Джерри поцеловал Фэр в губы. Так вцепился, что у неё мухи перед глазами полетели. Фернанда попыталась вырваться, но какое там — бесполезный трюк. Он целовал её долго, и Фэр решила, что её изнасилуют, не сходя с места. Ан, нет. Отпрянув, Джерри схватил её за руку и поволок обратно.

Кобылы, привязанные к деревьям, спокойно уничтожали траву на газоне. Всадники не сели верхом, а пошли по аллее, ведя лошадей за собой. Фернанда злилась на Джерри за его колкости, но поцелуи завели её. И он прав. Они похожи. Поэтому никогда не поладят.

— Ну что ты молчишь? — разбил Джерри тишину. — Обиделась? Если станешь дуться на правду, мы будем ругаться каждые десять минут. Я тебе говорил, Фэр, что я сложный человек. Я не стану бегать с букетами и петь серенады. Я не герой-любовник из фильмов, увы. Но и ты не романтическая барышня.

— Так чего ты приклеился ко мне? Найди себе безропотную овцу и не порть мне нервы!

— В том-то и дело, май дарлинг, что я не выношу безропотных овец, которые бекают и мекают о свадьбах, детях, еде, сплетничают о подружках и соседях или рассказывают о новых шмотках. Я таких не перевариваю. Мне важна личность. Мне должно быть интересно с человеком.

— Значит, со мной тебе интересно и ты видишь во мне личность? — пыхтела Фэр так, словно надувала воздушный шарик.

— Абсолютно верно!

— Тогда почему ты ёрничаешь и раздуваешь ссоры?

— Не раздуваю, — заспорил он. — Я высказываю своё мнение. А оно тебя бесит. Но я хочу услышать в ответ не крики, а что-то пооригинальнее.

— То есть мне надо согласиться с твоим мнением и принять его, как единственно верное? — скрипнула зубами Фернанда.

— Я такого не говорил. Почему ты всё переворачиваешь? — вздохнул Джерри, подавляя гнев. — Я жду твоего мнения, твоих аргументов, а ты бесишься.

Злобное сопение Фэр вызвало новый приступ хохота у её спутника.

— Ну вот, опять ты надо мной ржёшь! — разгневалась она.

— Потому что ты психуешь, когда я попадаю в точку. Вот объясни, почему тебя бесит, что я угадываю твои мысли?

Фернанда не знала что ответить. Джерри прав. Прав как всегда. Это и раздражает. Он видит её насквозь, а её скрытной натуре это претит.

— Ты не хочешь идти мне навстречу, даже когда я сам предлагаю компромисс, — вздохнул Джерри, проведя рукой по волосам. — Какая ты упёрнутая, Фернанда Ривас! Тебе не нравится, что я вижу твою натуру. Если бы ты ответила мне взаимностью, мы могли бы прожить вместе лет пятьдесят. Но ты не хочешь.

— Ты считаешь, что я не умею любить? Вот какого ты мнения!

— Умение или неумение любить — это другое. Это химия. Я не сомневаюсь, ты можешь полюбить. И даже верю, нечто ты ко мне испытываешь. Влюблённость, страсть… любопытство, быть может. А я говорю о взаимопонимании. Способности понять человека, увидеть то, что у верующих именуется душой.

— Твою душу нельзя увидеть, — возразила Фэр апатично, уже начиная сдаваться — её достал бесполезный спор.

— Можно. Просто ты не хочешь.

— Как, ну как тебя понять, Джерри Анселми? Ты непредсказуем и неуправляем. И я ничего о тебе не знаю. Ты же мне не рассказываешь о себе, — справедливо упрекнула Фернанда.

— А есть смысл рассказывать? — наморщил он лоб. — Ты тоже ничего мне не рассказывала. Парадокс, но при всей нашей схожести, твоя неспособность видеть суть вещей — это и минус, и плюс одновременно. Тебе легче живётся, Фернанда Ривас. За это качество — поверхностное восприятие — я бы многое отдал.

— Значит, ты считаешь меня поверхностной и тупой? — опять загнула Фэр.

— Нет, я считаю тебя глухой, — и он вновь рассмеялся.

Этот мистер-змеиное жало невыносим! Видит он, мол, в людях то, чего она не видит. Фу-ты, ну-ты! Фернанда так рассвирепела, что готова была послать Джерри к чёрту, но в эту секунду они подошли к конюшне.

— Ты мне не ответил на вопрос про Айлин, — сказала Фэр, когда они, сдав лошадей, вернулись к дому.

