Отис откровенно спал. Он рядовой — с него взятки гладки, пусть лейтенанты бдят. Молодец свесил голову на грудь и вольно качался в седле.

Прошёл почти год, как Тецуй вот так постоянно выходил на дежурство по извечно тёмным улицам Низины. Западная комендатура была его колыбелью охотника. И если бы ни стремительная карьера телохранителя принца, он бы и по сию пору гонял местных нарушителей закона.

Шитао с хрустом потянулся и зевнул, опять клацнул зубами. Отис, не просыпаясь, вздрогнул в седле.

— Лейтенант Хо…

— Слушаю вас…

— Ты не даёшь спать рядовому Пуле…

— Э-э…

— Перестань зевать, это заразно…, - не оглядываясь, Рюй ощутил как Хо за его спиной улыбается. — Твой папочка-полковник, — опять заговорил Рюйодзаки. — Почему он не отправил тебя куда-нибудь поближе к «Небесам»? Оставь грязь Низины таким как мы — ребятам из приюта «Шен».

Шитао не стал реагировать на «папочку-полковника» и попросил миролюбивым

голосом. — Расскажите про приют то, что сочтёте нужным… я слышал это очень жёсткое место.

Рюй усмехнулся и проговорил в полголоса. — Жёсткое место есть у нашего капитана Пола Картье…, - уже громче он сообщил. — Приют как приют. Подъём в пять, отбой в двадцать два. Из наук приоритет отдаётся физ-подготовке и военной муштре. Фехтование — пока не упадёшь от судорог в ногах, в наказание за плохо выученные уроки — личное дисциплинарное внушение капитана Пола.

— Вы были хорошим кадетом?

Рюй опять усмехнулся и ответил. — Самым лучшим… Я ненавидел личное дисциплинарное внушение капитана… Как проходят твои тренировки эскорта королевы? — спросил он в свою очередь.

Шитао за его спиной начал отчаянно краснеть. Благо, что в темноте было не видать. Вчера он… перестал быть девственником. Элишия провела с ним свою собственную тренировку. Необременительную и приятную.

— Да-а-а… всё путём…, - пропыхтел Хо.

— Когда следующая?

— Через три дня.

— Не перегружай организм, — с явной насмешкой произнёс Тецуй. — Слишком много обязанностей могут привести к истощению.

— Я здоров…

— Ты не выспался. Почему?

— Ну-у… я лежал… думал…, а сон не шёл…

Сон действительно не шёл. До полуночи Шитао бесконечно прокручивал и переживал детали его первого любовного опыта. Он так и не понял — осталась Элишия довольна или нет. Она была странно молчалива. Хотя может так и надо, может, королева обязана быть сдержанной?

Рюйодзаки прервал его воспоминания подходящим случаю советом. — Чтобы спать ночью, сходи накануне к девкам… или к мальчикам, как тебе больше нравится.

Отис, не выходя из транса, пробормотал. — Самый лучший публичный дом — «Капуи». Шитао и Рюй одновременно оглянулись на третьего члена их патруля.

— Там дорого, — пробормотал Тецуй.

Совята, медленно плывущие впереди тройки, замерли. Засветились нежно фиолетовым и беззвучно нырнули в подворотню.

— Отис, проснись, — тихо позвал Хо. К чести Отиса Пуле, он действительно мгновенно проснулся, вскинул голову и обвёл орлиным взором сумрачный пейзаж.

Тройка свернула за совятами вправо. Они висели впереди — метрах в двадцати, над лестницей в подвал у стены обветшалого здания.

— Что там? Труп? — спросил Отис.

Внизу лестницы действительно мог быть труп. Обычно их там и находили.

Шитао и Рюй одновременно подъехали к лестничному спуску, заглянули вниз. Там кто-то был. Живой. В тусклых отсветах «совят» снизу на них смотрела пара блестящих тёмных глаз.

— Свети, — приказал Рюйодзаки. Его собственный светоч мягко засиял у них над головами и осветил и стену дома, и лестничное углубление.

Внизу на последней ступеньке перед дверью в подвал сидела девчонка с кульком на коленях.

— Выходи, — приказал ей Рюй. — Патруль отряда охоты.

— В приют не пойду, — донеслось до них тонким и жалобным голосом.

— Сколько тебе лет?

— Десять.

— Просто поднимись, — попросил Шитао.

Девица несколько минут настороженно всматривалась в его лицо.

— Выходи…, - лейтенант Хо постарался добавить в свой голос как можно больше доверительных нот. — Как тебя зовут?

