Вернулся Зигурд.

— Этот жирный боров уступил нам свою комнату и потребовал за это целое состояние. Вот уж правду говорят, кому война, а кому — мать родна.

— Только одну комнату? — удивился Себастьян. — На троих?

— Если тебя что-то не устраивает, можешь идти ночевать в хлев со свиньями, — огрызнулся наемник.

Юноша недовольно цокнул языком и закатил глаза, а Доминика от его враждебного тона внутренне сжалась.

— Идем, — скомандовал Зигурд и направился к лестнице. — Поужинаем наверху, здесь так накурено, что хоть топор вешай.

Доминика была рада убраться из душного зала, подальше от подвыпивших посетителей. На втором этаже царил полумрак. В холл, обшитый струганными досками, выходило около дюжины дверей, из-за которых доносились храп и приглушенные голоса.

— Сюда! — Зигурд подошел к двери в конце коридора и отпер ее полученным у трактирщика ключом.

***

За окном сверкали молнии, громыхал гром, капли дождя часто барабанили по стеклу.

— Я так и не понял, — сказал Зигурд, зачерпывая ложкой густой хейдеронский суп с копченостями, — почему Альберди вас выгнал?

— Он нас не выгонял, — произнес Себастьян. — Мы сами не захотели у него остаться.

— Почему?

Юноша отломил кусок хрустящего батона.

— Мы же говорили тебе, что он не любит Доминику, потому что хотел, чтобы я женился на его дочери.

— Ну, так и женился бы! — с легкой насмешкой бросил хейдеронец.

Кузены перестали жевать и с удивлением воззрились на него.

— С какой стати? — с вызовом поинтересовался юноша. — Я люблю Доминику!

Зигурд посмотрел на Себастьяна в упор.

— Насколько сильно ты ее любишь? — холодно спросил он.

Молодые люди чуть не поперхнулись от неожиданности. Доминика вжалась в стул, чувствуя, как густая краска заливает лицо, а Себастьян дерзко вскинул голову.

— Что за идиотские вопросы? — возмущенно спросил он. — Тебе-то какое дело?

— Просто любопытно, — хмыкнул наемник, отправляя в рот очередную ложку супа.

— Я не обязан тебе отвечать!

— Ну да, не обязан, — пожал плечами хейдеронец.

— Но я отвечу.

Зигурд перестал жевать и внимательно уставился на него.

— Я очень сильно люблю Доминику, а она любит меня, — медленно, будто взвешивая каждое слово, произнес Себастьян, глядя сопернику прямо в глаза. — Я ее никогда не брошу, ни ради Изабеллы, ни ради кого-либо еще. Как только я восстановлю свои документы, мы с ней сразу поженимся. Такой ответ тебя устроит?

Зигурд несколько секунд буравил Себастьяна прищуренным взглядом, затем холодно сказал:

— Вполне.

Доминика с трудом проглотила застрявший в горле ком. Ее сердце дико стучало, а руки мелко дрожали. Вся эта ситуация была до ужаса абсурдной. Она чувствовала себя распоследней шлюхой. Ее жених и любовник обсуждают ее при ней же.

Просто великолепно, как низко вы пали, госпожа Белличини!

Она отодвинула стул и встала из-за стола. Себастьян коснулся ее ладони.

— Ты так мало поела, моя дорогая.

— Спасибо, я не голодна, — ответила Доминика.

Она подошла к окну и прислонилась пылающим лбом к холодному стеклу, по которому бурно струились обильные капли дождя. На душе у нее скребли кошки, и она не могла понять, что ей делать дальше. Ее сердце разрывалось на части. Почему именно она оказалась в этом странном треугольнике? Почему ее так невыносимо тянет к Зигурду?

Она ведь всегда была уверена в том, что Себастьян ее судьба, и что ей не нужен никто другой. Но был ли у нее выбор? Ей с самого детства внушали, что она станет его женой, и она поверила в это. Она убедила себя в том, что любит его, но так ли это на самом деле? Себастьян умен, красив, образован, их связывает крепкая дружба. Из них вышла бы неплохая семейная пара…

Но она встретила Зигурда и по уши влюбилась в него. И что ей теперь делать?

Доминика оглянулась. Мужчины молча сидели за столом. Они уже доели свой суп и откинулись на спинки стульев с бутылками эля в руках. Зигурд пялился в темное окно, а Себастьян — на яркое пламя камина. Неловкую тишину нарушал лишь стук дождевых капель и потрескивание дров в очаге.

