Элишии уже донесли характер беседы отца и сына (оба орали очень громко) и королева раздумывала над оправданиями Шитао перед лицом разгневанного отче (деньги, слава, набор опыта) и прикидывала, что из этих трёх может быть правдой. И так и эдак выходило, что «набор опыта». То есть она — КОРОЛЕВА, служит для мальчишки способом набраться опыта! Не более! Мерзавец! Негодяй!
В противовес внутреннему гневному состоянию, её Величество поддерживала беседу очень мягким и вкрадчивым голосом.
— Что за браслеты у тебя на руках и ногах? Я давно хотела спросить,
— Что-то вроде магического талисмана…
— Как долго их носишь?
— Недавно.
— Почему?
— Они сдерживают мои способности мага.
— Значит ты маг?!
— Да… только отцу не говорите, он считает, что быть воином лучше.
— Мой бедный мальчик! — Элишия сделала грустное лицо. — У тебя очень авторитарный отец.
— Нет, он не такой. Он строг, но не безмерно. И строгость его от большой отцовской любви.
При слове «любовь», королева невольно переменилась в лице. Было бы неплохо услышать «любовь» причиной их встреч в этой комнате. «В следующий раз так и будет!» — мысленно поклялась Элишия самой себе.
Шитао с непроницаемой мордой засунул себе в рот прекрасно замаринованный и пожаренный на углях кусок телятины.
— Как ты узнал о своих способностях?
— Я почувствовал магические токи от вашего кольца, — прочавкал лейтенант Хо, которому Дзюн уже открыл секрет королевского подарка.
Тут королева немного смутилась. Оставалось надеяться, что ощутив токи, Хо не ощутил направленность и значение заклинания.
— Ты перестал его носить…, - промямлила её Величество.
— Я потерял его… простите. Только-только я попытался определить магическое значение вашего подарка и тут-же потерял его.
Элишия тихонько перевела дух.
— Это ничего, — закивала она головой с облегчением. — Я подарю тебе что-нибудь другое!
Шитао сунул в рот следующий кусок и замотал головой, мол, нет — не надо. Усиленно прожевал, проглотил, вытер губы салфеткой.
— Может, останешься во дворце в более комфортных условиях? — свернула королева на злободневную тему, при том заранее зная, что мерзавец откажется.
— Отпадает. — покрутил головой лейтенант Хо. — Считаю должным сообщить вам, что не буду вашим официальным фаворитом! И в следующий мой приезд во дворец, я буду только тренировать эскорт…
— То есть ты хочешь сказать, что в следующий твой приезд во дворец, я тебя не увижу?
— Да, так.
— Почему?!
— У меня другие планы, — Хо встал. — На этом вынужден покинуть вас, — Шитао едва удержался от улыбки. Он поклонился, и твёрдо шагая, направился к дверям.
Элишия осталась сидеть, наполненная гневом на метр выше макушки. Через минуту злобного внутреннего бульканья, она пришла к выводу, что во всё виноват… Хо Тайбай! Проклятый полковник порицает отношения сына и королевы. Да как он смеет!
Ещё через секунду влюблённая королева залилась слезами. Она думала. «Я недостаточно красива для него… я старуха… моё тело не удовлетворяет его…»
Когда после ухода Шитао в комнату вошёл королевский секретарь, он с испугом застал Элишию бурно рыдающей на столе между тарелок с едой.
глава 21
Крысиная охота.
Рабочий день в центральном архиве попечения за сиротами заканчивался в пять часов. В тот момент, когда стрелка часов переползала на первую минуту шестого, двери архива закрывались изнутри и архивариусы дружной толпой покидали здание через чёрный ход. В архиве оставались сторож и его кот. Включалась внешняя сигнализация.
Сегодня ровно за пятнадцать минут до окончания рабочего дня, в архив бочком, стараясь не задеть одеждами дверной проём, вошёл невысокий худой человек со сложно определяемым возрастом. Ему могло быть и тридцать и пятьдесят. Волосы не имели седины, а лицо — морщин. И только мудрый и опытный взгляд выдавал в нём товарища немолодого.
— Закрываемся через пятнадцать минут! — оповестил позднему клиенту администратор, находящийся за приёмной стойкой.
