1930
80. Галине Николаевне Леман-Соколовой
На коньках с тобой Галина
на котке поедем мы
О холодная Галина
в центре маленькой зимы!
Ты Галина едешь ловко
Хоть и грузна на подъём.
Пусть покоится головка
Твоя головка на плече моём
Я-же еду безобразно
рылом стукаюсь об лёд
ты-же милая прекрасно
едишь соколом в перёд.
3 января 1930 года
81. Жене
Давно я не садился и не писал
Я расслабленный свисал
из руки перо валилось
на меня жена садилась
Я отпихивал бумагу
цаловал свою жену
предо мной сидящу нагу
соблюдая тишину.
цаловал жену я в бок
в шею в грудь и под живот
прямо чмокал между ног
где любовный сок течёт
а жена меня стыдливо
обнимала тёплой ляжкой
и в лицо мне прямо лила
сок любовный как из фляжки
я стонал от нежной страсти
и глотал тягучий сок
и жена стонала вместе
утирая слизи с ног.
и прижав к моим губам
две трепещущие губки
изгибалась пополам
от стыда скрываясь в юбке.
По щекам моим бежали
струйки нежные стократы
и по комнате летали
женских ласок ароматы.
Но довольно! Где перо?
Где бумага и чернила?
Аромат летит в окно,
в страхе милая вскочила.
Я за стол и ну писать
давай буквы составлять
давай дёргать за верёвку
Смыслы разные сплетать.
3 января <1930>
82. «Соловей скатываясь в ящик: Я пел…»
Соловей скатываясь в ящик:
Я пел
теперь я стрел
а ты песок
твой лоб высок
согни хребёт
земля кругла
в ней дыр и скважен
больше орла
ты в землю пяткой друг посажен
лежишь в пустыне жёлт и важен
заметен в небе твой лоскут
в тебе картошку запекут
я кончил петь
пора летать
орла в кострюле свежевать
и в землю ткнуть орлиный хрящик
не то меня запрячат в ящик.
Одинокий бедуин глядя на летящий песок:
вон песок летит арабы
очи нам засыпет он
скрыться люди Ах кудабы
только б сгинул этот сок
Хор Бедуинов и архангелов:
Эх ухнем по песку
расшвыряем глупую тоску!
Одинокий Бедуин:
И птичка там в песок попала
в верх животиком летит
И птичка бедная пропала
даже конь мой не глядит
Хор:
Эх ухнем по песку
расшвыряем глупую тоску!
4 января <1930>
83. «В шкапу стояла мать моя…»
В шкапу стояла мать моя
над ней сюртук висел
Я сам в душе кровать тая
задумчивый сидел
Но вдруг приходит новый год
и первое число
ко мне ложится на живот
я чувствую весло.
4 янв<аря> 1930 года
84. Стук перед
Где тупоумию конец?
Где вдохновению свинец?
чтоб не трогать верх затылка
в потолок очей не бить
приходи чернил бутылка
буквы пёрышком лепить
время ты неслышно ходишь
отмечая стрелкой путь.
в лево маятник отводишь
он летит обратно с треском
время кажется отрезком
вопрос: надо-ли время?
мы ответим: время будь
мы отметим время буквой
11 января <1930>
85. «Мы приехали. Шипела…»
Мы приехали. Шипела
керосиновая каша
на столе коробка с мелом
керосиновая наша
Мария Ивановна удивилась
и давай гормонь тянуть
песня керосиновая полилась
возбуждая нашу грудь
к плачу. Мы лицом уткнулись
в керосиновый графин
в нем находим утешенье
в нём находим парафин
Ладно люди, мы не дети
Мария Ив. букашка
в керосиновом букете
открывается ромашка
Мария Ивановна из пяток
нам рубашку будет шить
то то мы пойдём в присядку
рубашёнкой тлен прикрыв
<Между 11 и 13 января 1930>
86. «Всё наступает наконец…»
Всё наступает наконец
и так последовательнос<т>ь создаётся
как странно если б два события
вдруг наступили одновременно.
Загадка:
А если вместо двух событий
наступит восем пузырьков.
Ответ:
Тогда конечно мы б легли.
Ответ был чист и краток.
в бумагу завернули человека.
Бумаги нет. Пришла зима.
13 янв<аря 1930>
