Пока Петер случайно не перевел взгляд и не заметил меня взаимно, я развернулась и пошла на выход. Точка поставлена. Книга закрыта. И пусть Петер идет к счастью своим путем, моя совесть тоже чиста.

  Зов смерти

  Все выпало на четверг. И собрание восточных пограничников, и встреча с Робертом у старосты. Юрген пошел со мной за компанию. Он с сегодняшнего дня вышел в законные два "свадебных" отгула, которые давало руководство больницы по своему уставу, и удобно совместил их с выходными недели, - так что впереди у нас был крошечный "медовый месяц" до понедельника. Сегодня, в четверг, мы планировали потратить время на дела семейные и служебные, а с завтрашнего дня планировали отправиться колесить по области - три дня на три маленьких городка Чекант, Мельхен и Виила.

  К родителям Юргена забежали в семь вечера, не на ужин, а на чашку чая. Получили свои поздравления, благословение и легкий упрек за то, что все-таки не позвали никого на церемонию регистрации. А к восьми, практически бегом, торопились на собрание к старосте.

  Я заметила фигуру Катарины, когда она мелькнула под светом фонаря - яркие желтые пятнышки воротника и перчаток даже не периферии зрения привлекли внимание, и услышала ее голос. Девушка громко и сердито рявкнула на кого-то, не постеснявшись в выражениях.

  - Юр, погоди...

  Катарина шла со стороны квартала, а не с остановки. Шаг быстрый, торопливый, но оторваться от близкой фигуры позади себя все равно не могла. Какой-то мужчина тоже повысил голос. Сначала наглый смешок, а потом: "Оборзела что ли, курица?! Я тебе ща обратно все затолкаю!", и резко схватил за куртку.

  Юргена сдуло с места. Он кинулся напрямую, через площадку, - по газону и, перепрыгнув двойную лавочку, зло крикнул:

  - А ну отпустил, быстро!

  Крикнул на опережение, пока тот не успел ничего Катарине сделать. Не сбавляя скорости, надвинулся на незнакомого мужика, выговаривая что-то гораздо тише, но не менее угрожающе. Тот отпустил, и даже нехотя сделал шаг назад, набычившись и склонившись чуть вперед корпусом.

  Девушка радостно взвизгнула, перетопнулась на месте и уже замахнулась ногой, чтобы дать пинка преследователю. Но ее "танец" сбил Юрген. Сам схватил Катарину за руку и непонятным движением заставил ту с разворотом неудавшегося пинка перешагнуть к нему за спину. Да, провоцировать драку - лишнее. Мужчина скалился, цедил сквозь зубы, и никак не повлияв на решимость Юргена, сдал позицию. Медленно отступил, бросил последнее ругательство, повернулся и пошел в обратную сторону.

  - Видела, да? Видела? - Мы сошлись у самого подъезда, и Катарина вместо "привет" стала тараторить и виснуть у Юргена на руке. - Какой Прынц красавчик. Только не ревновать, это я из благодарности.

  Поцеловала его в щеку с громким "чмок" первый раз, а потом второй, но уже не так выразительно, а, словно перепроверяя:

  - Болеешь что ли? Да у тебя температура, походу.

  Юрген убрал руку Катарины со лба:

  - Заботливая моя, я в норме.

  - Прицепился урод, даже дружков своих бросил и полквартала перся. День рожденья у него, дамы сердца нет на вечерок, а я прям подарочек... Фу. Вы поднимайтесь, если хотите, а я пока тут на минутку застряну.

  Она выудила из кармашка испаритель. После выдоха пара потянуло запахами винограда, корицы и цитруса.

  -Глинтвейн?

  Я немного огорчилась, увидев возврат к вредной привычке.

  - Ага.

  Юрген достал из рюкзака пакет с подарком. Катарина хмыкнула скептически, заглянула, и стала смеяться:

  - Вы че, детский сад, я такое не надену! Что за помпон?

  - Не наденешь, так дома н абажур нацепи. Назад не принимается.

  - Спасибо, конечно. Но вкуса нет у вас обоих... хотя пальтишко, Конфетка, у тебя отпадное. Тут я ничего не могу сказать. Очень классно вся смотришься. Шляпку в том же стиле не могла подобрать для меня, а не вот это вот?

  Я развела руками. А Катарина спустя вдох и выдох "глинтвейна" сказала уже без жеманства и насмешки, а искренне:

  - Спасибо.

  И на Юргена признательно посмотрела, за то, что в обиду не дал, и на меня - за шапку. Дурацкий на ее взгляд, но все же подарок. Мы подождали пока она допыхтит, и поднялись в квартиру втроем. Герман прислал сообщение, что в пути, и если приедет раньше, то будет ждать на улице. К толкучке не присоединится. А у восточного людей оказалось мало, - только пятеро старожил-пограничников, которые уже в зале обсуждали что-то о ходах. Их сокращение и "оживление" некогда абсолютно глухих мест. Как я успела уловить из разговора - все они были ходами, через которые пограничника забегали на вызов-сбой. Вот - надо ведь еще и это выяснить, как одно с другим связано? Какая цепочка событий в прошлом запускалась, что изменяла не только судьбу одиночек, но и судьбу закрытых и брошенных помещений? Я оставила себе мысленную заметку - проверить будку ремонта обуви. И попросить Германа проверить тот ход, через который он зашел на вызов к Марку Золту - работает ли закон перемен так же четко, или нет?

  - Проходите, проходите... сегодня собрание вне графика и не для всех, так что просто сидим, чаевничаем и дела обсуждаем. Присоединяйтесь пока ждем восьми.

  - Уже восемь.

  Мы только скинули верхнее, не разуваясь, как обычно, как тут же в дверь раздался звонок.

  - Да, точно. И последние люди вовремя.

  Староста открыл дверь, впуская, Роберта Тамма и Августа.

  Я глазам не поверила - на столько времени наследник пропал, а теперь объявился. И вот так сразу, даже не откликнувшись звонком или сообщением на все мои прежние дозвоны и послания. Когда он вернулся? Не удержалась, так и воскликнула: