Катарина чувствует пространства и у нее есть зависимость - тяжесть вызова с заброшенностью хода. Герман оттаскивает людей от смерти, буквально удерживая на грани. Юрка - возвращает к жизни людей, которые не физически, а душой собирались себя похоронить.

  И меня вернул. Не на вызове, не на грани, а сам собой - стремительно, отчаянно и любя.

  Сжала его ладонь, прижалась еще теснее. Мне хотелось, чтобы он взаимно чувствовал - как мне нужен.

  Мелочи жизни

  Прошлые два дня у Юргена были отгулы среди недели, - долг за летние переработки. А сегодня уже рабочий и смена с утра. Вся ночь прошла без сна, - он меня осматривал, спрашивал - где вдруг что резко колет или тупая боль есть, помог с чисткой одежды, пока я принимала ванну, когда было пять утра - взялся готовить еду. Несостоявшийся ужин из овощей, мяса и риса. Я уговаривала и за руку тащила в постель: "Юрка, поспи, хоть пару часов поспи", но он отнекивался и уперто говорил: "Не засну! У меня воспаление мозга, я дерганый, буйный и слишком счастливый".

  Так и просидели до шести. За кухонной стойкой, потом в одном кресле, и я коротко пересказала встречу с наследником. Что однажды он шагнул и не вернулся, там застрял, но не хочет пока уходить. И что будут еще перемены.

  Юрген, как собрался на работу, так завернул с собой бутербродов, а термос не взял - мне оставил, чтобы у меня всегда было с собой горячее питье, если вдруг опять вынесет куда-то за пределы цивилизации. Достал из коробки с документами пластиковую карточку - доступ к счету как раз на случай поломок анимофона и невозможностью воспользоваться привычным сервисом оплаты:

  - Займись. Выбери из последних моделей - они и крепче, и заряд держится долго, и с сетью работают быстрее. Анимо возьмешь, не тяни с обувью, найди и купи, что нравится. Если на берцы согласна, то езжай на Волонтерскую двадцать два, там самый большой магазин в городе. - Поцеловал меня уже с порога. - Ложись и выспись сама. Я побежал.

  - Хорошо. Люблю тебя.

  На лице Юргена читалась усталость. Безумные получились отгулы - по событиям и по чувствам, и отдохнуть не удалось. Изможденный, но весь взбудораженный, он аж зарычал мне в ухо, когда торопливо и счастливо поцеловал и в щеку, и в шею:

  - И я тебя! Ложись спать, мотылек.

  Я и выспалась. Думала, что тоже - дерганая и буйная, но отключилась, едва голова коснулась подушки. Выбралась из квартиры только после полудня, и поставила себе задачу - съездить и все купить до того, как Юрген закончит смену. Не таскать его, если он вдруг вскинется вечером сопровождать меня, по магазинам, а успеть домой. Встретить его с горячим ужином, накормить досыта и заставить лечь спать прямо в шесть или семь. Чтобы восстановил силы.

  По ценам не рефлексировала. Купила и новый анимофон, и зимние берцы, и новый термос. Будет два - у каждого свой.

  Консультант в тех отделе помог сразу подключиться к хранилищу и перенести все данные и сохраненные пароли на новое устройство. Увидела пропущенный от Катарины и, отзвонившись, немного поболтала с ней про последние новости. У нее тоже случился новый сбой вчера, только Юрген успел дать знать быстрее. Страшно представить, если бы я убежала к Катарине, а он так и продолжал бы думать, что я бросаю его и всю свою жизнь...

  Сапоги сменила прямо в магазине, обулась в берцы. Непривычно почувствовала себя выше и даже мощнее из-за толстой рифленой подошвы и основательности всей конструкции. Стало казаться, что я не иду, а качусь, как трактор, по тротуару и не важно, что впереди - лужи, грязь, мелкие камушки. Можно не осторожничать и не обращать внимания на такие препятствия.

  Еды набрала много. И для готовки, и так, чтобы самой перехватить. Не стала заворачивать ни в кафе, ни в столовую, а набрала выпечки. Наелась хлеба, уничтожив пакет кунжутных булочек, цельнозерновой батон и половинку ржаного, а потом нашла место и для чая с сыром вприкуску.

  С Юргеном созвонились после пяти, когда я точно была уверена, что не побеспокою звонком в процессе какой-нибудь процедуры.

  - Ты едешь?

  - Еду.

  - Голодный?

  - Очень!

  - Через сколько будешь, чтобы я вовремя включила духовку?

  - Через полчаса.

  Простое счастье простой жизни. Мне хотелось танцевать, от того, что он придет уже через полчаса. Примет душ, переоденется, сядет за стойку рядом и будет есть то, что я для нас приготовила. И отдохнет. Дома, в тишине и покое восстановит силы. День не потревожил нас даже вызовами - ни я, ни Юрген по пути домой, не поймали ни одного сигнала. Пограничная служба нашла других.

  В пятницу днем я дежурила с Катариной, и большую часть времени мы провели в торговых центрах и в вагонах, катаясь на монорельсе, чтобы не мерзнуть в ветреную погоду на улице. Дважды убегала на вызов она, и я ее вылавливала где-то по середине между адресом и тем местом, где она меня оставила. И один раз она меня.

  Я подметила, что девушка стала немного другой. С одной стороны - все та же, но с другой - спокойнее, радушней, и снова без своего испарителя. На остановке не ответила грубостью невежливой тетке, которая отпихнула ее, чтобы первой прорваться в дверям вагона. Купила орехов и хрустела ими, вместо того, чтобы дышать химическими запахами. И даже внезапно разоткровенничалась и рассказала о детстве. О том, что ее отец умер рано, мать жила с отчимом, они не знали нужды, так как были богаты, и что она с отличием закончила целых восемь классов лингвистической школы. Немного хвасталась и немного жаловалась, что все равно была так несчастна, что сбежала из дома. Не смотря ни на деньги, ни на гарантированное благополучное будущее.

  Я когда слушала и вникала, немного думала и о Германе. Надо его вытаскивать, привлекать к нам. Судьба создала узор, в который вплела каждого - не только четверку наследников-пограничников, а еще Августа, Нику, Роберта Тамма... про него, Викинга, девушка ни словом не обмолвилась.