Ей предстоит провести ночь с ними в одной комнате, и неизвестно, чем все это закончится. Вдруг Зигурд расскажет Себастьяну об их связи! Вдруг они подерутся! Как они будут делить постель? Кому-то придется спать на полу. Очевидно, что это должен быть Зигурд, но согласится ли он на это?

Часы на каминной полке показали полночь. Пора было ложиться спать. В комнате повисла гнетущая тишина. Мужчины поднялись из-за стола и на миг замерли, сверля друг друга пристальными взглядами. Затем оба уставились на Доминику. Она бросила на Зигурда быстрый умоляющий взор.

— Ладно, я пойду, — сказал тот. — Спокойной ночи.

Он вышел из комнаты, и через секунду из коридора послышался гулкий удар, как будто кто-то со всего размаху врезал по стене кулаком.

***

— Почему он себя так ведет? — спросил Себастьян, едва за хейдеронцем захлопнулась дверь.

— Кто? — деланно удивилась Доминика.

— Зигурд. Такое чувство, что он к тебе неровно дышит.

— С чего ты взял? — ей стоило огромных усилий скрыть дрожь в голосе.

Юноша взял Доминику за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Скажи, он приставал к тебе? — спросил он.

Ее щеки моментально вспыхнули.

— Нет, что ты! Конечно, нет! — выпалила она.

— Если он хоть словом, хоть намеком тебя обидит, немедленно дай мне знать! — потребовал Себастьян.

— Х-хорошо, — выдавила она, красная от стыда. Какое счастье, что в комнате было довольно темно, иначе по ее лицу он сразу бы обо всем догадался.

Он взял ее за подбородок и нежно чмокнул в губы.

— Давай спать!

Доминика достала из сумки ночную рубашку и разложила ее на постели. От льняной ткани до сих пор чуть уловимо пахло дикими травами с берега реки.

— Отвернись, я переоденусь, — попросила она кузена.

Тот подошел к ней сзади и обхватил ее за плечи.

— С каких это пор ты меня стесняешься?

Он отодвинул шелковистые черные пряди и поцеловал ее в шею.

— Пожалуйста, мы ведь договорились, — промолвила Доминика, мягко высвобождаясь из его объятий.

— Хорошо, хорошо, я не буду тебя трогать, — успокоил ее Себастьян.

— И не подглядывай!

— Как скажешь, дорогая! — он прикрыл глаза ладонью.

Она принялась снимать с себя одежду. Себастьян подсматривал за ней сквозь слегка растопыренные пальцы. Ее гибкое смуглое тело сводило его с ума. Как же он хотел овладеть ею! Но он дал слово не трогать ее, значит, ничего не поделаешь. Он так долго ждал, что ж подождет еще немного!

Доминика юркнула в постель, закуталась в одеяло и откатилась к стене. Себастьян разделся до белья, лег с краю и задул свечу.

========== 30. Погоня ==========

Зигурд с трудом разлепил веки. Голова дико болела, горло пересохло, во рту — будто кошки насрали. Щека вдавилась в твердую столешницу, тело жутко затекло. Он медленно выпрямился и со стоном потянулся, ощущая, как сотни ледяных иголок впиваются в одеревеневшие мышцы.

Туман в мозгу постепенно развеивался, и в памяти всплыли подробности вчерашнего вечера. Полночи пил, играл в карты с какими-то торговцами, даже, кажется, что-то выиграл. Под утро уронил голову на руки и вырубился прямо за столом.

Зигурд похлопал себя по карманам — надо же, не обчистили! Вспомнил, впрочем, как дал в зубы какому-то бродяге, нащупав его руку на своем кошельке. Остальные наверняка увидели это и просто побоялись связываться.

Протяжно застонал при мысли о ней.

Скилик там, наверху, со своим хахалем. Кувыркались, наверное, всю ночь напролет… Как же хочется его убить!

Зигурд крепко стиснул кулаки. Голова раскалывалась изнутри, глазницы распирало от ноющей боли.

Зачем я вообще вытащил его в ту ночь из дворца? Теперь он трахает ее, а я сижу тут, как идиот.

Он с трудом разлепил запекшиеся губы и жадно втянул воздух ртом.

Хотя, по сути, неплохой парень этот Себастьян, он же не виноват, что она выбрала его, а не меня… Но, сука, как же все-таки хочется его убить!