— Тсс! Не кричите, а то нас услышат, — Октавия приложила веер к его губам — знак неосознанного (или осознанного?) флирта. — Думаю, я смогу помочь Софии. Я знаю, как сладить с бабушкой, но на это нужно время. И я прошу вас дать его мне. Если вы продолжите бегать у нас под окнами, это закончится катастрофой, — вздохнула она с печалью. — Но я заговорила о магии, потому что удивилась. Я много читала об этом, у меня даже есть волшебные книги, в которых я пока не разобралась. Я пытаюсь изучать это явление с научной точки зрения. Но я никогда не видела настоящего мага, даже начала подозревать, что их не бывает…
— Октавия, — чуть овладев собой, он схватил её за запястья, и щёки девушки зарделись. — Когда-нибудь мы обязательно поговорим о магии, но пока я могу думать только о Софии. Я хочу услышать подробности! Что с ней? Где она? Прошу вас, расскажите мне, что с ней сделали?
Октавия покусала губы.
— Вы любите впадать в крайности, — ответила она кисло. — Я это поняла по вашим выходкам — письмам и беготне под окнами. И я опасаюсь, что вы натворите глупостей, а разгребать их придётся нам с Софией. Вы не знаете нашу бабушку. О ней, конечно, ходит много сплетен, но они не отражают и половины реальности.
— Я обещаю ничего не предпринимать без вашего ведома, — поклялся Салазар, приложив ладонь к сердцу, хотя Данте усомнился, что он эту клятву исполнит. — Но я маг, как вы заметили. У меня есть сила, которой мало кто обладает. Вместе мы можем помочь Софии. Прошу вас, Октавия, расскажите мне всё.
Когда Салазар хотел, он превращался в обольстителя, и его вкрадчивый, мягкий голос, обладая гипнотической силой, мог заворожить. И Октавия сдалась. Уведя его в заросли акаций, она поведала историю, от которой у Данте перья зашевелились. По её словам, Лоида закрыла Софию в подвале, посадив на хлеб и воду, и заставляя отмаливать своё «бесчестье», стоя то на кукурузе, то на битом стекле. И сколько девушка не клялась, что у неё с Салазаром ничего не было, Лоида твердила своё: внучка — не девственница и единственный шанс отмыться от позора — немедленно выдать её замуж за Абеля де Чендо-и-Сантильяно.
Слушая рассказ Октавии, Салазар только беспомощно хлопал глазами. Время от времени из пальцев его вырывались струйки дыма — синего, зелёного, красного и даже чёрного — в зависимости от эмоций. Октавия глядела на него со смешанной гаммой чувств — от тревоги до восхищения, от любопытства до недоумения. И, периодами ловя его колкий взгляд, она заливалась румянцем.
Комментарий к Глава 10. Королевский бал
[1] Дикие свинки ПЕКАРИ. Обитают на территории Мексики и в странах Южной Америки (Аргентине, Боливии, Парагвае, Бразилии) в зависимости от вида.
[2] ПРИДВЕРНИК — человек, который открывает парадные двери для гостей (позже он стал именоваться «швейцаром»).
========== Глава 11. Союз врагов ==========
Следующие две недели Данте наблюдал, как Салазар мало-помалу теряет рассудок — он снова бегал по потолку, тщетно ожидая новостей от Софии, а потом слёг с мигренью, явно вызванной зельем Тибурона. Однако сам Салазар решил — это побочный эффект от Блокатора мыслей, который он пил ежедневно. Он прекратил его употреблять, но стало только хуже — в голову хлынула волна мыслей и эмоций ото всех людей, что находились поблизости — юноша видел и слышал их даже через стены. А Данте, столкнувшись с Салазаром взглядом, чуть не упал с жерди, когда в него ударил фонтан голосов.
«Это ужасно! Как ты это выносишь?» — Данте попытался создать ментальную связь с Салазаром, но тот не уловил его мыслей в водовороте чужих.
Несколько дней Салазар лежал в кровати, не в силах подняться.
— У меня в голове шумит, она скоро лопнет, — пожаловался он, когда Эу обеспокоилась его здоровьем. — Голоса, много голосов, но они разговаривают не со мной… Это чужие эмоции, я слышу их через стены, этажи, улицы…
— Почему вы не пьёте Блокатор? — строго поинтересовалась экономка.
— Я подумал, это из-за него, побочный эффект, и перестал его пить. Магические зелья не всемогущи.
— Но если вы не будете пить Блокатор, то сойдёте с ума, — Эу сунула юноше в руку кубок с зельем, и Салазар его выпил.