— Ямада Рёко…

Тецуй стиснул челюсти. — Выползай оттуда! — рявкнул он.

Внизу зашуршало. С трудом удерживая кулёк впереди себя, Рёко стала подниматься наверх.

— Ты повреждена? — забеспокоился лейтенант Хо, наблюдая, как тяжело преодолевает она ступеньки.

По мере её подъёма стало видно, что девчонка грязная, плохо одета, и с нечёсаными патлами. Обычная худая и заморенная бродяжка…

Как только её голова показалась из лестничного колодца, Тецуй наклонился с лошади и ловко выхватил у неё из рук кулёк.

Бродяжка взвизгнула.

Рюй размотал часть тряпок и заглянул внутрь, длинно свистнул. После чего спокойно подобрал поводья и развернул лошадь на выход из проулка.

— Ты что?! — обеспокоенно воскликнул Хо. — Нельзя её оставлять!

— Ты же слышал. Она не пойдёт в приют…, - равнодушно откликнулся Рюйодзаки.

— Дяденька, отдайте братика, — захныкала Рёко.

Тецуй будто не слышал. Его лошадь неспешно удалялась прочь. Шитао и обескураженный Отис двинулись следом.

— Отдайте братика! — растирая слёзы по грязным щекам, бродяжка пошла за ними.

— Что там? Младенец? — спросил Шитао.

Рюй кивнул.

— Живой?

Рюй опять кивнул.

Лейтенант Хо оглянулся — Рёко, как привязанная плелась позади их лошадей.

В полном молчании, только под цоканье копыт они преодолели несколько кварталов до детского приюта сестёр Белецких. Тихонько хныкая, то ускоряясь и почти догоняя их лошадей, то сильно отставая, Рёко упорно шла за ними. Тецуй словно в насмешку иногда принуждал лошадь идти быстрей, и в такие моменты Шитао очень хотелось хорошенько треснуть его по «тыкве».

Приют был огорожен каменной стеной высотой в три метра. Даже сидя на лошади нельзя было заглянуть поверх забора. Мощная пронивая дверь надёжно преграждала доступ во внутренний двор.

Рюй несколько раз ударил в небольшой колокол у ворот. Унылый вибрирующий вой оповестил: ещё один брошенный ребёнок нуждается в заботе. Через несколько минут дверь открылась и глазам патруля предстала хозяйка приюта — старшая из трёх сестёр Белецких — Ольга.

Ей было больше сорока. Эта огромная по росту женщина с очень уродливой внешностью и с невероятно добрым сердцем никогда не выходила замуж и не имела собственных детей.

Несколько минут она вглядывалась в тёмные силуэты всадников. Видимо не разглядев, что это патруль, грозным и низким — почти мужским голосом предупредила. — Во дворе хорошо обученные собаки… Детей не отдам.

— Отряд Охоты, патруль, лейтенант Рюйодзаки…,- спокойно оповестил

Рюй. — Возьмите ребёнка. Документы на государственное обеспечение оформлю до шести вечера. Завезу сам.

Он протянул женщине слабо шевелящийся тряпочный свёрток. Ольга торопливо приняла его в руки. Прошептала. — О, Господи…

— Отдайте братика, — тоскливо донеслось из темноты.

Рюй оглянулся, скучающе сказал, — Заходи внутрь и будь с братом… или не заходи… выбирай.

Через несколько минут раздумий взлохмаченная Ямада Рёко с насупленной рожей прошла мимо патруля в ворота приюта. Напоследок она яростно сверкнула глазами на проклятого Рюя. Тот с серьёзным лицом отсалютовал ей двумя пальцами.

* * *

День секретаря Каценаги начинался в шесть утра. А по факту в восемь. То есть в шесть он вставал, приводил себя в порядок, пил чай с маленькой булочкой и джемом, просматривал бумаги с утренним докладом для Элишии и только к восьми часам появлялся перед дверями спальни её Величества. Обычно ждал ещё полчаса. Обычно, но не сегодня!

Сегодня едва Дзиро нарисовался перед дверью, фрейлина Саския Кершо торопливо закивала ему головой, мол, Элишия ждёт! Удивлённый Дзиро сначала постучал в дверь, потом осторожно толкнул её.

— Входи быстрей, бездельник! — выкрикнула королева.

Её Величество оказалась полностью одетой, причёсанной и бодрой как голодная пума. Непривычно было видеть её в таком состоянии.