Так-так, кто-то решил расслабиться.

Картрайт в халате с монограммой стоял у двери и наблюдал за мной. Пытался выглядеть сурово. Крупный мужчина лет тридцати пяти – сорока, как и говорила Софи. Редеющие волосы, обвисшие щеки, красное от выпивки лицо. Мне стало досадно оттого, что девушка, с которой я совсем недавно разговаривал, провела с таким ночь. Захотелось выместить на нем злость.

– Садитесь, – сказал я.

Картрайт пересек комнату, шаркая тапочками.

Я закрыл глаза. Открыл.

Картрайт грузно опустился в кресло напротив.

– Так в чем дело?

– Это вас нужно спросить.

Он раздраженно поглядел на меня.

– Ладно, я подожду, – сказал я. В кармане завибрировал телефон. Я не стал его доставать. – Расскажите о себе.

– Что именно?

– Полное имя, место работы…

– Вы что, телевизор не смотрите?

– Что вас больше нервирует: что я вас разбудил или что не знаю, кто вы такой?

– Сперва докажите, что вы полицейский, – хмыкнул Картрайт.

Я протянул ему удостоверение. Он внимательно его изучил, стараясь запомнить имя. Вернул. Потом посмотрел на меня с притворно-обходительной улыбочкой. Где-то я ее уже видел.

– Меня зовут Оливер Картрайт. Я ведущий на «LOLitics», – произнес он с вопросительной интонацией.

Название ассоциировалось у меня со злобной политической сатирой правого толка. А ведущий – с этакой говорящей головой, при появлении которой на телеэкране сразу переключаешь канал.

– Полюбопытствую, что за передача. Чемодан зачем? Уезжаете?

– В Дубай во вторник.

– По работе?

– В отпуск…

– Вы холостяк?

– Да; послушайте, это похоже на вмешательство в частную жизнь.

– Вмешательство в частную жизнь. Как раз об этом и пойдет разговор.

Он собрался что-то ответить, но передумал.

– А как насчет социальной жизни, Олли? Куда выпить ходите?

– Туда, где продают выпивку. А что не так?

– В «Инкогнито» бываете?

Он нервно откинулся на спинку кресла.

– Может, вы и зарабатываете на жизнь ложью, но лгать полицейскому – значит нарушать закон.

Картрайт скривился, будто проверяя языком, не застряла ли в зубах пища.

– Я не лгу, детектив.

– Вы знаете, почему я здесь. У вас в прихожей висит женская куртка. Вряд ли она на вас налезет…

– А, классика жанра. – Картрайт посмотрел на меня из-под полуопущенных век. – Перепихнулась разок, а через неделю заявляет, что ее изнасиловали.

– Почему вы так решили?

– Эти девицы как из инкубатора, вечно им все неладно. Головой не думают, а на следующий день жалеют о содеянном. Она была весьма не против, если вы об этом.

– Это еще надо доказать, – сказал я. – Мы серьезно относимся к подобным делам…

Картрайт снисходительно улыбнулся, будто это он меня допрашивает, а не я его.

– Вообще-то, доказать я как раз могу. – Пожав плечами, он выудил телефон из кармана халата и начал что-то в нем искать. Я даже удивился. Неужели он настолько глуп, что покажет мне видео? Найдя нужный файл, он улыбнулся и протянул мне телефон. На остановленном кадре была Софи. Я запустил видео, и комнату наполнили вздохи. На кровати лежала девушка, Олли навис над ней. С непередаваемым выражением лица. Он не верил своей удаче.

– Выглядит очень довольной, правда? – Он плотоядно усмехнулся.

Мне хотелось сбить ухмылочку с его лица. Я остановил видео, удалил его, открыл «Корзину» и стер все, что там было. Олли попытался выхватить у меня телефон, но я успел отдернуть руку.

– Копии есть?

– Нет, вы…

– Сядьте, Олли.

– Что?

– Сядьте.

Он, поколебавшись, сел.

– Итак, главная новость на сегодня…

Картрайт со скучающим видом закатил глаза.

– Я не верю, что нет копий.

– А мне плевать, во что вы верите. – Он разжал сложенные на груди руки.

Я пристально посмотрел на него, потом провел пальцем по столешнице и показал ему следы белого порошка.

– Будете утверждать, что это перхоть?

