Стоит открыть глаза и хрупкое неведение исчезнет, а я упаду на острые скалы предательства, растерзанная и уничтоженная хищником.

Боюсь узнать, что мой мужчина бросил меня на утро, как уже было однажды…

Что может быть страшнее чем заснуть в объятиях любимого, а на утро проснуться в одиночестве?!

С пониманием, что тобой просто попользовались и выкинули за ненадобностью, как БУ мебель, или еще что-то в этом роде. Для тебя мужчина, который был рядом и любил ночь на пролет был всем, а для него ты оказалась просто очередной из, скрасила досуг и оказалась не нужной.

Тупая, ноющая боль заполняет холодом сердце, сковывает. Со мной однажды поступили именно так. Разбили, растерзали и выкинули.

Сомнения ядом отравляют душу и в глазах начинает покалывать, от мысли, что все могло быть жуткой, страшной игрой…

Сердце трепещет пойманной птичкой в груди и с каждым вдохом накрывает паника, а я все не могу решиться, глаза распахнуть.

Внезапное касание горячих пальцев заставляет вздрогнуть. Открываю глаза и встречаюсь с лучистыми сине-зелеными океанами, где в самой глубине прячутся монстры.

— Ты не спишь, — бархатный шепот и пальцы скользят по лицу, очерчивают скулы, легонько касаются губ.

— Да, — отвечаю тихо, не отрываю взгляда от сине-зеленых омутов, искрящих палитрой чувств.

— Всю утро наблюдал за тобой, засмотрелся… — голос нежностью пропитан.

Холодный и замкнутый Тайгер Ривз сейчас другой.

Смотрю в любимое лицо с резкими чертами, словно вылепленным античным скульптором, наклоняется ко мне и смоляная прядка, чуть длинноватая, падает на высокий лоб.

Тянусь и убираю ее, молниеносно ловит мои дрожащие пальцы, подносит к губам и целует.

О стольком нужно поговорить, спросить, но в эту секунду все становится неважно. Мой Ястреб рядом. Не исчез. Не развеялся под утро сонной дымкой, как было в первый раз.

Мой палач из сновидений стал реальным…

Прячу лицо за пузатой чашкой. Делаю глоток. Приятное тепло разливается по грудной клетке. Мне спокойно. Странная легкость скапливается маленьким незримым сгустком счастья глубоко внутри.

Зарождается продолжением любимого мужчины. Частичка моего Зверя. Опасного. Безжалостного. Жестокого. Напористого и … родного.

— Запускай ротацию на радио, Мэт. С сегодняшнего дня лоббируем на волнах, смотрим на результат, и песня идет в клип.

Голос Скута, разговаривающего по мобильнику, отвлекает. Смотрю в чисто выбритое лицо Брауна. Лучший музыкальный продюсер не только в Штатах, но и имеющий звонкое имя по всему миру. Оперативен, как всегда. Уже договаривается по поводу продвижения новой песни.

Шатен с теплыми карими глазами. Высокий. В простых джинсах и майке. По виду даже и не понять кто именно стоит перед тобой и жестко отдает команды.

Этот человек стал моей золотой карточкой в жизнь.

Умный, интеллигентный мужчина. Крайне взвешенный. Совсем не похож на людей, вертящихся в круговороте шоу-бизнеса. Для Скутера на первом месте его семья. Жена и дочки — близняшки, которые перешагнули подростковый возраст и уже начали во всю проверять крепкие нервы отца на прочность.

— Хорошо, мой помощник направит запись в ближайшие часы… — бескомпромиссность интонаций. Когда надо Браун может продавливать танком и идти в лобовое.

Опять улыбаюсь, вспоминая, как поставила его перед стенкой, заставив пойти на уступки и сделать мой контракт одним из самых лояльных к исполнителю за всю историю лейбла.

—  Договорились. — прячет телефон в карман и оборачивается ко мне.

Допиваю вкусное какао, к которому стала неравнодушной в последнее время. Наклоняюсь, чтобы поставить опустевшую чашку на низкий журнальный столик, но меня ведет в сторону. Перед глазами вдруг карусель запускается, покачиваюсь и сваливаюсь в мягкое кресло.

«Хорошо, что на пол не грохнулась!” вдогонку летит мысль и заставляет прижать ладонь к животу в желании защитить.

