Первый удар удалось легко поймать щитом. Замах у северянина был хорош, но движения напрочь лишены той отточенности, что отличает опытного воина. Видно было, что парня учили сражаться, но давно и недолго. Он сделал выпад, метя в голову; Верен отбил и этот удар и поспешил опустить щит, ожидая атаки в ноги — простейшей ловушки, на которой попадаются новички. Но противник замешкался, упустил преимущество, и следующий выпад Верен отразил уже без спешки.

Щит отзывался глухим стуком; доски, обтянутые кожей, вздрагивали под ударами. Шаг вперёд — в сторону — вперёд. Верен отразил ещё пару атак, затем отступил и демонстративно перекинул щит в правую руку, чудом не запутавшись в ремнях. Шаг вперёд, резкий выпад — противник чуть промедлил, не сразу разобравшись, как защищаться, и окованный край врезался в клинок под точно рассчитанным углом. Северянин потерял равновесие и отступил, открывшись для новой атаки. Собравшиеся вокруг воины Ардериковой сотни радостно заревели, глядя, как лихо их товарищ отбивается одним щитом.

— Хватит, — остановил сражающихся Ардерик и жестом потребовал у северянина меч. Осмотрел, повернув под разными углами, острожно коснулся заточенного края. Не глядя отдал обратно и повернулся к барону:

— Отойдём.

— Забери вас тьма, Эслинг! — накинулся он на хозяина, как только они скрылись за углом замка. — Вы что, копаете клинками землю или стрижёте овец? А может, рыбу глушите? Они же погнутся в схватке. Оружие ваших людей не лучше рук, которые его держат!

— Болотное железо, — невозмутимо пояснил барон. — Оно не такое прочное, как то, к которому вы привыкли.

— Да что вы несёте? Всё это время вас снабжали лучшим оружием, чтобы верно служить короне! Я видел бумаги — пять лет назад вам послали полсотни мечей!

Что-то неуловимо изменилось в лице хозяина замка — чуть опустились уголки губ, взгляд стал твёрже.

— Вы меня упрекаете? Требуете от меня отчёта?

— Требую! Полсотни добрых клинков вместо этой старой рухляди — где они? Я исполняю волю императора в этой проклятой глуши и…

— Это я представляю императора, если вы забыли, почтенный Ардерик, — в густом голосе Эслинга зазвучал металл. — Это мои земли и мой дом, а вы — мой гость.

— Эти земли принадлежат императору, а вы лишь следите за ними и получаете доход!

— Вы мой гость, — повторил Эслинг, и холод в его голосе странным образом напомнил о расстоянии, отделяющем замок от столицы. — Незваный, смею напомнить. Вы оскорбляете меня, позорите моих людей, и скоро мне надоест оправдывать вашу грубость лишениями походной жизни и недостатком образования. Не знаю, что за беспорядок творится у вас в бумагах, но оружие, о котором вы говорите, никогда не привозили в замок. Могу поклясться в этом, если ваше воспитание позволит потребовать с меня клятву.

Ардерик отвернулся и медленно зашагал вдоль стены. Двадцать шагов, разворот, пятнадцать шагов обратно. Желание нарушить все законы гостеприимства разом не ушло, но рука перестала тянуться к мечу, и можно было посмотреть Эслингу в глаза.

— Как вы удержитесь, если завтра на замок нападут? — процедил он сквозь зубы.

— Будьте уверены, замок под надёжной защитой, — отчеканил барон. — Вам и вашим изнеженным южанам нечего бояться.

Не дождавшись ответа, Эслинг вернулся во двор. Ардерик со злости ударил кулаком по каменной стене — ещё и ещё, пока боль в сбитых костяшках окончательно не отрезвила.

***

— Проклятие! Ни людей, ни оружия! Змей ему в потроха и навоза в глотку!

Сотник мерил шагами проход в конюшне, проклиная барона и его никудышное войско на все лады. Здесь, в обществе лошадей и неотлучного Верена можно было выпустить ярость, которую он с таким трудом сдерживал при Эслинге и его людях.

— Думаешь, барон правда не получал мечи? — спросил Верен. Он первым делом пошарил в кормушках, убедился, что животных кормили неплохо, и теперь оглаживал бока своей лошади, надеясь, что за несколько дней они успели округлиться. Ардерика он слушал вполуха. Все знали, что сотник остывал так же быстро, как вспыхивал, нужно было только подождать.

