Изида успокоилась и на ее мраморном лице появилась легкая улыбка:

– Не беспокойся. Твоя голова будет крепко сидеть на плечах еще долгие годы. Я вольна поступать как хочу, и мне лучше знать, кого мне любить, а кого ненавидеть. Выйти замуж за Анубиса? Как бы не так! Хоть он и пригожий мужчина с виду, но холод от него идет такой, что мне становится знобливо. Говорят, что боги наградили его могучей фигурой, но напрочь лишили полового влечения. Среди нас такие мужи встречаются довольно часто. Видно небесные боги что-то недоработали при создании моих сородичей из зверей. В детстве я часто завидовала морскому народу. Эти хвостатые чешуйчатые люди не знают войн и страданий, довольствуются рыбой и играют с дельфинами. Поговаривают, что их давно в море никто не видел. Наш повелитель Зевес , зная свистящий язык морских людей, часто беседовал с их царем Аттикусом. Поэтому только он знает, почему морской народ уплыл в далекий подземный океан. Но прочь разговоры! Я приглашаю тебя на прогулку к пирамиде и каменной скульптуре льва с головой человека. Для этого я повелела привести тебе хорошего коня. Небось лемурийцы так же хороши в седле, как и в любви?

Выехав из ворот мощной крепостной стены, небольшой отряд направился к возвышающимся вдали колоссальным каменным сооружениям. Встречные люди, завидев процессию, немедленно падали на колени, прижимали лица к земле и не смели поднять глаза. Разве позволено простому смертному разглядывать лица посланцев богов? К пирамиде вела широкая мраморная дорога, и бронзовые подковы лошадей оставили на ее блестящей поверхности заметные следы. Позади, десятки рабов ползали под немилосердными лучами солнца, шлифовальными брусками пытаясь ликвидировать вмятины, оставленные божественными всадниками.

Лемурийца поразили размеры скульптуры и мастерство неведомых древних ваятелей. Глаза на лице женщины с телом льва смотрели вдаль отрешенно, и приводили маленьких всадников в чувство тревоги. Изваяние лемурийцу не понравилось, ибо от него несло безвкусным запахом вечности и бренности бытия.

Изида обернулась к возлюбленному и воскликнула:

– Не хмурься милый! Вечная жизнь и все сокровища мира не стоят нашей любви. Однако я еще тебе не показала гробницу основателя нашей колонии великого Хуфуса.

Громадина сверкающей пирамиды, сложенной из неимоверного числа отшлифованных гранитных блоков, прочно стояла основанием на земле, и от нее тоже исходил запах вечности и бренности бытия.

Вход внутрь пирамиды был узок и в него с трудом могли пройти два человека. Изида и Осирину спешились и двинулись по темному коридору, держа в руках зажженные факелы. Воины охраны не решились последовать за ними в это священное место. Гладкие стены коридора были разрисованы сценками из жизни великого повелителя Хуфу. Под каждой сценкой затейливыми письменами атлантов были размещены тексты с описанием многочисленных подвигов наместника Черной земли. Воздух был чист и прохладен, видно зодчие систему вентиляции продумали основательно. Коридор привел влюбленных в большой зал, стены которого пестрели от рисунков и иероглифов. Посреди на помосте стоял саркофаг из черного камня, украшенный золотым литьем. Его крышка была распахнута. Лемуриец крепче сжал локоть возлюбленной и зашептал:

– Правитель лежит словно живой и лишь заострившиеся черты волевого лика говорят, что его душа покинула тело. По скопившейся пыли я заметил, что усыпальницу давно никто не посещал. Тогда у меня к тебе вопрос: сколько же лет здесь покоится тело?

Изида с гордостью ответила:

– Я еще не родилась, а тело пролежало до моего рождения сорок солнцеворотов. Местные колдуны могут так бальзамировать тела, что они могут храниться вечно, и лишь медленно иссыхают от струй времени. Отец начал возводить эту пирамиду задолго до моего рождения. Место строительства выбрал недалеко от притока Нила на незатапливаемой территории. Эти великие сооружения должно постоянно напоминать местным жителям о величии правителей их страны. Так говорил мой отец, повелев начать масштабное строительство первой пирамиды. Много лет тысячи рабов, сотни упряжек мастодонтов и десятки вымирающих от бесплодия великанов строили это невиданное сооружение. Разве размеры пирамиды и привлекаемые силы для ее строительства не говорят людям о величии первого атланта, создавшего новое государство на этой земле? Милый! Меня волнует это место, обними меня покрепче и люби.