Он покраснел.

– Не верю, что нет копий, – повторил я.

В кармане снова завибрировал телефон.

– Давайте поглядим на компьютере. Удалим копии, и вы меня больше не увидите. – Я снова посмотрел на него. – А Софи больше не увидит вас. Договорились?

– Да, – ответил Картрайт, не отводя взгляда.

Он провел меня в кабинет, открыл файлы на компьютере. Среди всевозможных видео не обнаружилось ни одного с прошлой недели. Мой телефон снова завибрировал. Я бросил взгляд на экран. Сатти. Пришлось извиниться и уйти в соседнюю комнату.

– Ты что, переехать в этот чертов дом решил?

– Буду через пять…

– Работа наклюнулась. Даю минуту, или ножками потопаешь. – Сатти повесил трубку, а я вернулся в кабинет.

Картрайт посмотрел на меня:

– Я же говорил, нет копий.

Я ему не верил, но в его голосе слышался непритворный страх.

– Ладно. Но если врете, то следующее порновидео придется снимать уже в тюрьме. – Я направился к двери, в коридоре взял куртку Софи. – Это я забираю.

– Невелика потеря.

– Легко отделались, Олли. Всего хорошего.

С гулко бьющимся сердцем я вышел на улицу. Сатти стоял, прислонившись к машине, и пытался набрать эсэмэску костяшкой указательного пальца.

– Ну, наконец-то, – сказал он, заметив меня.

– Что случилось?

– Незаконное проникновение. «Палас-отель».

Я сел в машину, завел мотор. Руль снова был скользким от антисептика.

– А что, патрульные не могут поехать на вызов?

– Их работа денег стоит, – сказал Сатти. Потом кивнул на женскую джинсовку, которую я бросил на заднее сиденье. – Даже знать не хочу, что это.

«Палас-отель» – огромное викторианское здание красного кирпича на углу Оксфорд-роуд и Уитворт-стрит, напротив пабов «Гранд-Централ» и «Жаждущий ученый»; а за углом неподалеку – ресторан «Черный пес». Часовая башня отеля вздымается на двести футов ввысь, выделяясь на фоне городского пейзажа. Давным-давно бывали ночи, когда я напивался так, что не понимал, где нахожусь, и башня служила мне маяком. В то недоброе старое время я даже раз или два ночевал в этом отеле – с девушкой, которую только что подцепил, или просто потому, что было слишком поздно ехать домой. Было жаль, когда отель закрыли. Ремонт предполагал изменения, а «Палаc-отель» был архитектурным памятником, раритетом, который должен оставаться неизменным. Его двери закрылись довольно давно, и в прессе не сообщалось ничего о том, откроются ли они вновь. Даже часы, на которые я всегда полагался, теперь показывали неправильное время.

Час ночи.

Вход представлял собой внушительную беломраморную арку в контрастной стене красного кирпича. На улице нас ждала молодая женщина. Я сначала не понял, почему у нее изо рта выходит парок, но потом заметил синий огонек электронной сигареты. Элегантный наряд и уверенная поза женщины выглядели свежо на фоне ночного города, разомлевшего от зноя. Она смотрела куда-то перед собой, выдыхала искусственный дым и не сразу нас заметила.

– Полиция? – спросила она, убирая сигарету в сумочку.

– Детектив-констебль Уэйтс и детектив-инспектор Сатклифф.

– Мы слышали, у вас непрошеный гость, миссис… – заговорил Сатти.

– Мисс, – поправила она.

– Ладно, из уважения к политкорректности выразимся нейтрально… – улыбнулся Сатти. – Госпожа…

– Аниса Хан.

– Какое вы имеете отношение к «Палас-отелю», госпожа Хан?

– Я работаю в адвокатской конторе Энтони Блика. Мы ведем переговоры о продаже отеля.

– Не знал, что он продается, – заметил Сатти. – А то сделал бы вам выгодное предложение…

Она едва заметно улыбнулась – будто тень на лицо набежала.

– Не вышло бы, инспектор. Официально отель закрыт на ремонт, настоящая причина не афишируется.

– И какова она?

– Супруги-владельцы со скандалом разводятся и делят имущество.

– Отель пустует?

– По идее, да. – Она пожала плечами. – Пойдемте узнаем, что случилось.