хотя дракона своего абсолютно не боялась, зная, что ей он никогда не причинит вреда.

- Значит, через две недели, - процедил в ответ Кайло.

***

Рей никому, конечно, о нем не рассказывала. Ну, в самом деле, подумайте только, как могла она прийти к подружкам или к отчиму и заявить: а вообще мой парень – дракон, ну тот самый, что наводит страх на всю деревню, черное чудище на службе у губернатора? Это было никак невозможно, и хоть Рей так и подмывало иногда похвастаться, она убеждала себя, что счастье любит тишину. Однако скрыть отношения как таковые, конечно, было невозможно, как невозможно было скрыть ее отлучки, иногда на несколько дней, новые наряды, драгоценности, а еще совершенно счастливую, шальную улыбку и мечтательный взгляд. Отчим косился, вздыхал, ворчал и нагружал работой. Как-то в порыве пьяной любви к падчерице попросил ее быть осторожной и заявил, что если что, убьет любого, кто его деточку обидит. Но Кайло не обидел бы никогда! Это Рей знала точно. Она поспешила уверить Ункара, что ему не о чем беспокоиться, но даже прослезилась от такого внезапного изъявления любви обычно грубоватого Платта. Больше эту тему отчим не поднимал.

Девчонки в деревне, а особенно закадычная подруга – Роуз, не были столь лояльны. Они постоянно расспрашивали, намекали, допытывались и провоцировали на откровенность. Рей загадочно молчала, а потом заявила, что любовник ее из городских, чем вызвала слитный вздох зависти. Этой удачной, как считала Рей, ложью можно было объяснить все: отлучки – попробуй еще до города доберись, нездешние драгоценности, дорогие наряды. На какое-то время от нее отстали, хотя и требовали подробностей жизни в городе. Приходилось теперь во время поездок по делам трактира, которые, кстати, ужасно не нравились Кайло (он считал, что ее в городе непременно похитят, изнасилуют, ограбят и обидят!), обращать внимание на вывески магазинов да ювелирных мастерских, чтобы в следующий раз с уверенным видом ответить на очередной вопрос о том, где она достала ту или иную вещь. Рей настолько свыклась с этой ложью, что чувствовала себя комфортно. Ей нравилось текущее положение дел: она приходила к Кайло, проводила с ним время, уходила к себе. Вот только ее дракон в последнее время все чаще хандрил и порывался оставить ее при себе навечно. Они даже поругались пару раз, потом бурно мирились, но Рей видела, что его что-то тревожит. Ему каждый раз было все труднее отпускать ее, Кайло становился злым, желчным, ревнивым. При этом он был полностью уверен в ее верности, он ревновал ее к самой ее жизни, к трактиру, к Ункару, к друзьям, желая, чтобы девушка принадлежала только ему, безраздельно и полностью. В ответ Рей возражала, что своя жизнь у каждого из них это неплохо, так они будут по-прежнему интересны друг другу и не будут чрезмерно надоедать.

- Ну я же не ревную тебя к этим бесконечным девицам, которые скоро будут из соседних деревень приезжать! – возражала Рей.

- Ты прекрасно знаешь, что я ни одну из них и пальцем не тронул! Я даже не смотрел на них! – парировал Кайло.

И это было так. На самом деле, это было чуть ли не первое, что спросила Рей еще в самом начале их отношений: трахал ли он этих девственниц, что приходили к нему. Конечно, заявила Рей, она понимает, что это вроде уже как традиция, и вроде как он об этом не просил, но теперь, когда они вроде как вместе…Кайло долго смеялся, довольный тем, что она все же ревнует, как бы ни пыталась это скрыть. И уверил, что глупая традиция, которую придумали старейшины, его не интересует, что поднимает его статус в глазах жителей, а потому полезна, но сами девушки ни в малейшей степени ему не интересы. А драгоценности, что дарит, вроде как подтверждение проведенной ночи, так что почему бы и нет, сам он не обеднеет. Слышать это было очень приятно. И Рей, однажды подняв эту тему, уверившись в верности своего дракона, больше этот разговор не заводила.

Сложнее было со службой Сноуку. Не то, чтобы Рей была борцом за добро и справедливость, а после «справедливой» выходки Дэмерона и вовсе решила, что никакое добро ей даром не нужно, но все же ей было любопытно, как Сноук заставил служить себе сильнейшее существо. Кайло долго молчал, мрачнел, отводил взгляд. И Рей уже пожалела, что подняла эту тему.

В тот вечер вьюга мела на улице, ветер грозил снести ее по дороге в гору, а сейчас, сидя в кресле перед камином, греясь, глядя в теплое пламя, перебирая волосы Кайло, который сидел у ее ног, положив голову ей на колени, Рей была так умиротворена, счастлива, что зря, наверное, решила нарушить их такой уютный покой.

- Это все моя семья, - после долгого молчания, наконец, ответил Кайло, - они прогнали меня, когда я отказался, - он замялся.

- Если ты не хочешь говорить, - Рей погладила мужчину по голове, - не надо. Прости, что я спросила.

- Мой дядя, - он словно ее не слышал, - он примерно, как этот твой Дэмерон.

- Он не мой! – тут же отозвалась Рей, заслужив сухой смешок.

- Он за добро и справедливость, невнятные цели осчастливить всех разом, защищать сирых и убогих, геройствовать почем зря. Они с матерью приверженцы этой идеологии, которую я никогда не поддерживал. И стал изгоем. Сноук нашел меня, когда я был в отчаянии, один, мне некуда было идти. Нашел и привел сюда. Оказывается, эта гора принадлежала моему деду, а я и не знал о ее существовании. Я поселился здесь, поклялся служить Сноуку, - Кайло пожал плечами, - он не требует от меня ничего сверхъестественного, а я буду благодарен ему до самой смерти за его доброту ко мне.

- Это было давно? – нахмурившись, спросила Рей, не совсем представляя, как суровый губернатор может быть добрым.

- Двести лет назад, – последовал ответ.

Рей вздрогнула.

- Сноуку двести лет?!

Кайло тихонько рассмеялся.

- Намного больше, на самом деле он старше меня.

- Но люди столько не живут! – воскликнула Рей.

- А наполовину драконы – да.

Девушка впала в ступор, некоторое время смотрела в пламя камина, потом робко спросила.

- А сколько тебе лет?

- Двести девяносто восемь, - последовал невозмутимый ответ.

Платт нервно закашлялась, чем вызвала мягкий смех.

- Это имеет значение? – лукаво посмотрел на нее дракон.

- Нет, дедуля! – фыркнула Рей.

- Кто дедуля? – притворно возмутился Кайло, - я дедуля?! Ну держись!

Он ловко стащил ее с кресла, подмял под себя и зацеловал.

С тех самых пор, встречая в деревне губернатора, Рей никак не могла спокойно смотреть на него. А он в свою очередь поглядывал хитро, словно понимал, что она теперь все о нем знает. Ну как все: знает, кто он, что он и сколько ему лет. Больше трехсот, с ума сойти! Так и подмывало ляпнуть: а вы хорошо сохранились! Но Рей, конечно, молчала.