– Как будто ты специально толкнула меня через край, Табби, – мягко сказал он.

Я знала, что это так. Он пытался заставить меня держаться каждый раз, когда у него было настроение смотреть. Обычно мне это удавалось, хотя, надо признать, иногда мне это не удавалось.

– Ну, я не контролировала это, босс, – тихо ответил я. – Это получилось само собой, но, тем не менее, иногда мне тоже нравится смотреть.

Он ухмыльнулся, наклонил голову, прикоснулся губами к моим и приподнялся, все еще ухмыляясь.

– Босс? – спросил он затем.

– «Босс-байкер» слишком длинно.

Его ухмылка достигла уровня улыбки, затем он заметил.

– Знаешь, отсутствие презервативов означает, что мне не нужно вытаскивать свою задницу из постели после того, как я только что кончил и справился с этим. Я становлюсь ленивым.

Он поддразнивал.

Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что он был явно в хорошем настроении, независимо от того, что произошло в этот день. Плохо, потому что у меня было чувство, что он искал это мягкое настроение в нас и только в нас, чтобы ему не пришлось думать о том, что произошло.

– Ты мог бы быть джентльменом и вытащить свою задницу из постели, чтобы взять полотенце и позаботиться обо мне, – предложила я, и что-то горячее и феноменальное промелькнуло в его глазах, когда его бедра слегка дернулись и он приблизил свое лицо к моему.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал? – спросил он.

Я вела себя легкомысленно, подстраиваясь под его настроение, но внезапно мне захотелось, чтобы он это сделал.

– Да, – прошептала я.

Шай приблизился, чтобы поцеловать меня влажно и глубоко. Затем он поднял голову, чтобы посмотреть мне в лицо, и медленно выскользнул. Я устраивала ему шоу, которое, как я подозревала, было очень похоже на то, что он устроил мне, когда я вытаскивала его из себя. Потом он наклонился, поцеловал мою грудь, подбородок и скатился с кровати.

Я повернулась на бок, свернулась калачиком и смотрела, как он идет в ванную. Я осталась на месте, чтобы посмотреть, как он возвращается.

Шай забрался внутрь, устроился на боку рядом со мной и тихо приказал.

– Закинь ногу мне на бедро, детка.

Я сделала, как он сказал. Он пошевелился, не отрываясь смотря на меня, и я почувствовала теплую мочалку между ног.

Это было приятно.

Я знала, что это отразилось на моем лице, когда он наклонился ближе.

– Тебе это нравится.

Это было заявление.

Я прижалась к его руке бедрами.

– Да.

Шай придвинулся, коснулся моих губ поцелуем, скользнул в мой рот языком. Мочалка задвигалась у меня между ног, потом Шай как-то сдвинул ее, и никакой мочалки не было, только его пальцы между моих ног. Он скользнул одним пальцем внутрь, и я застонала ему в рот, мои бедра дернулись. Я снова застонала, когда его палец выскользнул и слегка скользнул по моему клитору, прежде чем он и мочалка исчезли.

Он оторвался от моих губ.

– Возвращайся, сладкая.

Я выдержала его взгляд и кивнула.

Его губы изогнулись, и он скатился с кровати.

Я снова лежала там, счастливая, наблюдая, как он уходит и возвращается, но на этот раз, когда он скользнул рядом со мной, он устроился на спине. Он притянул меня к себе так, что моя грудь прижалась к его груди, моя щека к его плечу, мое лицо к его шее, а его рука обняла меня, обхватив сзади.

– Мы делаем это каждый раз, – заявил он, и я улыбнулась.

– Меня это устраивает.

Шай сжал пальцы на моей попе.

Я втянула в себя воздух и провела пальцами по его плечу.

– Ты в порядке? – спросила я.

– В порядке или нет, я не собираюсь сейчас об этом думать, – мгновенно ответил он. – Все нормально. Просто поделился чем-то особенным с моей девушкой. Ты голая на мне. Я подумаю об этом. Что случится, то и случится. Тогда я с этим разберусь.

– Хорошо, – тихо сказала я.

Он обвил мою спину другой рукой.

Я искала, о чем бы еще поговорить, и мне пришло в голову то, о чем я хотела спросить его с тех пор, как он упомянул свою бабушку несколько дней назад. Возможно, это был не самый лучший разговорный гамбит, но, по крайней мере, речь пойдет не о том, что происходит в «Хаосе».

Тем не менее, я спросил сначала:

– Могу я спросить тебя кое о чем?

– Все, что угодно, – тут же ответил он, и я улыбнулась ему в шею.

– Это может быть не весело, – тихо предупредила я, и он сжал меня.

– Не всегда будет весело, детка. Все равно спроси.

