И улыбнулся, сказав на вдохе и с облегчением. Улыбка всем идет, а Юргена осветила. Мне захотелось протянуть руку и коснуться его ладони - проверить: только в тот день он был таким горячим, что казался температурящим, или я была слишком ледяная и бескровная, что нормальное тепло обжигало. Как сейчас? Но не протянула и не дотронулась. Закрутила в пальцах кружку и спрятала взгляд на дне.

  Павильон

  Катарина явилась на встречу в новой осенней куртке с ярко желтым воротником из эко-меха и под стать канареечными перчаткам. Утеплилась, сияла вся довольная и даже румянец на щеках играл свой, а не нарисованный.

  - Как тебе? Как тебе? Как тебе? - И на каждый вопрос крутанулась боками и спиной.

  - Красотка.

  - Через неделю куплю себе сапоги со шнуровкой.

  - Удобные бери. Пограничников, как волков, ноги кормят.

  Мы списались и договорились, что до полудня пройдемся по ее "неуютным" ходам. Встретились на остановке и пешком пошли через большой ботанический парк, - на его территории возле северных ворот был террариум. И ворота давно не служили ходом, и павильон закрыт - остались одни дорожки да небольшое озерцо, а все прочее лет десять назад "заморозили" до более денежных времен. Этот ход был редким в пользовании - лежал чуть в стороне от других городских заброшенных объектов. Крайний случай мог загнать пограничника так далеко, что ближе ходжа не было. Сам парк был не очень, слишком безлюдный, заброшенный и разросшийся без городского ухода.

  - Как считаешь, есть у меня шанс Роберта охмурить? Сурового Викинга?

  - Он тебя в два раза старше.

  - Так самое оно. Знаешь, как такие возрастные мужики молоденьких любят? Да на руках носить будет и пальчики целовать, что его к свежему телу подпускаю. - Катарина вздохнула со слезливой ноткой: - Устала я одна. Хочется уже найти кого-то нормального и надежного. И с деньгами, чтобы горя не знать и не думать - трусы себе купить или колготки, потому что и то и то сразу не по карману. Тебе твой Прынц что покупает?

  - Платье.

  - Сексуальное?

  Я промычала нечто невнятное и недовольное, но девушку это не смутило. Даже не охладило пыл, наоборот, - она подхватила меня под руку, пошла бок о бок в ногу и спросила вкрадчиво:

  - Конфетка, а давай между нами девочками - он как в постели? Силен? Я на него когда-то очень давно посматривала, но так, не серьезно. А теперь любопытно. На вид Юрген не впечатляет, тощенький, хоть и высокий. Молоденький слишком. Но это же не показатель... может он не в мускулы, а в корень удался? Большой у него...

  Тошно-то как. Я закрыла уши, не желая слышать приступ словоблудия и пошлости. Концовку вопроса удалось пропустить, а ее смех проник и сквозь ладони. Девушка несильно ударила меня по запястьям:

  - ...не девочка ведь? Чего такая стеснительная? Не хочешь, не говори, не тяну за язык. Делаешь тайну, как будто там невесть что! Будь у меня любовник, я бы с прибалдевшей от счастья рожей всегда ходила, и при параде была, на все сто ... а ты квелая такая, скучная что ли. Почему?

  Площадку перед павильоном замело листьями. Дверь заржавела на местах облупившейся краски а щель замка совсем почернела. Любому прохожему не пришло бы в голову подходить и тянуть за ручку - закрыто все давно и надолго.

  - Идем?

  Катарина в новой курточке поежилась, повела плечами и сделала первый шаг, раскидывая ворохи листвы и снимая с руки перчатку. Не хотела пачкать красивую вещь. Дверь поддалась легко. Это для других она препятствие, а для нас, - только название. Пахнуло сыростью, глаза стали привыкать к полумраку и под подошвами захрустело крошкой разбитой плитки.

  - Тебе гадюками пахнет?

  - Нет.

  - Терпеть не могу запахи цирков, зоопарков и всяких ферм. И тут у меня такое же, - поделилась Катарина, - как будто остатки животных есть. Знаю, что все съехали.

  - А ты в другие помещения заглядывала?

  - Заперты они. Постой здесь, послушай. Обычно как - пролетаем и мимо все, да? А я как застряла по заданию от наследника, так провела здесь несколько минут, разглядывая и проверяя двери. Такая жуть взяла.

  Мы обе замерли, Катарина замолкла и посерьезнела, а я скользила взглядом по обстановке бездумно, нарочно не сосредотачиваясь. Оно пришло спустя время, - ощущение холодного и бесконечного пространства за стенами. За всеми стенами, как будто вокруг всего небольшого здания.

  - В космос в капсуле выстрелили, еды и воды нет, воздух кончается, а вокруг вот это... экзистенциальный кризис.

  Значительным шепотом произнесла Катарина.

  - Когда воздух кончается, то тут не кризис, а животный ужас.

  - Думаешь, я дура и не понимаю, о чем сказала? Постой ее немножко, и тебе в голову полезут вопросы: а зачем я живу? А зачем мир так жесток? Куда катимся? Что я могу? У меня нет сил ни на что... Как я одинока, блин!

  Вина уколола меня прямо в сердце. Я на самом деле считала Катарину недалекой, по многим причинам. А она оказалась еще и противно обличительная.

  - Пошли отсюда. Надо успеть все обойти, и мне в... по делам не опоздать.

  - Ой, прям вся такая занятая и секретная. Ну, пошли. До следующего хода на монорельсе ехать.

  Их было пять. Редкие, чуть в стороне от "натоптанных" маршрутов. Все без окон, что не видно ни пространства, ни источника света. Темнота нигде не была абсолютной, рассеянный свет откуда-нибудь да проникал - через окна над дверью в другое помещение с окном, через щели в треснувшем пластике закрытых ворот, через целые стеклянные стены из толстых "бутылочных кирпичей". В "неуютных" понять - откуда рассеивается мрак было не возможно. Везде много мусора. Везде Катарине чувствовался неприятный запах.