Через пару часов ему стало лучше — поток голосов иссяк, но мигрень бушевала, и Салазар начал спотыкаться на ровном месте — его шатало, как пьяного, а иногда он забывал, где находится, путал имена и события.
Скрытое ликование отражалось на лице Кассии при виде бледного и измученного Салазара за общим столом, а Эу подозревала недоброе. Она попыталась лечить юношу травами, но от смешения Блокатора, зелья Тибурона и средств народной индейской медицины ему делалось так плохо, что он падал в обморок. Тогда Эу прекратила эксперименты и стала нюхать еду и напитки перед тем, как давать их Салазару. Но зелье, которое подливала Кассия, очевидно, не имело вкуса и запаха — его не учуяли ни талантливый маг Салазар, ни Эу, как и её тётя-знахарка прекрасно разбирающаяся в травах.
А Данте не знал что делать. Вторгаться в прошлое — чревато, но если не рассказать Салазару о коварном зелье, вдруг он умрёт?
В конце концов, он решил связаться с Октавией, той, из Города Сущностей, и попросить совета у неё.
Дождавшись ночи, Данте убедился, что Салазар уснул, прокрался к волшебному зеркалу, дотронулся до него изумрудным кольцом и трижды мысленно назвал Октавию по имени.
Пыххх! Зеркало подёрнулось фиолетовой дымкой, и в его очертаниях Данте увидел взрослую Октавию.
— Ну здравствуй, Данте. Что-то давно ты не выходил на связь. Я уже начала беспокоиться, — сказала она. — Что-нибудь случилось?
«Случилось, — подумал Данте. — Тибурон отдал Кассии некое зелье, и она теперь подливает его Салазару. А вдруг это яд и он умрёт? Ему совсем худо. Я хотел предупредить Салазара, но боюсь нарушить ход времени».
— Ты забыл одну деталь, — улыбнулась Октавия из тумана. — Всё, что ты наблюдаешь в доме Салазара, уже происходило раньше. Салазар не умер тогда. Не умрёт и сейчас. Тибурон отдал Кассии Зелье Безумия, — уточнила она. — Вместе с Блокатором мыслей, который Салазар принимает, оно даёт странный эффект — зелья нейтрализуют друг друга, поэтому ни первое, ни второе не действуют как им положено. Блокатор не блокирует мысли полностью, а Зелье Безумия, которое должно вызывать агрессию и галлюцинации, наоборот, усыпляет Салазара, делая его вялым и забывчивым.
«И как же быть?».
— Пообщайся с Эу, — дала совет Октавия. — Она знает намного больше, чем все думают. Расскажи ей, что это Кассия подливает Салазару снадобье. Эу — единственная, кто может исправить ситуацию, не нарушив хода времени.
«Но как я ей расскажу?» — удивился Данте. — Я не могу говорить на человеческом языке, а с Салазаром всегда общаюсь ментально. Но Эу не умеет читать мысли».
— Найди у Салазара в шкафу пыльцу фей и распыли её на Эу. Тогда она поймёт птичий язык.
«Отлично! Я попробую, — обрадовался Данте. — Спасибо за совет! Октавия, у меня ещё вопрос. Как долго я пробуду здесь? Там, в моей реальности, наверняка все с ума сходят».
— В твоём времени прошло несколько часов с момента, как ты провалился в магический сон. Когда ты вернёшься назад, для них минует лишь пара дней, — успокоила Октавия.
«Я этого не знал. Это хорошо».
— Пока продолжай наблюдать. Я дам сигнал, когда нужно будет что-то предпринять. Но ты ведь можешь перемещаться по датам из дневника с помощью кольца!
«А я забыл об этом», — вздохнул Данте, моментально решив: как установит контакт с Эу, воспользуется кольцом, ибо смотреть на хандрящего Салазара и диванных интриганов уже становилось невмоготу.
— Если что, зови меня. Приятно было тебя увидеть, Данте, — и изображение Октавии в зеркале потухло.
Следующий день Данте убил на то, чтобы пообщаться с Эу. По совету Октавии, уличив момент, он открыл шкаф, подняв задвижку клювом, и нашёл там склянку с розовой мерцающей пыльцой фей. Салазар спал, и Данте, зажав склянку в лапе, улетел с ней в кухню. Сев на люстру над головой Эу (она в это время перебирала котелки и кастрюли, недомытые одной из кухарок), он расклевал пробку склянки, прицелился и высыпал пыльцу фей женщине на голову.