Я кивнула, скользнула щекой по его коже.

– Почему ты не пошел к своим бабушке и дедушке после того, как твои родители умерли?

Его рука, обнимающая меня за спину, двинулась вверх, его пальцы запутались в моих волосах, а затем скользнули внутрь, прежде чем он ответил.

– Даже не знаю. Мама и папа приготовили все заранее. Они выбрали моего дядю. Я думаю, они не понимали, что мой дядя слаб, иначе они никогда бы не оставили нас ему. У мамы не было ни братьев, ни сестер. Ее родители развелись. Дедушка жил в Вайоминге. Мама росла там, пока ее родители не развелись, и бабушка перевезла ее в Денвер, потому что нашла здесь работу. Бабуля была классная, она была рядом, иногда приглашала нас на ужин. Мы никогда не делились тем, как это было плохо, потому что были детьми. Мы не знали как, и к тому времени, когда мы смогли, ущерб был нанесен. Тем не менее, я думаю, что бабушка знала, что у нас не все хорошо, потому что она была рядом так часто, как только могла. Дедушка тоже был крут. Его не было рядом так часто, потому что он был в Вайоминге. Но он приехал, подарил мне мой первый велосипед на четырнадцатый день рождения. Он также подарил мне мой первый Харлей, купил его у друга, починил его и попросил приятеля помочь ему привезти его мне. Я все еще дружу с ними обоими, хотя он все еще в Вайоминге, а бабушка переехала в Аризону несколько лет назад. Родители отца переехали в Калифорнию, когда он учился в колледже. Мы не видели их часто и до сих пор не видим.

– До тех пор, пока ты не упомянул о своей бабушке, я никогда не слышала, чтобы ты упоминал о них, – заметила я.

– Для этого нет причин, сладкая. Они просто никогда не появлялись, – Шай обнял меня за плечи и предложил. – Ты поедешь туда, где сможешь отдохнуть, а я отвезу тебя к моему дедушке. Ты ему понравишься.

– Это будет круто, – тихо ответила я.

– Может быть, если у Лэна будет время, мы все сможем поехать в Аризону этой зимой. Уехать от холода. Увидеть бабушку.

Я снова улыбнулась.

– Это тоже будет круто.

– Таков план, – пробормотал он.

Да, так и было.

Я прижалась ближе, сделала глубокий вдох, а затем сказала то, что должна была сказать, чтобы убрать это с дороги.

– Если ты не хочешь говорить об этом, мы не будем. Папа...

– Табби, детка, посмотри на меня, – прервал он меня, крепко обняв.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, и увидела, что он серьезно смотрит на меня.

– Он должен решить, как мой брат, доверяет ли он мне. Ты не должна давить на него или тратить время на объяснения. Я принял решение, что хочу присоединиться. Я подошел к ним. Когда я это сделал, я рассказал все, так что, прежде чем они взяли меня, они знали все обо мне. Я отсидел свой срок в качестве рекрута. Я делаю свою часть работы в магазине и в гараже. Я выполняю приказы, когда они есть, и никогда не ставлю их под сомнение. Когда меня зовут, я прикрываю спину брата и никогда не сомневаюсь в этом. Я не давал им ни одного повода расспрашивать меня. Я понимаю, где твой отец. Я также знаю, что он должен взять себя в руки, обдумать это как брат, а также как отец и принять правильное решение. То, что я сказал сегодня в комплексе – чистая Божья правда. Я стал членом клуба не для того, чтобы кто-то учил меня как жить. Так что это братская вещь, Таб, и это отстой, если тебе это не нравится, но так и должно быть.

Я прожила среди байкеров всю свою жизнь и знала достаточно, чтобы знать, что это правда, поэтому кивнула.

Шай продолжил.

– Более того, он должен смириться с тем, что его единственная девочка уже взрослая, и он должен дать ей свободу жить своей собственной жизнью. То, что он делает со мной, не круто. Я заставляю его злиться. Он думал, что мы прячемся не по тем причинам. Но то, что он делает с тобой, еще более не круто. Что ему нужно знать, так это то, что теперь есть части твоей жизни, которые его не касаются. Я не отец. Я не знаю, каково это – так отпустить ребенка, особенно свою единственную девочку. Но я знаю, что действовал исходя из предположений о тебе спустя годы после того, как это случилось, это было неправильно и... оправдано... я потерял тебя. Теперь он делает то же самое через семь гребаных лет после того, как это случилось, и он должен понять, что ты не та девушка, которая тянет дерьмо, потому что отношения с твоей мамой экстремальны. Ты взрослый человек, принимающий решения о своем будущем, и ты можешь решить, когда и чем тебе с ними делиться.