— О, Мирозданье…

— Да! Так и сделаю!

— О, древние эльфы…, - Настя в ужасе таращила глаза. Наконец пролепетала. — Тебя накажут, заклеймят как государственную преступницу! — изрекла она неожиданным басом.

— Все это делают!

— Да, пока их не поймают…

— Элишия…

— Элишия — вдова! — напомнила Мороз обстоятельство вольготной жизни королевы. — Тебя накажут, а его… ну того, с кем ты будешь изменять, его убьют за склонение на измену!

— Хенрику можно отпускать свой драгоценный член на прогулку, а я должна блюсти верность царственному ложу?! — возмутилась Боска.

— Ну, Лу-уки, — заныла Анастасия. — А тебе его не жалко?

— Хенрика?!! — взвизгнула Лукреция.

— Не-ет… Его…, того кто будет им — твоим любовником… Его повесят!

На расстоянии тридцати метров впереди них прямо на траве, понуривши голову, сидел Артур. Он полностью смыл грим с лица, но возвращаться в апартаменты Хенрика не спешил. Мысленно Кэрроу бесконечно прокручивал свой разговор с Кассием и спрашивал себя: способен ли он, будучи в должности историка-информатора, совершать действия, в том числе и противозаконные во имя чего-нибудь. Например, во имя того, чтобы посадить Кассия на трон.

Погружённый в мысли, он не видел ни её Высочество, ни фрейлину.

— Его не повесят, — сказала Лукреция, разглядывая Артура по мере приближения к нему.

— Обязательно повесят, — сопротивлялась подружка.

— Ты знаешь, как звучит основной пункт присяги свидетелей событий?

— Нет…

— Он звучит что-то вроде: «Клянусь не вмешиваться в происходящее, что-бы не происходило!» Понимаешь?

— И что?

— Дурочка! Если я прямо сейчас начну снимать штаны с историка-информатора, он имеет право только наблюдать! Если начнёт сопротивляться и отпихивать меня — это может быть расценено, как нарушение присяги. Правда, смешно? Парадокс! Никто не повесит историка-информатора за то, что он свято соблюдал присягу! Ха-ха!

Артур услышал смех и поднял голову. Разглядев невесту Хенрика, торопливо вскочил на ноги и глубоко поклонился.

— Я сейчас уйду любоваться цветами…, я ты пригласи его в оранжерею, — прошептала Лукреция и едва уловимо кивнула в сторону маленькой оранжереи.

— О… нет, — пролепетала резко вспотевшая и побледневшая Настя.

— Это приказ, — Луки поощрительно улыбалась Артуру издалека.

Цветочная оранжерея в общественном дворцовом саду, тоже являлась общественной. В неё мог прийти любой служащий дворца и побыть некоторое время среди цветов. Отдохнуть душой, понюхать аромат. Но, как правило, она пустовала. Редких растений там не имелось, и подобных оранжерей на дворцовой территории было полным-полно.

Боска погуляла среди: орхидей, роз и эльфийский циканий, заодно огляделась — нет ли посторонних, и на всякий случай несколько раз громко позвала. — Господин садовник! Вы мне нужны! Отзовитесь!

Садовник не отозвался, как и кто-либо кроме садовника. Это означало — оранжерея пуста. Её прозрачные стены были плотно заставлены горшками и вазонами с растениями, и можно было не опасаться, что происходящее внутри будет увидено кем-то снаружи.

Девушка вышла в центральный проход, встала напротив дверей и стала ждать.

За стеклянной дверью обозначился силуэт. Дверь открылась и пропустила внутрь Артура Кэрроу. С той стороны двери встала Настя.

Артур вторично поклонился. В глазах его застыл вопрос.

— Подойдите ближе, — попросила Лукреция.

Кэрроу подошёл.

— Странно видеть вас отдельно от его Высочества. Как вы сбежали?

— Я вдруг опух и покраснел… наверное, аллергия… Его Высочество отпустил меня к врачевателям…

Луки стала внимательно приглядываться — с её стороны будет нехорошо, если она принудит больного человека к… активным действиям.

— Теперь уже нет никаких признаков, — заметила она.

— Я их смыл.

— Ах вот как… Хотите, расскажу способ с более стойким результатом?

— Да, буду благодарен.

