Увидев его, Шай повел себя не в своей обычной манере. Он просто обхватил мой подбородок, нежно провел большим пальцем по моей скуле, удерживая мой взгляд, и тепло и мягко пробормотал:

«Ты тоже пришла за мной».

Он был прав, но тогда я этого не признавала. Это было безумие.

Но я сохранила шарик из выброшенных рождественских фантиков.

Мои мысли снова вернулись к нему.

Оружие.

Шай ушел, не сказав мне ни слова, хотя мне хотелось, чтобы он это сделал. Он просто пошел спасать Натали, таща за собой братьев.

Он спасал Натали от наркодилера-порно-вора.

Оружие.

Мои руки дрожали, когда я быстро оделась, думая, что если Шай пострадает, если кто-то из моих парней пострадает, потому что моя лучшая подруга была идиоткой, я призову на ее задницу апокалипсис.

***

Два часа спустя я была в комплексе, пила приготовленный мною кофе, и боролась с желанием выпить текилу, когда вошел Раш.

Мой брат был похож на отца, за исключением того, что у него были светло-голубые глаза мамы, которые, к счастью для Раша, были одной из немногих хороших вещей, которые она могла дать.

Раш всегда был похож на отца, но с течением времени их сходство усиливалось. Он всегда был высоким, но худощавым, как Шай. Папа был более массивный. По мере того, как Раш взрослел, особенно с того времени, как он стал рекрутом и проводил время с братьями в кладовке в задней части магазина автотоваров «Райд», где была куча тяжелого оборудования и запчастей, его телосложение все больше походило на папино.

Он был моим братом, и мое мнение могло быть, конечно, предвзятым, но судя по его бесчисленным свиданиях и том факте, что ему не нравилось одиночество, я знала, что он был горячим парнем. Ему также повезло, что он был одним из тех парней, которые были горячими в молодости и с возрастом становились все горячее.

Точно таким же, как по фотографическим свидетельствам и воспоминаниям был и наш отец.

В последнее время я редко видела брата, потому что быть рекрутом «Хаоса» было нелегко. Их в любое время могли вызвать в клуб и при этом они еще должны были работать в магазине и гараже.

Что еще хуже для Раша, у него в напарниках был только один рекрут, чтобы помочь ему нести этот груз. Ребята окрестили новенького парня Джокером в основном потому, что он редко улыбался и никогда не смеялся. Прозвища в клубе давались случайно и часто были весьма ироничными. Дело в том, что Шай³⁰ получил свое прозвище именно потому, что он совсем не был застенчивым, особенно с женщинами.

Хотя я не часто видела Раша, Шай сказал мне, что он «устраивается», хотя и не объяснил в подробностях этот феномен. Он просто сказал: «Он – не сука, делает дерьмо, всегда доступен и держит рот на замке. Он не болтает об этом, но судя по его поведению для него все это что-то значит, и пройдет этот тест. И он, и Джокер выкладываются по полной. Они прорвутся, получат свои патчи, тату, и, судя по тому, как они демонстрируют свою преданность, все будет хорошо, и они получат свое место за столом».

Это была хорошая новость, поэтому я перестала об этом волноваться, потому что знала, что Шай не расскажет мне большего, даже если я захочу.

Но в тот момент меня все это не радовало, в основном потому, что мой брат выглядел так, будто хотел кого-то убить.

У него, как и у папы, был короткий запал, и, глядя на его лицо, я поняла по искрам, что динамит скоро взорвется.

Это означало, что и Шай, и папа, скорее всего, тоже были близки к взрыву.

– Твоя подруга, – он указал на меня, проходя за стойку и направляясь туда, где я сидела на табурете, – заноза в заднице.

Не очень хорошее начало.

– Все в порядке? – спросила я, когда он потянулся к полке и достал текилу.

Он повернулся ко мне.

– Нет.

Черт!

– Папа и Шай в порядке? – уточнила я.

– Были, когда я уходил, – зловеще ответил он. У меня екнуло сердце, и, прежде чем я успела задать очередной вопрос, вошел Джокер.

