Отвезите меня...

  В больнице в зале ожидания я купила в автомате вафлю и минералку и долго сидела с ними в руках, пока вышла из оцепенения и стала пить и есть. Голод скрутил, трусило от слабости и нервов, и ожидание приходилось выдерживать в одиночестве.

  Весь оставшийся день, как вытащила девочку, превратился в безумие от которого спас Роберт, вытянув с допросов полиции и врачей, отправив сюда ждать Августа. Смешались вместе - криминал обычной жизни Сольцбурга, больная психика похитителя, травмы и плен и мистика пространств и способностей, позволивших жертве позвать на помощь, а пограничнице пробиться и спасти. Не будь Ника особенной, ее ждала бы страшная участь. Непоправимо псих девочке не навредил, не тронул. Подкараулил, ударил, долго держал в машине, в багажнике. Потом спрятал в подвале дома.

  Роберт помогал в разных случаях укрыть наше тайное общество и придумать правдоподобные причинно-следственные связи событиям. В этот раз, конечно, все несравнимо сложнее и хуже, но мне уже помог - я избавлена от вопросов властей.

  - Ирис!

  Нарочно села подальше, к окну, - в самое крайнее кресло в зале ожидания, чтобы поближе к стенам и подальше от других людей. Смотрела в темное окно на больничный парк и дальнюю стоянку. Повернула голову, - Август пробирался ко мне между рядов и строго махнул рукой, когда я собиралась встать. Измотанный, под глазами круги, щетиной зарос, что даже родинка на щеке перестала быть заметной. Но взгляд просветлел. Оно и понятно. Нику искали без сна и отдыха, с тревогой и страхом о самом худшем. Теперь было облегчение. Август сел в соседнее кресло, выдохнул:

  - Спасибо, Ирис. Я твой должник до самой смерти.

  - Я случайно ее нашла. Это бло...

  - Не бывает случайностей! Ты голодная? Устала? Пойдем до больничного кафе, возьмем что-нибудь из горячих напитков и перекусить.

  - Нет, не нужно. Я в норме.

  - Бледная.

  - В холода я всегда такая.

  Он потер в задумчивости свой темный от щетины подбородок и внезапно нахмурился. Спросил:

  - Я тебя перебил. Что ты начала говорить?

  - Блокнот.

  Достала, показала на листе кровавую каплю. У Августа схлынула вся краска с лица - он стал таким бледным, словно перешел в черно-белый режим. Никогда прежде я не видела, чтобы так цепенели - ни движения, ни вдоха, один ужас в расширившихся глазах.

  - Что это, что-то страшное? - Спросила я шепотом.

  - Зак... закрой, пожалуйста.

  Август сидел деревянно еще несколько секунд, на лбу у него выступил пот а руки он сцепил. Пальцы дрогнули, поэтому.

  - Еще кое-что случилось. Я вернулась осмотреть дом, на который вылетела со сбоем, и меня через порог сарая занесло в очень заброшенное здание, абсолютно и давно не жилое. Там натолкнулась на человека...

  - Что?

  - Вы слушаете? Я даже сообщением вам присылала, разве Роберт не говорил?

  - Говорил. Только пока не слушал... На человека? Как он выглядел?

  Когда я описала его, Август подскочил:

  - Ты нашла Юля Вереска?! Господи...

  - Вы его знаете?

  - Ирис... дай мне минуту.

  Согнулся, обхватил голову руками и снова выпрямился, проведя по лицу ладонями так, словно пытался самого себя привести в чувство. А я устала. Я не могла понять происходящее, и не стремилась даже спрашивать.

  Сегодняшнее "протаскивание" Ники по границе словно продуло мне сердце сквозняком и пустоты там стало намного больше. Странно было чувствовать это и абсолютно ничего не помнить сознанием. Меня вымотало и вынужденное общение с людьми. Меня сейчас выматывал даже разговор с одним человеком, хотя все, что я делала - это говорила два-три слова и предложение, озвучивая факты. Мысль или сопереживание эмоциям наследника не приходили. А Август весь горел эмоциями, осознанием и своими внутренними размышлениями. Долго молчал.

  - Завтра же... завтра же я попытаюсь пробиться! Посмотри-ка мне в глаза, Ирис. Прямо посмотри и ответь: откуда у тебя идет импульс? Когда вызов приходит, откуда идет чувство?

  Я машинально приложила руку к границе живота и грудной клетки, ответив жестом быстрее, чем словом:

  - Солнечное сплетение... разве вы не знаете? У всех так.

  - Кто тебе такое сказал?

  Наследник пристально смотрел на меня, прощупывая нечто неосязаемое для зрения, но доступное шестому чувству. Он был как тот, в заброшенном доме, сканирующим душевное. Не то чтобы неприятное, но легкий осадок был даже от доброжелательной пытливости. Не хотела я "пальцами в сердце", - с благими намерениями или нет, - не хотела.

  - Никто. Я думала... - Что объяснять? Зачем? - Не смотрите на меня так, Август.

  - Ты мою дочь через грань вытащила?

  - Наверное. Не помню.

  - Держись близких. Сейчас, в следующие дней пять, не отходи от родных и любящих, иначе тебя может... затянуть. Это очень важно, это очень опасно. Обещаешь, что так и сделаешь?

  - Обещаю.

  Не стану же я говорить ему, постороннему, что никого нет. Плевать... на все плевать.