Костя общается с Олегом, я даже удивилась, когда узнала, что они успели созвониться и общаются едва ли не со дня знакомства. Как-то парень провёл с другом оба своих выходных. Чинили машину, пили пиво, играли в приставку — в общем, занимались типичными мальчишескими делами. И мне было вдвойне приятно видеть, что парни вроде как подружились, их общение протекало без какого-либо дискомфорта. Радовало, что никто из них не воспринял другого в штыки, что Костя не ревновал и не пытался рассорить меня с Олегом. Что Олег в свою очередь не пытался доказывать мне, что Костя плохой человек и ему рядом со мной не место.

Всю дорогу до соседнего города мы, как ни в чём не бывало, болтаем о всяких мелочах. За разговорами время летит незаметно, да и ехать нам пришлось недолго, минут сорок.

Я с интересом смотрю на мелькающие слева пятиэтажки, представляя, что где-то здесь и рос Костя. Ходил в школу, играл в песочнице и проказничал.

— Была тут когда-нибудь?

— Нет, не приходилось.

Сквозь приоткрытое окно просачивается аромат копченостей. Живот начинает урчать от аппетитного запаха. По правую руку от дороги расположились частные дома, в одну из улочек между которыми мы и сворачиваем.

— Мы уже на сорок третьем, — парень отвечает на звонок, смеётся. — Сейчас будем, точно. Я уже запах завода чую.

— Потеряли?

— Вроде того.

— А сорок третий — это что?

— Ну, типа район. Вот эта часть, где частный сектор, — отзывается Костя, попутно помахав какому-то прохожему.

Мы подъезжаем к большому одноэтажному дому, обнесенному зеленым палисадником. Добротные металлические ворота, за которыми начинает гулко лаять собака. Ухоженные цветочные клумбы и черный кот, сидящий на заборе. Уже снаружи ощущается уют.

— Каково жить в частном доме?

— Да нормально, дел только много, — парень жмёт плечами. — Здравствуйте.

В ответ бабушка через дорогу приветливо кивает. С Костей останавливаются поздороваться, перекинуться парой фраз ещё пара-тройка человек. С большим городом и не сравнить, все друг друга знают. Меня окидывают внимательными взглядами. Один парень, примерно ровесник Кости, пытается заигрывать, но тот быстро ставит его на место.

С тортом и цветами в руках я захожу во двор. Костя несёт два больших пакета с продуктами.

— Дым, успокойся! — командным голосом парень пресекает начавшего лаять с новой силой серого пса. Тот, узнав хозяина, начинает вилять хвостом. — Не бойся, он не достанет.

— Влад, дети приехали!

Я поднимаю голову и на высоком крыльце вижу очень красивую женщину восточной внешности. Стройная, черные волосы убраны в толстую косу, темные миндалевидные глаза с интересом изучают меня.

— Здравствуй, Анечка, — улыбается она, заключая меня в объятия. — Очень рада, что мы, наконец, познакомились. Я мама Кости — Джан, если удобно можешь звать меня Жанна.

— Мам, потом будете обниматься, руки полные, — больше шутя, возмущается Костя. Ставит пакеты и обнимает нас обеих.

— У вас очень красивое имя, — улыбаюсь я. Никогда такого не слышала, мысленно проговариваю его.

— Спасибо. Ну, давайте проходите в дом.

Костя оказался прав, меня тепло приняли сразу. Мама его и вовсе общалась со мной так, будто это была уже не первая наша встреча. Владислав был более сдержан, но это компенсировалось доброй улыбкой.

Нас, наверное, решили откормить впрок. Стол ломился от разнообразных блюд. Вкуснейшая выпечка, после булочек с маслинами и вовсе пальцы хотелось облизывать. Парень не без удовольствия поглаживал живот, откинувшись на спинку дивана. Доев очередной хачапури, он сыто улыбался.

— А это он у бабушки, смотри какой пухлый, — мама Кости показывала мне фотографии. Типичный ритуал для таких мероприятий, чувствовался по-особенному тепло. Запах выпечки и травяной чай только усиливали атмосферу уюта.

— Ну, знаешь, на её лепешках иначе никак, — улыбался парень.

Потихоньку добрались до армейских фото.

— А с проводов нет? — улыбнулась я, разглядывая изображение парня в парадной форме. — Интересно посмотреть.

