Обе группы пацанов тут же развернулись и помчались прочь. Ванятка показал язык и кинулся догонять своих.

— Лови…, - прохрипел Хенрик. Рюй гигантскими прыжками побежал за драчуном и конечно догнал его буквально через несколько шагов. Телохранитель схватил мальчишку за шиворот, накрутил ворот рубашки себе на кулак и потащил назад к принцу. К чести ватаги Ивана: увидев, что предводитель был пойман, они все остановились и встали неподалёку. Они принялись переговариваться и бросать в сторону взрослых хмурые взгляды.

— Ну, всё! Ты попал, — предупредил мальчишку Тецуй.

— А ты связался… Здоровый с ребёнком…,- полу-придушенно укорил его пленник.

— Цыц!

Рюй доволок, можно сказать — донёс Ваньку обратно и поставил его пред разгневанные очи наследника. Тот к тому времени уже принял вертикальную позицию и потирал ушибленные коленки.

— Чего?!! — спросил малец у Хенрика.

— Это не доказательство! — с болезненной гримасой отверг его Высочество Ванькины притязания на дружбу с Нико.

— А вот и доказательство! Это Нико меня научил! (Было похоже на правду.)

— Не факт! Кто угодно может научить! Давай позови своего Нико сюда и пусть он скажет, что он твой друг. Слабо?… Брехун!

— А вот и не брехун! — Иван оглянулся на своих и вражеских пацанов. Вторая банда тоже не убежала далеко, и теперь ребята из неё предвкушали расправу над поверженным главарём противников.

— Ладно… отпусти… — Ванька вихнулся.

Тецуй взглядом испросил разрешение у Хенрика, тот кивнул и Рюй отпустил мальчишку.

— Правда, позовёшь? — пытливо спросил Хенрик.

— Да, — Иван засунул руки в карман шорт и угрюмо побрёл в сторону Касперо. Перед лицом своих и чужих никак нельзя было урониться и прослыть брехуном.

Хенрик, а за ним Тецуй наоборот отошли вглубь проулка.

Этот маленький уличный аппендикс заканчивался тупиком. Раньше там был проход на соседнюю улицу, но потом его временно перегородили из непонятных соображений, да так и осталось. С тех пор тупик служил любимым местом разборок для всех подряд. Бывало, по утрам из него так часто выносили трупы, что местные прозвали проулок: «Мертвецкий».

Через десять минут Ванька Соколов вернулся. За ним шёл Нико. Один. Проходя мимо мальчишек, принадлежащих к группе Ваньки, он протянул руку и взъерошил шевелюру одного из них — по росту самого младшего. Пацан счастливо заулыбался.

Нико ещё издалека узнал обоих — и Хенрика, и Тецуя. Насмешливо скривился. Подойдя отвесил дурашливый поклон и поздоровался. — Привет, Плесень, и ты, Плоская Морда, здравствуй! Как твой нос. Ого! Да он лучше прежнего!

Тецую поправили нос после кровохлёба, так что он действительно смотрелся неплохо.

— Ты должен быть мне благодарен! — сиял Нико искренней радостью.

— Эй! Так вы знакомы? — удивился Иван.

— Виделись недавно… иди, погуляй…, - доброжелательно посоветовал ему пикиньо. — Иди, иди… давай прыгай отсюда.

Ванька шмыгнул носом и полный гордого достоинства махнул своим рукой. Мол, уходим!

— Ну! — повернулся младший Санчес к улыбающемуся Хенрику и насупленному Тецую.

— Соскучился, — откровенно признался его Высочество.

— Слышь, — Нико вздёрнул одну бровь и внимательно оглядел Хенрика с ног до головы. — Ты откуда такой бледный на мою голову взялся? Чё-те-надо?

— Я очень богатый и влиятельный человек…

— И чё?

Время было предобеденное, и принц предложил. — Пойдём, я куплю тебе мяса. Свинину или говядину? Или кролика? — вспомнил Хенрик про зверёныша на коленях мальчишки в свой прошлый приезд.

— То есть, ты за мной ухаживаешь? — смекнул пикиньо.

— Нельзя? — его Высочество самодовольно улыбнулся. Напомнил. — Я очень-очень богатый человек…

Нико оглянулся, посмотреть: сколько народу на горизонте. У выхода из проулка маячили обе банды мелких сопляков, которые не торопились уходить окончательно и бдительно следили за развитием ситуации.

Тем временем сразу после ухода Нико, в Касперо заглянул Гай, которому и было объявлено, что пикиньо вышел буквально только что.

