— Сеньора Морейра, — громкий голос доктора вырывает из сладких грез. Поднимаю глаза на мужчину, совершенно не помню, что он только что говорил. Я же его не слушала. — Вам необходимо провести некоторое время в больнице под нашим наблюдением. Поэтому позвоните мужу, чтобы он привез ваши вещи. Так как…
— Муж не может. Он… он сейчас в командировке, — опять пить хочется, так как горло в миг пересохло.
Я наврала, ведь не могла же сказать об его убийстве на складе, о чем любезно поведала Исабель, прежде чем душить меня начала. Снова рукой дотрагиваюсь до шеи под проницательный взгляд доктора и его медсестры. Интересно, почему же они не спросили про отметины на мне? Или же услышав фамилию известного в городе человека, тут же глаза на все закрыли?
— Пусть все равно кто-то это сделает, — что-то пишет в папке, потом переворачивает листок и дружелюбно улыбается. — Отдыхайте, чуть позже я загляну к вам, — вместе с Минди они покидают мою палату, оставив после себя лишь запах каких-то лекарственных средств, немного щекочущих мой нос.
Едва за ними закрывается дверь, снова руки протягиваю к графину и стакану, припадаю губами к стеклу и поглощаю прохладную воду так, как будто в жизни никогда не пила ничего вкуснее. Закрываю глаза от удовольствия, вытираю рот тыльной стороной ладони, убираю посуду обратно на столик и вновь на постель опускаюсь, ощущая небольшое покалывание во всем теле.
Слегка приподнимаю простыню, сдвигаю больничную сорочку и кладу руку на плоский живот, мысленно представляя, как он растёт с каждым днем, как ребёнок толкается, причиняя дискомфорт своей мамочке.
Боже! Поверить не могу, что это именно со мной происходит, что я сейчас здесь нахожусь. Не хотела же больше ничего общего иметь со своим мужем, при мысли о смерти которого внутри даже ничего не екает. Но вот судьбе было угодно, чтобы что-то у меня от него осталось.
Наш малыш. Почему-то мне кажется, что там именно мальчик, рожу сына. Одарю его всей материнской любовью, что была сама лишена. Он получит самое лучшее в жизни как если бы оба родителя были рядом с ним. Ведь больше никого рядом со мной не осталось, всех забрали, оставив взамен моё маленькое чудо.
Не позволю, чтобы этот ребеночек покинул меня, чтобы выкидыш произошел. Буду следовать всем предписаниям врача, принимать витамины, больше отдыхать, даже останусь здесь на неопределенный срок, дабы беременность протекала без осложнений.
В тот особняк вряд ли позже вернусь, домом он не считается для меня. Там лишь редкие счастливые моменты, и-то касающиеся нашей интимной жизни с мужем. Стены будут давить, непрошеные, плохие воспоминания лезть в голову, а слуги смотреть либо с сочувствием в глазах, либо с некой долей осуждения.
Ведь наверняка есть там те, кто глубоко уважал Родриго, помимо его любимой Алисии, которая точно меня обвинит в его смерти. Предупреждала же она несколько недель назад, чтобы я ему боли не причиняла, иначе все плачевно закончится. Так оно и получилось, только вот для него. Его самого настиг бумеранг, отнявший жизнь и сделавший меня вдовой, которой необходимы кое-какие вещи на несколько дней пребывания в больнице.
Пробегаю взглядом по палате в поисках сумочки или хотя бы просто телефона. Не знаю, почему, но они должны быть тут. Замечаю в кресле небольшой рюкзачок, оставленный со мной тем незнакомым мужчиной, превозмогая небольшую боль внизу живота, встаю с кровати, кряхтя, добираюсь до него и достаю из кармашка телефон.
Тут же набираю одного единственного человека, что сможет мне помочь и приедет в больницу в ближайшее время. В трубке раздаются монотонные гудки, которые не вселяют надежду на разговор и дальнейшую встречу. Должно быть придется кого-то другого искать в качестве курьера. Собираюсь уже отключиться, как слышу тихий голос девушки, назвавшей меня по имени, употребив и фамилию мужа.
— Здравствуй, Сессилия, — приветствую помощницу Родриго и, морщась от некоторого дискомфорта в теле, сажусь в кресло. Ноги от чего-то совсем не держат. — Мне нужна твоя помощь, — не собираюсь ходить вокруг да около, сразу озвучиваю свою просьбу.
