— Мир! — повторял пришелец. — Мир. Да, именно за этим я и пришел. Мы не враги, мы друзья. Вы слабые, но жестокие монстры в наших глазах, но теперь, когда я узнал вас ближе, я вижу, что вы не такие уж плохие. Вы многое делаете странно, но мы с этим справимся. Это ваше дело. Вы не виноваты в том, что ваше сенсорное оборудование и ваша ментальность настолько ограничены, но я должен признать, что несмотря йа эти недостатки, вы прекрасно справляетесь.

— Большое спасибо, — сухо ответил Эллвуд.

Благодарность на некоторое время смутила урсана, по­тому что это понятие ему еще не объяснили. Тем не менее, он продолжил свою речь.

— Я был пленником в этом ужасном месте достаточно долго, — продолжал урсан, — и я слушал тебя. Очень хоро­шо. Теперь я знаю о тебе и вашей странной расе, а также о тех ужасных планетах, на которых вы решили поселиться. Теперь моя очередь. Позволь рассказать тебе о нас. Пере­стань мучить меня своими грубыми электронными прибо­рами. Просто сиди и впитывай. Хочу заверить тебя в том, что твои действия причиняли мне сильную боль, но ты не мог знать этого. Я покажу тебе, что урсанский метод лучше.

Эллвуд покорно отключил свое оборудование. До это­го момента ему не приходило в голову, что искусственная электрическая радиация может слегка отличаться по сво­им характеристикам от радиации, вырабатываемой орга­ническим способом. Он молился о том, чтобы сейчас, когда именно он будет принимать информацию, эти различия не причинили ему нестерпимую боль.

Боли не было, хотя иногда Эллвуду казалось, что он сой­дет с ума от экстаза, который был настолько интенсивным, что напоминал агонию. Урсан отмел все точки и тире и об­ратился к самому источнику мысли. С помощью неизвест­ных механизмов ему удалось настроиться на нейропотоки самого мозга.

Это было похоже на сон, который иногда превращался в кошмар. Некоторое время спустя Эллвуду было нелегко описать некоторые моменты Великому Советнику. Ему бы­ло даже нелегко просто вспомнить то, что он испытал — на­столько чужими для человеческого восприятия оказались некоторые увиденные им сцены и действия.

В самом начале он испытывал головокружение, как будто попал под общий наркоз. Ему казалось, словно его душу оторвали от тела и заставили парить в воздухе. Он ни разу не был уверен, что видел то, что видел, слышал то, что слышал или чувствовал то, что чувствовал. Ощущал? Предугадывал? Понимал интуитивно? Такие глаголы луч­ше описывали ситуацию. Через некоторое время Эллвуда это уже не волновало. Он оказался в другом мире, в мире настолько странном, настолько фантастичном, настолько удивительном в своих крайностях и искажениях общепри­нятых законов природы, что он понял — до этих самых пор человеческая наука смогла лишь царапнуть поверхность мирового знания. Он видел, как химия, физика и другие науки радикально менялись под воздействием ужасающих давлений и температур, которые ему довелось испытать на некоторых удаленных планетах. Все это было другим.

То, что ему дал урсан, являлось основным ориентиром. Эллвуду показали огромное количество планет, по сравне­нию с которыми Юпитер казался мелкой рыбешкой. Элл- вуд увидел другие расы монстров, которые так же сильно отличались от урсана, лежащего перед ним, как и он от этого урсана. Тем не менее они жили в таких же условиях, как и урсаны. Это было похоже на то, как на планете Зем­ля уживались такие разные существа, как орлы, слоны, змеи, люди, рыбы и стрептококки. У них у всех были свои потребности и задачи, но в какой-то момент их пути пере­секались. Они сотрудничали и враждовали друг с другом. И как враждовали! Эллвуд чуть не потерял сознание, уви­дев методы борьбы некоторых монстров.

Это была цивилизация со своим производством и тор­говлей, регулируемая своеобразной этикой. Там были государственные организации и что-то похожее на рели­гиозные структуры. Больше всего Эллвуда интересовал промышленный сектор с мощными фабриками. Он увидел, что на чужих планетах некоторые материалы, которые счи­тались редкими на Земле, можно было найти повсеместно, а также наоборот. Золота было настолько много, что им по­крывали крыши, а вот обычная соль была большой редкостью. Самый большой недостаток заключался в нехватке радия, который был так же жизненно необходим урсанам, как нам — витамины. Именно радиевый голод заставлял их разрабатывать Красное Пятно на Юпитере, несмотря на не­гостеприимный прием, который оказали им наши корабли.