Гай немножко подождал, зажевал кусок хлеба и кусок омлета на нём, потом откланялся и пошёл искать младшего Санчеса. Он послонялся вокруг «Касперо» и от «балды» побрёл по той самой улице, от которой и ответвлялся Мертвецкий проулок. Чисто случайно! Также совершенно случайно, проходя мимо проулка, он повернул голову: полюбопытствовать: не лежит ли там очередной «трупак», и обнаружил Нико мило беседующим в кампании, от которой у Гая буквально застыла кровь в жилах. Уж кого-кого, а Тецуя Рюйодзаки он узнал сразу!

А Нико стоял в расслабленной позе и знать ничего не знал!

Гай свистнул пацанам. К нему вразвалочку, неспешно подгрёб Ванька Соколов и спросил нарочито хрипло. — Чего тебе?

Гай достал круглую серебряную монету и попросил. — Слышь, сгоняй в Касперо, и предупреди братьев вон того кудрявого, чтобы тихонечко без суеты подтягивались сюда. Лады?

— А чё?

— Надо, мелочь сопливая!

Ванька гордой мимикой изобразил, что обиделся на «сопливую мелочь».

Гай, который был очень понятливым, изменил тактику. Значительно смягчив интонацию, весь само терпение, он стал объяснить, кивая на троицу в конце Мертвецкого. — Вон того, симпатягу с большими глазами зовут Нико…

— Я в курсе, — снисходительно кивнул Ванятка.

— Слышь, тогда об чём речь. Его сейчас мечиком чик-чик!

— Кого?! Нико?! — возмутился Иван, который был совершенно уверен в непобедимости своего уличного идола.

— Вон тот второй, не тот который белобрысый, а тот который с короткими чёрными волосами — полицай и крутой мечник!

У Ваньки округлились глаза. Он спросил. — А белобрысый кто?

— А белобрысого я не знаю… просто хрен какой-то! (почти в точку)

Тут мальчишка кое-что вспомнил и сообщил. — Да нет у него меча… я видел!

— Нет меча? — безмерно удивился волчонок Гай.

На самом деле меч у Тецуя был, только укороченный и в специальных ножнах, которые крепились на внешнюю сторону икры правой ноги — под стик. Тецую, как простолюдину нельзя было носить стик, но иногда он это делал, например, чтобы спрятать меч — как сейчас.

— Точно нет? — уточнил Гай.

— Точно, — снисходительно кивнул Ванька.

— Лады, тогда стоим, просто наблюдаем, но если что, как молния несёшься в Касперо и вопишь изо всех сил. Усёк?

— Угу…

— На, — Гай сунул в руки Ваньки монету.

В конце проулка Хенрик продолжал вкрадчиво уговаривать. — Не надоело шариться по помойкам? Лопать синтетику?

Нико с раскрытым ртом и, запрокинув голову, сонно рассматривал небеса. Если не знать какой он был на самом деле, то казалось, что парниша — круглый идиот. Красивый, круглый идиот. Хенрик невольно представил, как он очень нежно «любит» этого идиота, и у того через открытый рот текут слюни. Образ был такой яркий, что его Высочество запнулся и потряс головой.

Этот мальчик с каждой минутой приводил его во всё больший восторг. Хенрик совершенно не понимал, что с ним твориться! Неважно как выглядел Нико — взлохмаченный, нечёсаный, как последний дебил, в изношенной одежде, босой — с грязными пятками и ногтями… всё вызывало у принца слюнявое умиление и желание искренней и добровольной привязанности этого «малыша» к себе. Впервые в жизни он очень захотел стать тем кого любят, и получать в свой адрес взгляды обожания, а не слёзы и крики.

Не меняя положения головы, пикиньо скосил синие очи с облаков на Хенрика и лениво спросил. — У тебя какой циклоп?

— Э-э-э… серебряный, — соврал принц из соображений не спугнуть объект любви своим величием. — Я торговец, — поторопился Хенрик объяснить своё богатство.

— А у тебя? — взгляд Нико обратился на проклятого Рюя.

— Тоже серебряный, — ответил тот чистую правду.

— Простолюдины, значит…, - Нико опять уставился на небеса. Спрашивал он не просто так, а по делу! Просто вспомнил матушкин наказ — осторожно подходить с членовредительством ко всяким незнакомым товарищам. А уж коли Хенрик ляпнул, что он богат и влиятелен, то и Нико, соответственно поинтересовался его циклопом. На всякий случай, чтобы потом его не тягали по комендатурам за избиение аристократов.