Табби бросила телефон на кофейный столик, снова положила голову ему на живот и устремила взгляд на телевизор.

Его девушка упала сегодня утром, но, как это было обычно, «Хаос» в целом смягчил ее приземление.

Неудивительно, что голосования не будет. Шай принимал звонок за звонком от братьев, хотевших загладить вину. Он не заставлял их извиняться слишком усердно. Даже уважение и преданность Тэку и, таким образом извращенным образом и Табби, не изменили тот факт, что он не простил их. Прямо сейчас он нуждался в ласке своей девушки. Пройдет время, и братья снова завоюют его доверие.

Или нет.

Таб уладила все с отцом и позвонила Шаю, чтобы сказать ему, что поговорила с Тэком и помирилась с ним. Его это не удивило. Она любила своего старика, и Шай бы не удивился, если бы она простила его в первые пять секунд разговора. Тэк поговорил с ней, не теряя времени даром, размахивая белым флагом так же, как и с Шаем. Шай сказал Тэку, что он простит его, если Таб простит. Она простила, поэтому Шай тоже простил.

Табби поговорила с дедушкой и объяснила, что не может отпроситься с работы. Он воспринял это спокойно, спросил ее расписание и сказал, что запланирует похороны, когда у нее будет два выходных. Шай и Таб собирались слетать на похороны и прилететь обратно на следующий день.

Она встретилась с Черри, они выпили после работы, и это тоже было хорошо. Опять же, неудивительно. Он знал, что Черри не способна быть стервой, затаить обиду или ругаться с теми, с кем она была в хороших отношениях. А у них с Табби были хорошие отношения.

Единственный человек, с которым она не помирилась, был ее брат Раш. Он звонил неоднократно, но она не отвечала на его звонки. Это удивляло.

– Я увижу его на похоронах и потом разберусь, – пробормотала она.

Пришло время, решил Шай, подтолкнуть ее разобраться с ситуацией с Рашем.

– Детка, ты должна позвонить брату.

Она подняла голову с его живота, изогнула шею и посмотрела на него снизу вверх.

– Шай...

Он обхватил ее щеку ладонью.

– Вы оба потеряли семью. Не позволяй этому гноиться.

Она на мгновение задержала на нем взгляд, потом прошептала свое признание.

– Он много наговорил о тебе.

– Мне на это наплевать. Он повторяет сплетни и не справляется с дерьмом, как все остальные, и у тебя есть право злиться и держать обиду. Но сейчас вы оба потеряли бабушку. У него нет женщины. У него есть только сестра. Честное слово, неужели моя девочка отнимет у него это?

Табби облизнула губы.

Он притянул ее к груди, чтобы прикоснуться к ее губам поцелуем.

Когда она подняла голову, то улыбалась сексуальной маленькой кошачьей улыбкой.

– Сейчас ты нарочно оттягиваешь это дерьмо, не так ли? – пробормотал он.

– Вообще-то нет, но это хорошая идея, – ответила Табби, все еще улыбаясь.

Он проигнорировал ее сексуальную улыбку и посмотрел ей в глаза.

– Раш, – только и сказал он.

Она выдержала его взгляд.

– Ох, хорошо, – пробормотала Табби.

– Позвони ему сейчас же, – приказал он.

– Хорошо, босс, – согласилась она и закатила глаза.

Шай ухмыльнулся, передвинул ее к себе на колени и завладел ее ртом, оставив ее сжимать его плечи и тяжело дышать, когда поднял голову.

Он посмотрел на отметину, которую оставил на ее шее тем утром, а затем заглянул ей в глаза.

– Если ты бросишь трубку с мыслями, что день начался хорошо, я обеспечу тебе такой конец дня, в который ты, бл*дь, не поверишь.

– Я предвижу, что мой телефонный звонок Рашу продлится всего тридцать секунд.

Шай расхохотался. Когда он уходил, то видел, что Таб улыбается ему.

И тут его осенило.

Все это.

Просыпаться с ней. Ложится с ней в постель. Заниматься с ней любовью. Ужинать с ней. Смеяться вместе с ней. Целовать ее. Ходить с ней по магазинам, и видеть, как она высматривает его поверх стеллажей, если увлекается и отходит от него, а когда он подходил к ней сзади, она поворачивалась к нему с потерянным видом и тут же обнимала, как он подходил, внезапно находя его.