— Сейчас вы стараетесь найти причину, чтобы вырвать хоть маломальский глоток свободы…., но если вы начнёте подмечать и высказывать вслух все его недостатки, он сам начнёт вас отсылать… Я уверена.

— Спасибо… я попробую, — Артур «раскололся» счастливой улыбкой.

Они некоторое время стояли и улыбались друг другу, наконец, Лукреция решилась произнести. — Прошу простить меня, если мои действия покажутся вам неуклюжими… неуместными, преступными, или вульгарными!

Артур удивлённо задрал брови.

— Снимайте штаны! — твёрдо приказала Лукреция.

— Зачем?

— Я собираюсь, стать вашей любовницей, — преодолевая волнение, Боска прикусила нижнюю губу.

— Э-э… а-а… о-о…

— А вас не спрашивают! Будете сопротивляться, расценю как нарушение присяги, — зловеще предупредила дева.

Артур громко выдохнул воздух. Задрал голову к стеклянной крыше и стал рассматривать ветви эльфийского ясеня.

— Зачем вам это? — спросил он, продолжая смотреть вверх.

— Мне не нравится навязанный статус. Я не хочу быть принцессой и королевой.

— Вот как… Почему я?

— Я собираюсь взять ответственность на себя и обезопасить своего любовника от наказания. Можете не сомневаться: даже под пытками я буду утверждать, что вы были мною принуждены к подобным действиям и как историк-информатор, боясь нарушить присягу, были вынуждены потакать мне.

— Я понял…. Вы неопытны. Сможете без моей помощи довести процесс до конца?

— Я попробую! — ответила Лукреция с вызовом в голосе.

— Что если… я немного помогу?

— Хорошо. Как насчёт этого дивана? — Луки тоненьким пальчиком указала на крохотный диванчик вряд ли способный уместить два тела.

— Может стол? — внёс предложение Кэрроу, который специально выбрал стол, чтобы вызвать у принцессы неприятные ассоциации и таким образом отговорить от необдуманного поступка.

— Нет только не стол! — предсказуемо испугалась Боска. Через секунду она добавила. — А впрочем, пусть будет стол. Мне всё равно.

Артур шагнул к девушке, обхватил её за талию и легко оторвал от пола. Он донёс её до стола и там поставил ногами на пол. Развернул к себе спиной. Руками дева упёрлась в край столешницы.

Молодой человек несколько раз поцеловал ей шею со спины, мочку уха и спросил со сдержанным возбуждением. — Точно? Мне продолжать?

Лукреция упрямо кивнула. Историк-информатор поднял несколько слоёв пышных юбок и стащил вниз — к щиколоткам кружевные трусики принцессы. Переднюю половинку стика он закинул себе на локоть — чтоб не мешался и второй рукой освободился от собственных штанов и всего того, что было под ними. Чувство… было чувство лёгкого приятного волнения, и да он оказался возбуждён даже сильнее, чем обычно. Впервые его злополучная присяга преподнесла ему такой неожиданный сюрприз!

Горшки на столе стали покачиваться и мелодично позвякивать.

Настя за дверями бдительно следила за любым движением на горизонте. Там на значительном расстоянии топтался только эскорт её Высочества. В оранжерее сначала звенело и стучало, потом донеслись явственные вскрики.

Фрейлина Мороз с красным лицом сделала несколько шагов прочь, но недалеко — ровно настолько, чтобы не слышать, как Луки озвучивает свою измену.

глава 18

Один… обычный день

Двенадцать часов спустя после вышеописанных событий, лейтенант Хо, лейтенант Рюйодзаки и рядовой Отис Пуле неторопливо ехали на лошадях по своему патрульному маршруту. Время было шестой час утра. Дежурство только началось.

Вообще утренние дежурства считались самыми спокойными. Настолько, что патрульные позволяли себе подрёмывать в сёдлах. Почему бы и нет? Лошади отлично знали дорогу, «совята» отслеживали энергетику преступной ауры.

Под мостами ещё таилась темнота — серый рассвет должен был придти в «Низину» только часам к десяти. Хмурый Тецуй время от времени недовольно поглядывал на лейтенанта Хо: Шитао отчаянно зевал, стараясь делать это не очень громко. Всё равно он иногда поскуливал и даже клацал зубами, когда закрывал рот. Если не знать причину издаваемых звуков, то звучало устрашающе.