Я подняла глаза на Джан, она растерянно смотрела на сына, поджавшего губу.

— Завалились, наверное, куда-то, — пожала она плечами.

Их напряжение читалось легко, даже отец Кости помрачнел от чего-то, но приставать с расспросами я посчитала невежливым.

— А Алинка где? — перевёл разговор Костя.

— Она же в лагерь уехала, — отозвался его отец.

Разговор потёк в другое русло.

Чуть позже мы ушли отдохнуть в комнату Кости.

— Значит, в тебе течет восточная кровь? — интересно находить общие черты между ним и его матерью. Парень очень похож на неё, в тоже время чертами лица и фигурой видимо в отца.

— Ага, — кивает он. — Семья мамы переехала в Абхазию незадолго до её рождения, из Измира.

— Измир, — я напрягаю память, что-то знакомое.

— Турция, — договаривает Костя, и добавляет, чуть смеясь. — Так что перед тобой на половину горячий турецкий мужчина.

— Горячий — не то слово.

Он прижимает меня к себе, его дыхание обжигает губы. В предвкушении закрываю глаза. Губы сливаются в осторожном, но пылком поцелуе.

Чувствую, как начинает колотиться его сердце, а мои щеки гореть. Руки сами скользят по его плечам, тело льнет к нему.

Парень толкает меня к столу, и подхватывает было на руки, чтобы усадить на него.

— Кость, за стенкой твои родители, — задыхаясь от желания, шепчу я.

— Ага, — выдыхает он, спускаясь поцелуями на шею.

Они такие горячие, голова кружиться, и хочется большего так сильно, что ещё немного и сдержаться уже не выйдет, но парень берёт себя в руки и отстраняется.

— Сегодня ночью спать не получится, — улыбается. Чертики в глазах идут в пляс, но он всё же выпускает из жарких объятий и даёт осмотреться.

— Мило у тебя, — улыбнулась я, проведя пальцами по медалям, аккуратно развешанным на видном месте. — Не знала, что ты спортсмен, хотя по твоему телу очевидно.

— Скажешь тоже, — усмехнулся он, немного смущенно. — Это ещё со школы.

— А чего дальше не пошел?

— Да как-то профессиональный спорт — не моё. Травмы там и всё такое.

— Понятно. Тебе очень идет форма, не хотел остаться в армии?

Черный берет, тельняшка, суровый взгляд и едва уловимая усмешка, не врал Стёпа, когда говорил, что у парня отбоя от девушек не было. Мало того, что форма, у него типаж такой. Парня просто нереально не заметить.

— Не-е! За год служба заманала, — засмеялся он, откидываясь на кровать. Полуторка жалобно скрипнула под ним. — Не косил, но и в восторг меня это не привело, отслужил и до свидания. Дембелька осталась, хочешь, покажу? Я немного поправился, но она, наверное, всё ещё как раз.

Костя быстро переоделся, затянул ремень и встал передо мной прямо, как в строю перед генералом не меньше.

— Вау, говорю же, идёт, — с восхищением выдохнула я. — Можно, берет померить?

А дальше мы принялись фотографироваться. Я верещала от восторга, глядя на результат. Мы так веселились, что не заметили Владислава, стоящего на пороге комнаты.

— Пап, ты чего? — обернулся к нему Костя.

Мужчина только мягко улыбнулся и, мне показалось, что смахнул слезу.

— Ничего, радуюсь за вас, вы так смотритесь хорошо вместе.

— Пап, — стушевался парень. — Спасибо.

— Ой, а это гитара? — я заприметила гриф, торчащий из-за кровати. — Ты ещё и на гитаре играешь?

— Ну-у так, — попытался было отмахнуться Костя.

— Он ещё и поёт, — слова Владислава вызвали ещё большее смущение у парня.

— Да ну блин, — чуть покраснев, он взъерошил волосы.

— Давай, спой что-нибудь, — начал подбадривать отец сына. — Давай нашу?

— Пап, давай оставим её до ноября.

— Ну, тогда мою любимую.

— Я её уже не помню толком.

— Ты начни и само пойдёт, — не унимался мужчина.

И парень сдался. Длинные пальцы любовно прошлись по грифу. Он настроил гитару, и какое-то время медленно перебирал струны, прислушиваясь, как звучит инструмент.