Господи, у него это было.

Все это.

– Это не гребанный сон, – прошептал он, и улыбка исчезла с ее лица, а глаза наполнились слезами.

Она понимала его.

– Шай...

– Мне это не приснилось, я нашел это, ждал своего часа, а потом ты мне все это дала.

– Шай, – ее голос сорвался на его имени.

Он смотрел в ее голубые глаза полные слез, чувствуя, как ее пальцы впиваются в его плечи, как она сидит на его коленях, ощущая запах ее волос, ощущая ее вкус на своем языке.

Да, у него, черт возьми, было это.

Когда ему было двенадцать, он потерял это.

Теперь это снова было у него.

Все это.

Все.

– Позвони своему брату, – пробормотал он.

Табби вздохнула и кивнула.

Затем она приподнялась и прикоснулась губами к его губам, скользнув пальцами в его волосы. Когда она отстранилась, ее ладонь лежала на его щеке.

– Люблю тебя, дорогой, – прошептала она.

– Я тоже тебя люблю, милая.

Табби криво усмехнулась и вырвалась из его объятий, скатившись с его колен.

Он слушал, как она улаживала дела с братом.

Когда она закончила, Шай выключил телевизор, взял ее за руку, повел в спальню и дал ей то, что обещал. Конец дня был именно таким, каким он и хотел его видеть.

Невероятным.

Глава 15

«Везунчик»

Месяц спустя

Я стояла на холоде с пивом в руке рядом со стальным барабаном, наполненным огнем, испускающим волну жара. Я почувствовала, как чья-то рука скользнула по моим плечам, и наклонила голову как раз вовремя, чтобы услышать, как Лэндон сказал:

– Это все равно, что хиппи на чайной церемонии.

Мои глаза устремились туда, куда был направлен его взгляд, и я увидела Лэни и Хопа, не совсем скрытых ступенями, ведущих в офис, за которым они находились, но в основном скрытых темнотой ноябрьской ночи. Она как обычно выглядела гламурно, ее блестящие, густые, темные волосы блестели даже в свете далекого огня и прожекторов. Я знала ее и видела, что сегодня она одета небрежно для Лэни, в джинсы, но ее убийственные, дорогие ботинки, элегантный свитер и пашмина²³, обернутая вокруг шеи, кричали «дорого».

Хоп, напротив, был одет в потрепанные, выцветшие джинсы (которые все еще хорошо смотрелись на нем), черный потрепанный жилет, черную кожаную куртку с эмблемой «Хаоса» на спине. Его темные волосы были слишком длинными и падали на лицо, а его шикарные байкерские усы, окаймлявшие губы и переходящие в бородку, нуждались в стрижке. Зная Хопа уже целую вечность, я знала, что он найдет для этого время, когда ему захочется, есть у него классная дама в постели или нет. Это может быть на следующий день. Это может быть в следующем месяце.

Я наблюдала, как они разговаривали, потом Хоп внезапно схватил Лэни, и я затаила дыхание, когда он поцеловал ее, горячо и сильно.

Я должна была отдать ей должное, она боролась.

Примерно пять секунд.

Потом она обвила руки вокруг его плеч, он отпихнул ее еще дальше в тень, повернувшись так, что я не могла видеть ничего, кроме неясной эмблемы «Хаоса» на его спине, и я знала, что они собираются делать.

Мой взгляд метался по переднему двору «Райда», где мы в данный момент поглощали тонны выпивки и веселились. Крепкие напитки исчезали примерно спустя полчаса байкерской вечеринки, было больше бутылок, передаваемых по кругу, чем пластиковых стаканчиков, наполненных из бочонков.

Я заметила папу, его глаза были прикованы к лестнице, а значит к Лэни и Хопу. Он прищурился.

Ой-ой.

Мой взгляд переместился, и я увидела Тайру, разговаривающую с женщиной Дага, Шейлой. Она стояла спиной к паре.

Уф.

– Не знаю, милая, но мне кажется все это просто сумасшествие, – пробормотал Лэн, и я расхохоталась.

Сквозь смех я увидела, что он улыбается мне сверху вниз.