— Сверхъестественное существо, милорд, — ответил Джим. — Эти существа совсем не дьяволы. И они не могут стать другими, как…— Он чуть не произнес: «Как не могут стать другими люди», но спохватился, что епископ может неправильно понять слово «люди». — Aparx ведь не может не быть волком, — вывернулся Джим. — Они не совсем люди…

— У них нет бессмертной души! — вскричал епископ. Его кустистые брови сошлись на лбу, подобно грозовым облакам.

— Конечно, нет. — Джим почувствовал себя неловко. Он жил теперь в мире, полном говорящих драконов, вещающих волков, магов, колдунов, эльфов, дриад и множества других существ, каких только можно вообразить. Но было бы дурным тоном намекнуть епископу, что их бытие каким-то образом связано с божественным провидением. С другой стороны, Джим сам не мог придумать никаких разумных объяснений их существования. — Возможно, их существование лежит за пределами нашего понимания, — сказал он.

— Возможно, — пробурчал епископ. — Но Господь, несомненно, разберется с ними в надлежащее время.

— Несомненно. Но я, милорд, хотел бы обсудить с тобой и сэром Джоном переговоры. Понимаете, я еще не говорил об этом ни с графом, ни с троллем. Но ведь их связывают имущественные отношения, предки графа ладили с троллем более тысячи лет, и только недавно он принялся расшатывать замок. Как мне указал мой учитель Каролинус, это наносит известный урон замку, и надо срочно заставить тролля прекратить делать это. Сейчас, как вы знаете, он жалуется, что в замке под личиной гостя появился другой тролль…

Епископ и Чендос согласно кивнули,

— Таким образом, вы знаете, что приводит тролля в бешенство. Так как замок является частью его наследственной территории, никакой другой тролль не имеет на него прав. Однако здешний тролль не может изгнать другого, потому что он не осмеливается подняться наверх и определить противника по запаху. Кажется, тролли, как и прочие животные, имеют каждый свой запах.

— Я предложил ему выйти из подземелья под мою защиту. Однако ты объяснил мне, что он не поверит слову слуги церкви! — возразил епископ. — В таком случае, почему бы не позволить всем бедам обрушиться на его голову?

— Речь идет о том, что замок обрушится на голову графа, если Мнрогар не найдет второго тролля, милорд, — дипломатично вставил Чендос.

— Верно-верно, — пробормотал епископ и уставился на Джима: — Что же тогда?

— Так вот, — продолжил Джим, — мне пришло в голову, что должен существовать какой-то способ, чтобы наш тролль смог тайно определить по запаху переодетого тролля. Уверен, церковь позволит нам самим в это особое время святых праздников облегчить свою жизнь, если удастся определить среди нас переодетого тролля, будь то мужчина или женщина.

— Это справедливо! — Лицо епископа просветлело.-Наш первейший долг выбросить из своей среды этого тролля, как изгнать сатану из нас самих… разумеется, не из всех. Это необходимо сделать независимо от того, хочет того тролль в подземелье или нет. Вероятно, следует найти собственный способ обнаружить переодетого тролля.

— Милорд, — сказал Джим, — не думаешь ли ты, что граф, как и большинство присутствующих, ничего не знает о тролле, который скрывается среди гостей на рождественских праздниках? Гости почувствуют себя очень неловко…

— Полагаю, ты прав, — мрачно произнес епископ. — Так что же ты предлагаешь, сэр Джеймс?

— Переговоры, о которых я упоминал. — Джеймс поднял руку, потому что епископ собрался снова заговорить. — Уверяю вашу милость, что в процессе переговоров не будет допущено ничего нехристианского. Речь идет лишь о двух постоянных обитателях замка; они решат, как лучше избавиться от самозванца, которого никто не желает здесь видеть. Речь идет лишь о том, чтобы они согласились сесть за один стол и беседовать, пока не найдут точку соприкосновения в этом деле. Как только она будет найдена, мы спокойно двинемся дальше.

— Я бы сказал, прекрасная идея, сэр Джеймс, — вставил Чендос.