Незаметно Эллвуда перенесли из мира дальних планет в состояние, которое можно назвать абстрактным. В этом мире не было ни изображений, ни звуков. Лишь поток идей. Урсан заполнял сознание человека урсанской философией межрасовых отношений. Ее основой было сотрудничество. Она признавала права других жить по-своему, даже если это было странно для урсанов. Если же возникали разно­гласия, то существовала определенная линия поведения, сводящая на нет любые конфликты.

Наконец урсан подошел к финишной черте. Эллвуд пришел в себя, удивленный и измученный, но очень до­вольный. Он знал, хоть и не понимал почему, что с этого момента общение между ним и монстром станет намного проще. Больше не будет ни точек с тире, ни слов. Это бу­дет не простая телепатия, которая заключается лишь в за­гадочной передаче образов. Это будет нечто большее. Это была супертелепатия, которая оказалась возможной благо­даря электромагнитнонейронному потоку, которым могли управлять существа с урсанским метаболизмом. Каким-то образом до Эллвуда доходили идеи в их изначальной, про­стейшей форме. Они были аморфными, сиюминутными и не поддавались логическому анализу. Но они общались.

Эллвуд знал, что его задача выполнена успешно. Бессло­весное сообщение, переданное ему, сводилось к следующему:

— Мы, правители Армадианских планет, вращающихся вокруг великого солнца Гол, расположенного между вами и Полярной звездой, нашли вашу систему и считаем, что у нас есть основа для взаимовыгодного сотрудничества. Мы увидели, что вы владеете небольшими планетами, ко­торые непригодны для нас. Мы хотели оставить вас в по­кое и оставили вас в покое. Мы также обнаружили, что у вас есть две другие планеты, одна более, а другая менее богатая, размер которых позволяет основать на них наши колонии. Для вас они бесполезны и навсегда останутся таковыми, потому что вы слабы, а ваша наука находится в зачаточном состоянии. Поэтому мы забрали их себе, отби­вая ваши невежественные и жестокие атаки, но не перехо­дя к нападению.

Теперь я понимаю, что вами правил страх, а иногда — алчность и зависть. Мы знаем, что вы никогда просто так не отдадите нам то, что для вас самих не представляет ни­какой ценности. Вам нужно что-то взамен. Хорошо. Рискуя многим, я прибыл в качестве посланника. В нашей части галактики есть много мелких планет, которые станут для вас раем. На большинстве из них формы жизни намного примитивнее вашей. Если вы предоставите нам безопас­ный доступ к Юпитеру и Сатурну, мы проведем вас к этим небольшим планетам и дадим вам равные права в нашей системе. Я посланник Армадии. Я предлагаю заключить договор.

— Я передам ваше сообщение нашим правителям, — ска­зал Эллвуд.

— Но это немыслимо, — воскликнул Диллинг, председа­тель Совета. — Подумайте о рисках. Откуда мы знаем, есть ли у этих... этих монстров понятие чести? Если мы позво­лим им строить огромные базы, высасывать весь радий из нашей системы и шнырять, где им заблагорассудится, то полное уничтожение человечества станет лишь вопросом времени. Более того, это ультиматум. Мы не потерпим уль­тиматума от... от... от...

Наступила гневная тишина. Он все еще старался подо­брать нужное слово, достаточно плохое, чтобы описать ур­санов такими, какими их видел он. Взгляд Эллвуда выра­жал молчаливое презрение.

— Это не ультиматум, — сухо сказал он. — Альтернатив предложено не было, но за последние полвека не было и дня, когда урсаны не смогли бы выжечь все внутренние планеты от полюса до полюса, если бы только захотели. Я видел их методы уничтожения. Они ужасны настолько, что даже представить нельзя. Они лишь просят, чтобы мы успокоились и перестали разбивать свои корабли в жалких попытках уничтожить их радиевые конвои. У нас полмил­лиона убитых на трех урсанов. Члены кораблей, которые мы поджаривали, лишь ненадолго теряли сознание. Три урсана погибли, пытаясь предложить нам дружбу.