Я встречалась с Джокером, но практически не знала его в основном потому, что, когда я была рядом, он был занят.

Это не означало, что я не заметила, что он был чертовски хорош собой, но в пугающем смысле, больше напоминая мне Ли Найтингейла, чем парней из «Хаоса». Никто не знал, почему он был таким. Это не было связано с тяжелой жизнью. Это было частью его самого.

Джокер был высок, накачан, не массивен, но и не худощав, просто мускулист в мощной манере. Он держался и двигался так, словно точно знал, на что способно его тело и то, на что оно способно, было впечатляющим.

У него также была естественная уверенность в себе, что было немного странно, учитывая, что он моложе Раша, которому было двадцать шесть. У него была густая черная кудрявая шевелюра. Его волосы были длинными, они ниспадали до самых плеч, обрамляя лицо. Также он носил густую бороду, которую, в отличие от большинства братьев, щеголявших длинной бородой, он постригал. Из-за бороды он казался старше своих лет. Так же как казался старше своих лет из-за загара, отчего его лицо казалось слегка обветренным.

Но именно серо-стальные глаза говорили о том, что с этим парнем не стоит связываться. Эта сталь была как щит, удерживающий тайны, хранившиеся внутри этого мужчины. Это было довольно странное совпадение, поскольку его звали Карсон Стил. И хотя я не знала его, но по этим глазам поняла, что в них, несомненно, таятся тайны.

Наблюдая, как он крадется, я подумала, хотя никогда бы не сказала этого Шаю, что Карсон «Джокер» Стил был более чем слегка интригующим.

Однако в этот момент он был более чем слегка пугающим.

Он обошел бар, не сводя глаз с Раша, и остановился в четырех футах от меня.

– Мне не нравится это дерьмо, – прорычал он затем.

Ой-ой.

– Мне тоже это не нравится, брат, – согласился Раш, прежде чем сделать глоток текилы.

Джокер прошелся по мне взглядом, прежде чем пересек комнату и исчез за задней дверью.

Хорошей новостью было то, что когда его глаза прошлись по мне, казалось, что он был просто зол, а не зол на меня, потому что моя лучшая подруга была наркоманкой, и, к сожалению, выбрала дилера, который также снимал порнофильмы и, также к сожалению, позвонила мне, чтобы выпутаться из неприятной ситуации с камерами, декорациями, костюмами и сексом.

Плохая новость заключалась в том, что я понятия не имела, что происходит, но знала, что все плохо.

Я повернулась к брату, чтобы увидеть, как он делает очередной глоток текилы, и тут же передумала насчет того, что скажу дальше. Во-первых, я собиралась попросить бутылку текилы. Во-вторых, после того, как я сделаю большой глоток (или три), я собиралась спросить, что, черт возьми, происходит.

Но мне не представилось такой возможности. Дверь в комплекс открылась, и я почувствовала, как мои глаза расширились, когда вошла Эльвира.

Ой-ой. Опять.

Эльвира.

В обычных обстоятельствах это могло означать что угодно.

В нынешних обстоятельствах это могло означать только плохое.

Я знала Эльвиру много лет. Она была миниатюрной, пышной негритянкой, которая преуспела в трех вещах. Она действительно знала, как одеваться. Она собирала вещи под названием «доски», которые представляли собой тарелки, наполненные фруктами, сыром, овощами и другими вещами, которые не казались такими уж захватывающими, но, побывав в руках Эльвиры, становились именно такими. И если она заботилась о тебе, кровь, цвет кожи, религия, политика – все это переставало иметь значение, ты становилась ее сестрой во всем, и она давала тебе это понять. Я знала, потому что Тайра была ее подругой. Я не была близка к ней, но, с другой стороны, Эльвира обычно была рядом, когда вы были в муках серьезной драмы.

Что-то вроде того, что происходило прямо сейчас.

Имело значение и то, что она работала на Хоука Дельгадо.

Я и знала Хоука много лет. Он был папиным другом и бывал рядом, не часто, но достаточно.