Епископ быстро взглянул на Чендоса, перевел взгляд на Джима, потом опять посмотрел на Чендоса:

— Ты действительно думаешь, что это нам поможет, сэр Джон? Я больше верю твоему опыту и суждению, чем сэру Джеймсу. Полагаешь ли ты, что сэр Джеймс способен предложить что-то существенное?

— Полагаю, милорд, — сказал Чендос. — Конечно, он способен предложить нечто лучшее, чем мы в состоянии придумать.

— Ты так считаешь? — Епископ перевел взгляд на Джима: — Прекрасно, сэр Джеймс, я слушаю.

Джим горячо надеялся, что сможет развить свою мысль.

— Вы понимаете, милорд и сэр Джон…— начал он, Они уже прошли густой лес и вышли на небольшую полянку, за которой опять начинались деревья. Над дальними деревьями уже виднелись верхушки башен с вымпелами и знаменами. Знамя графа, громадный зелено-голубой штандарт, развевалось над всеми. Джим почувствовал поднимающееся беспокойство. Арагх явно приблизился к замку. Джиму трудно было представить хорошо защищенное тайное убежище среди деревьев окружавшего их леса. Но Арагх знал, что делает.

Джим внезапно понял, что епископ и Чендос глядят на него, ожидая продолжения начатой речи.

Что же он говорил? Он попытался вспомнить.

— Я как раз хотел продолжить, — сказал Джим, — но у меня запершило в горле. Вы, конечно, понимаете, что на первой встрече графа и тролля будет полно взаимных обвинений и полного нежелания пойти навстречу друг другу. Их надо разумно сдерживать. В этом высший смысл любых успешных переговоров: необходима третья сторона, которая постепенно подведет участников к той точке, когда они смогут найти какое-то согласие. Я планирую присутствовать на переговорах, ведь меня знают как опытного дипломата, и надеюсь привести дело к полному согласию.

— Мне тоже нужно быть там, — заявил епископ.

— Пусть милорд простит меня, но история переговоров свидетельствует, что наилучшие результаты дает присутствие трех сторон, не более, — двое оппонентов и третий, к которому эти двое могут прислушаться, даже если они не хотят слушать друг друга. Если сторон больше, чем три, появится еще одно мнение, которое может замедлить переговоры, а иногда — и чрезмерно усложнить их.

— Ты предлагаешь…— начал епископ, но не успел закончить фразу — в разговор вмешался Чендос.

— Возможно, сэр Джеймс прав, — произнес он своим спокойным, хорошо поставленным голосом. — Я тоже намеревался предложить себя как одну из сторон в переговорах, но то, что сказал нам сейчас сэр Джеймс, кажется мне вполне справедливым. Так как я известен многим как проводник политики короля и его старшего сына, может возникнуть мысль, что корона имела некоторое влияние на результаты переговоров или каким-то образом направляла их. Я предпочитаю не впутывать в это корону, даже если риск и не велик. И возможно, милорд епископ, по зрелом размышлении ты придешь к мысли, что разумнее не вмешивать церковь в этот магический и некоторым образом странный метод разрешения споров между христианином и сверхъестественным существом.

Епископ замолчал. Он задумался.

— Ты уже, несомненно, продумал это, сэр Джеймс, — сказал Чендос.

Джим с благодарностью ухватился за возможность, предоставленную ему Чендосом:

— Откровенно говоря, сэр Джон, так оно и есть. Более того, согласно моему плану, нужно ввести некий смягчающий элемент, своего рода буфер между графом и троллем, чем я и хотел бы заняться во время переговоров, причем я явлюсь на них в обличье Дракона. Это отведет все возможные подозрения не только от короны и церкви, но и от человеческого рода вообще. Это показалось мне необходимым, ведь тогда в случае неожиданных трудностей или неприятностей не удастся переложить вину на кого-либо, кроме самих участников переговоров.

— Гм, — задумчиво произнес епископ.

— Разве мы сейчас уже не пришли туда, куда нас ведет волк, сэр Джеймс?

— спросил Чендос. — За редкими деревьями уже виден замок. Посмотри повнимательнее и ты сам его увидишь, хотя я думаю, летом листва деревьев скрывает его.