— Блэр, — судя по ее паузе, сейчас она начнет проявлять сочувствие в связи со смертью мужа, а мне этого слушать совершенно не хочется. Скоро весь город станет приходить якобы для поддержки или же ради злорадства. Богатый бизнесмен, являвшийся костью в горле у многих, будет покоиться в сырой земле. — примите мои…
— Не нужно слов, Сессилия, — стальные нотки в голосе. — просто собери мне сумку со всем необходимым и безо всяких вопросов привези ее в больницу, — всхлипывает в трубку, должно быть недавно плакала из-за неожиданной потери начальника.
Как же быстро разлетаются новости, которой явно весь интерне кишит. Надо бы посмотреть ссылку. Наверняка, в виде бомбы ее бросила Катарина, то есть Тереза, показывая тем самым, что добилась своей цели — отомстила мужчине, погубившем ее сестру. Ведь я уверена в ее причастности к его убийству, о чем мне «вежливо» Исабель сообщила. Хотя исходя из тех прочитанных мною документов Родриго Морейра может и быть не виноват в ужасах, что она мне рассказывала.
Да только его я теперь об этом не спрошу, а с ней встречаться нет больше никакого желания. Моя вера в людей, доверие в них очень сильно пошатнулось. Разрушилось как карточный домик, словно бы волна смыла тот замок из песка, что я старательно строила столько много времени.
— Сеньора Морейра, вы меня слышите? — качаю головой из стороны в сторону, чтобы в себя придти и избавиться от наваждения, внезапно меня охватившего. — Я выезжаю, буду у вас примерно минут через сорок.
— Хорошо, буду ждать, — сбрасываю звонок, даже не дождавшись от нее ответа, и прислоняюсь спиной к мягкой обивке, прикрыв глаза на пару секунд.
Сейчас мне так не хватает близкой подруги, моей милой Одри, что сможет одним лишь своим присутствием вселить надежду, что все будет очень хорошо, что я справлюсь с навалившимися на меня трудностями. Ведь помимо беременности скоро начнется допрос полицейских о гибели мужа, потом его похороны, оглашение завещания, разрешений дел в фирме, а между всем этим якобы сочувственные взгляды людей вокруг. Уверена, что скоро кто-то из журналистов начнет атаковать больницу ради интервью со вдовой богатого бизнесмена Бразилии и возможно пройдет по коридорам клиники, чтобы попасть в мою палату.
Репортеры — очень изобретательные личности, могут и мертвыми притворится, чтобы получить какую-нибудь сенсацию в свои цепкие ручки. Ведь это же для них такое событие — вдова Родриго Морейра. Одинокая девушка, к которой скоро начнут толпой потенциальные женихи идти.
Невольно вспоминаю сцены из фильмов, когда к молодым вдовам, потерявшим мужей, спустя какое-то время с широкой улыбкой на губах движется очередной охотник за деньгами, готовый жить за чужой счет. Тратить не свои заработанные средства на собственные низменные нужды.
Не допущу этого, пусть героини в кино все это проходят, я же не опущусь до такого уровня. Выбьюсь из статистики таких вот женщин. Если эти самые мужчины появятся, найду на них управу, так же, как и на журналистов, которые, наверняка, много чего написали в Интернете. Надо точно глянуть на их статьи с сети. Что там говорится про Родриго и меня в частности. Слухов должно быть очень много, а достоверной информацией никто не обладает.
С трудом поднимаюсь на ноги, крепко держа телефон в руке, и через пару шагов, негромких стонов и проклятий, вновь оказываюсь в постели. Похоже, тут я буду долго свое время проводить, пока не разрешат больницу покинуть. Только вот куда мне потом поехать?
В Морейра-холл не поеду, разве что чуть позже вещи заберу, которые в коробках когда-то привезли. Родной особняк наверняка уже и не принадлежит нашей семье, раз по словам Кики разорили Керклендов. Может на время переберусь в гостиницу, а потом и решу вопрос с жильем, которое в приоритете сейчас и не стоит вовсе. О другом надо подумать. Кладу руку на живот, уже ощущаю невидимую связь «мать-дитя». Должно быть все такое испытывают в самом начале беременности, а потом эта связь только еще сильнее крепнет. Мне же так хочется показать малышу, что я с ним рядом, не допущу его гибели, что очень сильно буду ждать его появление на свет.