— Что ты хочешь узнать про Айлин?

— Зачем ты поселил её в доме? Она ведь тебя раздражает. Я это увидела за обедом.

— Надо же! — Фэр заметила удовлетворение на его лице. — Значит, ты можешь понять меня, когда хочешь? Она правда меня бесит. Но забрать её к нам было решением Мэри.

— Она её удочерила?

— Нет, оформила опекунство. Это длинная история. Если вкратце, Айлин приходится Мэри племянницей. Она дочь её родной сестры. Мэри не зналась с семьёй много лет. А когда её сестра умерла, она решила забрать Айлин. В тот ресторан мы ходили не просто так. Я знал, что Рехина Руис, мачеха Айлин, пасётся именно там. И у меня была цель девчонку забрать. Айлин уже не младенец, трудно перевоспитать человека, росшего в гадюшнике. Но теперь Мэри уехала. Если она останется в Испании, она заберёт Айлин. А пока приходится терпеть. Я удовлетворил твоё любопытство?

Фэр кивнула, переваривая информацию, и последовала за Джерри в дом.

— А почему вы не завели собственных детей? — спросила она у порога.

Он обернулся, смерив её насмешливым взглядом, и выдал тоном телезвезды:

— Я не буду отвечать на этот вопрос, переходите к следующему, — и, хихикая, распахнул входную дверь.

====== Глава 26. Инстинкт ======

Поехав с Джерри в Баррьо Парке, Фэр не думала, что он предложит ей остаться на пару дней. Она хотела отказаться, но предлог согласиться подвернулся удачный — Нанси.

Позвонив комиссару, Фернанда насочиняла, что уехала на похороны троюродной бабушки. Позвонив домой, наврала Маргарите, что её отправили в Мар дель Плата по работе. Фэр не задумалась, что обе лжи шиты белыми нитками. Если комиссар позвонит к ней домой, ему поведают — она уехала в командировку по его приказу, а Маргарита удивится смерти несуществующей бабушки. Про Берни Фэр и не вспомнила. После вкусного ужина её волновало другое — они с Джерри будут спать вместе.

Спален в особняке было пять, но донья Нильда застелила им общую кровать, и отнекиваться от совместной ночёвки выглядело бы странным. И ведь они уже занимались сексом, глупо это отрицать.

Стоя под душем, Фернанда воображала, как кладёт голову к Джерри на грудь. Он целует её, ласкает. Такой красивый, приятный… И они засыпают в объятиях друг друга. Картина не вызывала дискомфорта, но Джерри зарубил эти мечты на корню, бесцеремонно в ванную ворвавшись. Запер дверь и влез прямо в душ. Фэр только ойкнула, когда его чувственные пальцы скользнули по её талии, груди, бедрам…

— Ты рехнулся, Джерри Анселми?! Чего ты делаешь в моём душе? — прошипела она, обалдев от такой наглости.

— Хочу тебя.

И почему она не закрыла дверь на защёлку? С Джерри надо держать ухо востро. Но поздно. Её прижали к стене душевой кабинки и покрыли поцелуями.

Неожиданность момента, вода, льющаяся сверху, придавали остроту ощущениям. Держа Фернанду на весу и не давая ей трогать себя руками, Джерри буквально превратил её в раскалённый металл. Она едва не задохнулась от возбуждения, ощущая его губы на своих губах, бёдра на своих бёдрах… Она оказалась в его власти, не смогла вырваться.

Сделав Фэр своей, Джерри молча покинул ванную. Фернанда в ярости побила кулаками стену и пнула пластмассовый тазик, что попался под ноги, когда она вылезла из душа. Этот человек нагло ворвался в её жизнь. Он обращается с ней, как с вещью. Да, Фэр не была против секса, но видела его иначе. Почему Джерри устроил цирк в душе, а не подождал десять минут, пока она выйдет? Он словно боится подпустить её ближе, чем позволяют ему тараканы в голове.

Догадки Фернанды подтвердились быстро. Когда она вернулась в спальню и легла в кровать, заметила, что с Джерри неладно. Он никак не желал ложиться. Сначала обнимался с планшетом, читая почту. На двадцать минут застыл у зеркала, разглядывая себя. А после — окаменел возле Дамаса, развалившегося в кресле, и смотрел, как тот спит.

— Джерри, ты ляжешь или нет? Я хочу спать. Погаси свет, в конце концов! — не выдержала Фэр.

Он лёг. Почему-то в халате. Обнять не обнял, даже не прикоснулся. Поёрзал туда-сюда и вскочил.