— Значит, Поттер… — силясь подобрать слова, пробормотал Малфой. — Он его…

— Мерлин, конечно, нет, — Грейнджер сдвинула брови к переносице и легонько хлопнула Драко по плечу. — Как ты мог такое о нем подумать.

Малфой облегченно выдохнул, но все же успел поймать ощущение лёгкой досады, что, скорее всего, к смерти этого упыря приложили костлявую ладонь дементоры, а не Поттер. Может быть, Избранный был бы менее снисходителен в выборе метода мести обидчику лучшей подруги.

— В тот вечер ему удалось скрыться, — обняв себя за плечи, продолжила Гермиона. — Он сбежал, как только понял, что я успела позвать Гарри. Перед уходом он пообещал мне, что я навсегда буду принадлежать только ему. Что нам предначертано судьбой быть вместе, и я буду полной идиоткой, если не подчинюсь этому.

Драко злобно скрежетнул зубами, внимательно слушая неторопливую речь Грейнджер. Было видно, что воспоминания о произошедшем все ещё причиняют ей словно физическую боль, но она всеми силами старалась держать спину ровно, а подбородок — высоко поднятым. Храбрится изо всех сил. Неожиданно в душе зашевелилось уважение к этой хрупкой девушке, которая даже сейчас максимально старалась сохранить самообладание, пока наживую снимает засохшую корку со своих почти заживших ран.

— Я пролежала в Мунго почти неделю, — тихо пробормотала Гермиона, смотря куда-то за спину Малфоя. — Меня круглосуточно охраняли приставленные Гарри авроры. Я очень боялась, что Зен сможет добраться до меня в госпитале, поэтому почти не спала, ежесекундно сверля взглядом входную дверь в палату. Целители практически силой заливали мне в рот зелье сна без сновидений, но я соглашалась его принимать только, если Гарри оставался со мной в палате, пока я сплю. Но Зен все равно продолжал мне чудиться практически в каждом углу и в любом заходящем в палату человеке. Так что я постоянно плакала и молилась всем святым, чтобы не потерять рассудок.

Малфой мысленно ругнулся, боясь, что если скажет вслух хоть слово, то всю откровенность Грейнджер тут же словно ветром сдует. Он даже и не подозревал, что у них будут такие до боли похожие друг на друга ситуации. Единственная разница была в том, что Драко сам с превеликим удовольствием вливал в себя зелье сна без сновидений, наивно полагая, что так сможет укрыться от преследующих его кошмарных видений. Еще никогда он так не ошибался.

— К счастью или сожалению, Зен не предпринял не единой попытки добраться до меня в госпитале. — Грейнджер осторожно опустилась на стоящий рядом с постелью стул и, поджав ноги, уперлась подбородком в колени. — А после выписки мне постоянно казалось, что за мной следят. Знаешь, это непонятное чувство, когда ты словно физически ощущаешь на себе чужой взгляд. Холодный, колючий. Куда бы я не пошла, я слышала, как кто-то словно дышал мне в затылок. Практически шёл по моим следам.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. — Драко сел на постель напротив Гермионы и внимательно посмотрел ей в глаза. — Когда в моем доме правил балом Волан-де-Морт, его прихвостни следили за каждым моим шагом. Нет, они были тщательно выдрессированы и следовали за мной, словно незримые тени, но я всегда чувствовал чьё-то присутствие за своей спиной. Всегда. Иногда я просыпался ночью и подолгу вглядывался в темноту спальни, пытаясь разглядеть в ней кого-то. Я пытался задавать вопросы своему невидимому спутнику, понимая, что мне никто не ответит, но я всегда знал, что никогда не бываю в одиночестве.

— Тогда мне не придётся объяснять тебе, насколько мне было страшно, когда темнота в моей комнате периодически принимала слишком знакомые для меня очертания фигуры Зена, — прошептала Грейнджер. — Клянусь, однажды я видела, как он сидит в кресле напротив моей постели и просто смотрит, как я сплю.

— Ты говорила Поттеру?

— Нет, — отрицательно покачала головой Гермиона. — У него тогда только родился Альбус, и я не хотела омрачать радость их семьи своим маниакальным чувством преследования.

— Но ведь он мог бы помочь тебе, — возразил Драко. — Он твой лучший друг.