— Ох, горе-то, горе! — застенал посетитель. — Опоздал, я опоздал! Ой, что-же
делать-то-о-о!
Администратор, был человек интеллигентный и воспитанный. В отличие от всех этих кошмарных полицаев и прочих вояк, он искренне сопереживал и откликался на чужие страданья — совсем как эльф… за что и был неоднократно наказан!
— Что… что… не надо плакать…, - завздыхал бедный, добрый администратор, не замечая за слезами посетителя хитрого и острого взгляда.
— Моё бедное… несчастное дитя…. моя единственная драгоценная дочь… не дождёшься ты, видать, отца…, - рыдал дядька.
— Ну, не надо так…, - администратор и сам был готов пролить слёзы.
С плеч рыдающего клиента до самого пола ниспадал старый потрёпанный плащ.
Перемежая вопли, проситель объяснял. — И ушёл-то ненадолго: на месяц — не больше! Оставил беременной жене все деньги, всё имущество… всё оставил… всё! О-о-о… А сам ушёл… на заработки! Возвращаюсь — нет жены!
— И куда же она делась? — совсем без интереса спросил служитель архива. Без интереса, потому что таких историй он выслушивал неисчислимое количество.
— Умерла моя душечка! Родила и умерла! А ребёнка в приют забрали!
— Когда же это произошло? В голове у чиновника на фоне досады от задержки, уже мысленно рисовался маршрут к нужному стеллажу.
— Семнадцать лет назад…
— Что?! И вы только сейчас обратились!!
— Дык я это… напился тогда с горя и обеспамятел… По голове меня в пьяном виде стукнули! Я только вчера всё вспомнил!
Архивариус был добрый, но не дурак. (Дураков здесь не держали.) С облегчением от того, что не надо задерживаться на работе и копаться в бумагах, он пренебрежительно пробормотал. — Ничем не могу помочь.
По его мнению этот дядька скорее всего бросил беременную жену, и сам отправился вдыхать ветер свободы, а бедная женщина умерла с голоду. А может руки на себя наложила! И теперь, когда ребёнок уже вырос на деньги государства, папаша изволил вернуться, дабы обеспечить себе покойную старость за счёт взрослого дитятки.
По закону родитель был обязан доказать, что его отстранение от воспитания чада было вынужденно — вследствие несчастного случая, или злой судьбы. А до тех пор архивариус не мог предоставить данные о настоящем местонахождении ребёнка.
— Если у вас была потеря памяти — предоставьте документальное доказательство! — строгим и сухим голосом сообщил добрый, но умный архивариус. — Также мне нужен ваш брачный документ, медицинское свидетельство беременности вашей жены, и не меньше двух письменных свидетельств от соседей подтверждающих, что вы были заботливым мужем и действительно вернулись через месяц, напились с горя и получили удар по голове! И вот ещё… мне нужно свидетельство полиции об этом преступном случае! А теперь уходите! Мы закрываемся!
Посетитель лицом изобразил боль и ужас от оказанного недоверия.
— В обморок идите падать на улице, — быстро предупредил его архивариус.
Словно боясь, что проситель и впрямь упадёт в обморок, чиновник шагнул из-за стойки, собираясь, если надо дотолкать посетителя к выходу.
Клиент сам торопливо отступил к двери и даже открыл её одной рукой. Другой он стал копаться в сумке под плащом. При этом проситель бормотал несчастным голосом. — Подождите… вот… сейчас… сейчас…
Архивариус встал рядом, дабы не терять пространственной позиции и с насмешливым интересом ждал: что-же явится на свет из глубин сумки? Какие доказательства этого человека, как порядочного мужа и отца?
Клиент что-то вынул и вложил это что-то в ладонь своему собеседнику, поклонился. Служащий поднёс объект поближе к глазам. (Все архивариусы были немного слеповаты) На ощупь это было тёплое, мягкое и покрытое ворсом. При ближайшем и внимательном рассмотрение оказалось, что с ладони на него внимательно смотрит… КРЫСА!! Архивариус завизжал и затряс рукой. Крыса шмякнулась на пол и словно бурая молния заметалась по помещению. Пометавшись, она нырнула в арку, ведущую в основные архивные залы.