— Всё может быть. Сперва я чуть не обвинил Эслинга в измене, но у них здесь странные порядки. Не удивлюсь, если обозы принимала госпожа Элеонора, что-то напутала, и клинки ржавеют в подвале рядом с брюквой. Хотя не похоже, что она могла так ошибиться… Может, их вовсе продали по дороге, не довезя и до середины пути, и тогда мы не там ищем изменников. А мог этот старый боров и соврать. Он же у себя дома, сожри его тьма! Знаешь, будь это мои владения…

Ардерик успокаивался на глазах. Верен слушал уже внимательнее — сотник вновь становился тем проницательным военачальником, ради которого он отправился в далёкие северные земли, не дождавшись друга.

— На его месте я бы не дал своих воинов какому-то столичному чудиле, — продолжал рассуждать Ардерик. — Особенно если вижу его второй раз в жизни. У Эслинга точно есть войско и хорошее оружие, иначе его замок давно сровняли бы с землёй. Но если он так самолюбив, как сказала баронесса, то не захочет, чтобы мы покрыли себя славой, защищая его земли. А может, помнит старую вражду и хочет непременно сам свести счёты. Придётся с ним договариваться…

Об умении Ардерика договариваться ходили легенды. Но разбрасываться чужой верностью сотник привык ещё меньше, чем решать дела миром, и можно было быть уверенным — в самоубийственную атаку он отряд не пошлёт.

— Хорошие гости сами находят себе занятие, — заключил наконец сотник. — Особенно если хозяин не жаждет их развлекать. Наши парни отдохнули и скоро начнут скучать. Прогуляемся завтра по городу и пустоши, поговорим с местными, глядишь, и разберёмся, что здесь происходит. Пока Эслинг делает вид, что собирает людей, мы сами разведаем обстановку. И надо бы побеседовать с баронессой — она явно разумнее мужа и должна что-то знать. Наверняка кто-то из наших уже свёл знакомство с её служанками, и удастся устроить встречу без этого жирного козла. Хотел бы я знать, от чего перемёрли её люди. Старик Таллард не мог не послать с дочкой хотя бы десятка три отборных воинов!..

— Эслинг сказал про болотное железо, — вспомнил Верен. — Если у дикарей такое же слабое оружие, то, может, нам и не понадобится его помощь! Главное, выманить их на равнину…

Ардерик кивнул:

— Молодец, соображаешь! Просто не будет, но мы справимся. Теперь иди и найди себе занятие до вечера. Мне надо прикинуть, что к чему.

Шагая через двор, Верен невольно искал глазами Элеонору, но её не было видно. Зато можно было поближе рассмотреть людей Эслинга — невысоких, но крепких и плечистых, укутанных в бурые плащи и меховые безрукавки. В который раз Верен дивился, как прочно бывает связан облик людей с местностью, где они живут. Дело было, конечно, в недостатке красителей и трудностях окраски шерсти на холоде, но трудно было не заметить, что тёмная и невзрачная одежда сливалась с серым гранитом, а свалявшийся мех странным образом напоминал пожухлую траву, пробившуюся между каменными плитами двора.

У сарая Верен зацепил штаниной какую-то ползучую колючку вроде той, что обвивала герб Эслингов. Обернул руку плащом и попытался выдернуть, чтобы никто не поранился, но невзрачный стебель только кололся сквозь плотную шерсть и крепко держался за трещины в камне. Верен всё же вырвал его, изранив ладонь в кровь, и долго рассматривал корни — толстые, ветвистые, неожиданно крепкие для такого слабого на вид растения.

========== 4. На пустоши ==========

С запада дул сырой пронизывающий ветер. Он нёс с собой запах дыма, мокрой шерсти и прелого сена. Можно было представить, что дымом несёт с пожарищ Лиама — но с разорения порта прошло уже несколько месяцев, и наверняка там уже заново отстраивали солеварни и причал. В действительности серые клубы расползались по пустоши от небольшой — домов в пять — деревушки, жавшейся к берегу узкой речки в полутора милях* от замка. Туда и направлялся отряд из двадцати воинов, отобранных Ардериком для разведки.