— И именно поэтому я предпочла сохранить в тайне от него свои домыслы, — жестко ответила она, складывая руки на груди. — Гарри не должен был переживать ещё и о том, что мне чудится что-то невнятное. Особенно, учитывая обстоятельства…

— Обстоятельства?

— В то время мне было очень тяжело, — печально усмехнулась Гермиона. — Знаешь, я всегда считала себя морально сильнее многих людей. Мы пережили войну, потеряли друзей и близких, но не сломались, практически выгрызая для себя дорогу к счастью. Но тут я просто поняла, что не могу. Не могу, Малфой.

Драко молча смотрел, как одинокая слезинка, срываясь с ресниц, прочертила мокрую дорожку по щеке Грейнджер. Оказалось, что их судьбы были похожи намного сильнее, чем он предполагал ранее. Только Гермиона продержалась дольше, чем он, прежде чем сломаться и пустить все на самотёк. Оба дети войны, одинокие, разбитые. У каждого из них был свой предел. Своя точка невозврата.

— И что это было? — хрипло прошептал Малфой. — Что именно помогло тебе отключить голову и не сойти с ума?

— Сначала это был бокал вина за ужином, — Грейнджер с силой закусила истерзанную нижнюю губу. — Потом к нему добавился ещё один и ещё. Иногда, когда мне было особенно тяжело, я не утруждала себя поиском бокалов и пила прямо из горла, подолгу крича в темноту. Я просила, чтобы Зен перестал мучать меня и показался, но, как ты понимаешь, мне сложно было отличить явь от алкогольного бреда, поэтому ответом всегда была тишина. Она убивала меня, разрывала внутренности голыми руками. Я мечтала забыть это все, как страшный кошмар, но, оставаясь вечером в одиночестве, я вновь тянула руку к бутылке, зная, что спустя пару часов мои веки потяжелеют и тьма примет мое тело в свои объятия.

Малфой молчал, ощущая, как мурашки неровным строем гуляют по его коже от тихого голоса Гермионы, выдающего такие до боли знакомые для него вещи. Внутри абсолютно каждого были демоны, изредка откусывающие куски от человеческой души. Их же с Грейнджер демоны пожирали души целиком, не оставляя за собой ни крошки. И пути назад не было, как и способа борьбы. Только полная капитуляция. Подчинение.

— И я тонула в этой тьме до тех пор, пока не пришло время открыть глаза.

«Я не смогу тебе помочь, пока ты сам не захочешь спастись»

— Значит, ты захотела выбраться из этого болота. — Утверждение, не вопрос. Ведь он точно понимал, что она имеет в виду.

— Да, — согласно кивнула головой Грейнджер. — Знаешь, я так долго пыталась справиться с чувством вины за происходящее. Я ненавидела себя за то, что была такой влюблённой дурочкой и не распознала вовремя, за какого человека так быстро засобиралась замуж.

— Замуж? — Внутри Малфоя словно что-то оборвалось и с диким грохотом ударилось о грудную клетку. — Вы с Зеном собирались пожениться?

— Да, — ответила Гермиона после минутной паузы. — Он сделал мне предложение за месяц до того, что ты увидел в моих воспоминаниях.

— Слушай, прости, конечно, — Драко нервно пригладил волосы, тщательно обдумывая выбор следующих слов. — Неужели Зен никогда не вызывал у тебя никаких подозрений? Не вёл себя странно?

— Если бы я вела учёт всем его странностям, то мои записи заняли бы львиную долю книжных шкафов в твоей библиотеке, — Грейнджер грустно улыбнулась. — Нет, конечно, он был мил, обходителен и очень хорошо воспитан. За все время, что мы были вместе, он начинал вести себя ужасно, только когда дело касалось моего общения с противоположным полом.

— Это неудивительно, — не удержался от фырканья Малфой. — Чаще всего такие ублюдки, как он, абсолютно двинуты на своём чувстве собственничества.

— Да, ты прав, — кивнула Гермиона. — Сначала это не было похоже на что-то, требующее особого внимания. Он в шутливой форме журил меня за слишком частые разговоры с Гарри по телефону. Звонил каждые десять минут, когда я была на допросах вместе с Роном, но тогда я была так влюблена, что списывала все эти странности на то, что он просто очень переживает за меня. Дура.