Не успели влюбленные прийти в себя от крутых волн страсти, в усыпальницу вошли латники правителя и предложили им следовать за ними. Отец прислал за дочерью и лемурийцем десять отборных солдат – атлантов. Парочку быстро разделили и, несмотря на гневные протесты Изиды, сопроводили к городу порознь. По повелению Фароса, дочь заперли в одной из комнат ее апартаментов, а Осирину бросили в вонючую яму для преступников.

Но энергичной Изиде удалось запугать охрану, открывшую засов ее комнаты и ворваться в покои отца. Увидев дочь, Фарос прекратил трапезничать и растерянно выслушал набор ее весьма непочтительных, если не сказать больше, дерзких фраз:

– Отец! Как ты мог? Ведь ты всегда слушал мои советы, и они принесли нашей стране процветание и силу власти. Разве тебе неясно, что вражда с лемурийцами ныне нам крайне не выгодна? А если ты бросил их народного героя в вонючую яму и хочешь лицезреть его отрубленную голову, то пораскинь мозгами: будет ли от этого хоть малейший прок? Не появится ли весь флот оскорбленных лемурийцев у наших берегов, жаждущий твоей и моей головы? Да, он ослушался тебя, но я ему приказала другое: любить меня что есть сил. Я уже взрослая женщина и вправе решать с кем мне спать. Скоро бирема уйдет к берегам Атлантиды и одни боги знают, свидимся ли мы когда-нибудь с твоим племянником и лемурийцем. Извинись перед гостем, сошлись на то, что воины охраны тебя не так поняли и вручи ему ценный подарок. А во дворе дворца проводи свою очередную экзекуцию через поротые задницы над вором или попрошайкой, чтобы Осирину видел, что бывает с теми, кто неправильно трактует твои повеления. В который раз, я выручаю тебя, любимый мой папа, от всех напастей этого мира своими мудрыми советами. Поспеши с решением, а то будет поздно и голова лемурийца не доставит тебе радости отмщения за ослушание и богохульство. Ведь любовь людей в священных местах надо бы поощрять, ибо естественная близость людей не безобразна, более того, она богоугодна и ведет к увеличению рождаемости во славу государства.

Сраженный мудростью дочери, Фарос повелел немедленно доставить во дворец Осирину, просил простить тупость воинов его охраны, не так понявших приказ, и подарил ему медные доспехи, украшенные золотыми и серебряными узорами. В конце аудиенции правитель подвел гостя к окну и показал, как на внутреннем дворе учат плетьми тех, кто тупо не понимает суть повелений хозяев и все переворачивает с ног на голову. Тем более, что вестник с гавани уже донес до ушей Фароса, что команда биремы прекратила ремонтные работы, вооружилась и построилась в лемурийский грозный боевой порядок. Конечно, воины наместника легко бы справились со столь малочисленным врагом, но после этой битвы бог войны мог привести десятки бирем разъяренных лемурийцев, которые бы камня на камне не оставили ни от города, ни от страны. Лемурия огромная и могучая страна и может легко разместить на своей территории хоть двадцать Кеметов. В который раз Фарос высоко оценил мудрость дочери и приказал казнить своего главного советника-евнуха за плохой совет по умерщвлению непослушного лемурийца через четвертование и, в последнюю очередь, отделение головы. Впрочем, эта судьба давно постигла пятерых главных советников, нашептывавших наместнику вредные советы.

Изида и Осирину вскочили на коней и помчались к гавани. Увидев народного героя живым и невредимым, щетина копий опустилась, моряки заулыбались, а капитан погнал всех на верфь для продолжения работ. Поклонившись Изиде и терпеливо выслушав ее рассказ о том, что Осирину в яму для преступников бросили по ошибке, старый мореман легко понял, что из этой страны надо убираться быстрее, ибо такие ошибки могут повториться, но без счастливого конца. Вернувшись к ремонтным делам, Амосу так орал, что команда и рабы поняли, что надо спешить с отплытием и, при этом, не попасться под горячую руку разъяренного капитана. Бирема была почти готова к спуску на воду, и остался от силы день работ по тщательной просмолке днища. Наблюдая в свете уже закатившегося солнца за снующими людьми у брюха китообразного корабля, влюбленные поняли, что пришло время расставания. Поэтому Осирину и Изида поспешили во дворец, чтобы эту последнюю ночь провести в любовных объятиях. В небе зажглись первые звезды и люди, задрав головы и устремив глаза к небу, с тревогой наблюдали за очень яркой незнакомой звездой – предвестницей гнева грозных небесных богов.