Прикрываю глаза, так как мир стремительно кружиться, пускаясь вскачь. Сильно начинает мутить.

— Адель! Что с тобой?! — обеспокоенный голос.

— Сейчас пройдет, — отвечаю вмиг пересохшими губами.

В руки мне вкладывают холодную пластиковую бутылку. Делаю жадные глотки, и прохладная жидкость отгоняет слабость.

Разлепляю веки. Перед глазами возникает серьезное суровое лицо продюсера. Темные брови сходятся на переносице, а карие глаза прощупывают.

— Ты — бледная. Совсем белая. Нужно врача звать.

— Не нужно, Скут. Все хорошо. Сейчас пройдет. Мне не нужен врач. Уже была на осмотре…

Внимательный взгляд.

Прикусывает губу и легонько улыбается:

— Твое “сейчас пройдет” думаю растянется месяцев на восемь, я прав?

Проницательный.

И как почувствовал?! А говорят, что мужчины не замечают пока им в лоб, не скажешь…

— Ада со вчерашнего утра в студии, Скут!

Перевожу взгляд на нашего звукорежиссера, который с беспокойством, отражающимся на худом лице, наблюдает за происходящим.

Мар явно не понял, что именно имеет ввиду наш босс. Смотрю в шоколадные глаза с теплыми искрами. У меня все на лице видно написано, отвечать не нужно. Скут приподнимает бровь и отвечает на мои мысли:

— Сразу просек, звездочка. Звучание голоса у тебя изменилось. Мой абсолютный слух это уловил.

Молчу.

Браун кивает и ловит мой взгляд.

-Иди домой, отдыхай, вспомни, что праздники скоро. Ты слишком себя загоняешь, Адель. Так нельзя. Стоит отдыхать, ты, кстати, выбрала подарки на Рождество?

— Прикупила немного, — отвечаю, улыбнувшись своим мыслям о том, что поход в торговый центр завершился моим зависанием перед витриной с детской одеждой.

Я заворожённо рассматривала белоснежные крохотные пинетки и внутри все разливалось предвкушением скорого чуда.

— Только я надеюсь, что мне, как продюсеру и старому другу, ты не прикупила геля для бритья с носками?! — смеется, шутит, заставляет меня отбросить тоску.

— Все хорошо, босс, в этот раз я купила тебе подтяжки для носок, — шучу и улыбаюсь в ответ.

— Ты, миссис Ривз, релаксируй побольше, думай только о позитивных вещах и проваливай уже из студии! — короткая пауза и озорной блеск глаз, — А то мне как-то не хочется, чтобы твой бешенный муженек припер меня к стенке… — делает страшные глаза и выдает серьезное, — ОПЯТЬ. Одного раза хватило, — подмигивает и встает с корточек, — Я полагаю, что наш металлургический магнат не в курсе твоего интересного положения, иначе…

Отрицательно мотаю головой.  Браун, верно, просекает.

Вряд ли я бы сутками пропадала на работе. Мой деспот весьма бережно относиться к той, которую назвал своей. Он оберегает меня, и иногда на дне сине-зеленых глаз я вижу беспокойство.

Оно проскальзывает по касательной и исчезает бесследно за доли секунд, но я настолько научилась понимать и чувствовать своего мужчину, что замечаю.

Мы через многое прошли. Многое пережили. Были порознь и вновь ветра судьбы сплели нити воедино пересекая дороги.

Вернее, эти ниточки сцепил воедино Ривз. Сам. Всегда решал он. И судьбу гнул так, как нужно ему.

Он предал меня. Растерзал. Бросил. И забыл неопытную певчею птичку, которую называл “своей”.

Я сгорела в огне нашей страсти, развеялась пепелищем по утру.

Жизнь. Она такая странная, непредсказуемая и в какой-то миг все меняется, переворачивается и взрывы следуют один за другим.

Только вот все иногда далеко не так, как кажется. То, что было воспринято мной жестоким предательством таковым не являлось…

Тайгер Ривз меня не предавал.

Воспоминание.

Сижу на коленях сильного мужчины, как когда-то в прошлой жизни, слышу стук сердца под ухом и ласкаю шрамы на груди. Их много. Очень. Я знаю расположения каждого наизусть. Даже если закрою глаза мысленно могу набросать карту того, где и какого вида росчерком проходит клеймо прошлого Тайгера Ривза.