Красный Лог – это малая Родина нескольких поколений, не обремененных особой наследственностью или родословной, в подавляющем большинстве это дети из обычных семей и скромных родителей, и выглядит она на фоне карты огромной Страны маленькой, едва заметной точкой, которая излучает яркое свечение, она зовет и манит двигаться вверх и вперед. Спасибо тебе, Красный Лог за радость и печаль, за встречи и разлуки, за достижения и провалы, неудачи, ты – великолепная и богатая школа жизни многих поколений. Спасибо тебе за яркие, незабываемые уроки жизни!

Иван неторопливо шел в приподнятом настроении по запорошенному городу, сверкающему новогодними украшениями, бумажными гирляндами, праздничными витринами магазинов, мимо спешащих и снующих озабоченных прохожих с полными авоськами и сетками, наполненными традиционным набором продуктов периода расцвета социализма: палка вареной или докторской колбасы, колбасный сыр или советский, голландский, сельдь атлантическая, шпроты, кабачковая икра, зеленый горошек, болгарские огурчики, маргарин сливочный, конфеты «Ласточка», предмет обожания – мандарины, счастливчикам удавалось достать апельсины. Другие дефицитные продукты, добытые «по блату» тщательно закатывались в серую упаковочную бумагу – подальше от завистливых глаз. Многие спешили с молодыми елочками на плече или подмышкой, иногда навстречу проплывали, слегка покачиваясь, горожане навеселе, явно уже проводившие Старый год. Сегодня он не спешил в Дом культуры, те работал художником всего два месяца после «дембеля». С большой фантазией и даже вдохновенно он оформил к предстоящим торжествам зал, фойе, вестибюли, лестничные пролеты, а белокаменный фасад здания ДК был превращен в подобие сказочного терема, где на площади перед входом стояла стройная, наряженная пушистая пихта, привезенная из тайги, а вокруг расположились искусно вырезанные сказочные ледяные персонажи с Дедом и Снегуркой, – сказочный городок сверкал на удивление и радость детворе и взрослым.

На всевозможные подготовительные, эскизные разработки, затем воплощение элементов и сюжетов оформления интерьеров помещений и фасада, лепку ледовых скульптур он потратил два месяца, когда он был свободным в своих фантазиях и наслаждался этой возможностью творчества, – глаза его горели, а в руках всё спорилось, здесь наглядно были обнаружены и реализованы навыки разностороннего мастера, в Суриковском художественном училище, которое закончил перед призывом, он учился на отделении живописи, где полюбил рисунок и карандаш, охотно рисовал портреты и натюрморты, тяготел к жанровым сюжетам, а скульптура или монументальная живопись не были предметами его интересов. Но армия настойчиво потребовала от него реализовать всё, чему научился в художке и даже сверх того. Портреты командиров, начальников штабов и замполитов, их жён и детей, домашних питомцев, кроме того, бесконечные праздничные варианты оформления к красным датам, наглядная агитация в штабных помещениях, казармах и полковом клубе, – всего не перечесть. А еще к нему выстраивались в очередь, чтобы получить вожделенный рисунок для наколки, без которой ни один уважающий себя солдат и сержант домой не возвращался, хотя все осознавали, что нарушают воинский Устав.

Предметом гордости рядового Ивана Антонова была галерея воинской славы из живописных портретов героев Гвардейского зенитного полка, особо отличившихся в годы Великой Отечественной войны, а также отличников боевой и политической подготовки из числа военнослужащих офицерского и сержантского послевоенного состава полка, который теперь дислоцировался в унылых песках Казахстана с его неизменно кочующими обитателями – вечно линяющими верблюдами и семействами диких ишаков, неустанно жующих колючий саксаул и сухую полынь.

Большие круглые настенные часы над дверью в вестибюле показывали без четверти двенадцать, когда художник вошел в здание, в котором было полно народу, гремела музыка вперемешку с детским смехом, песнями, очередной детский новогодний утренник, третий за день был в разгаре, впереди был еще один для курсантов военного училища. Директор Людмила Ивановна, увидев на входе художника, отделилась от толпы посетителей ему навстречу и попросила пройти в кабинет. Блондинка с пышным начесом на голове и ярким макияжем, в кофте из блестящего люрекса и юбке плиссировке, в высоких сапогах на платформе, с холеными ногтями выглядела привлекательно и моложаво, про таких говорят – женщина без возраста, хотя ей было уже за сорок.

– Иван Иванович, – начала она мягко и вкрадчиво своим приятным тембром, – Хочу еще раз выразить благодарность за прекрасное новогоднее оформление, чудесный ледяной городок; Вы настоящий мастер, мы все восхищены… я написала ходатайство в отдел культуры с просьбой о вашем премировании.

– Спасибо, приятная новость, служу советской культуре, – шутливо отчеканил и обаятельно улыбнулся ей.

Этот двадцатилетний молодой человек, воспитанный в интеллигентной семье инженеров, с хорошими манерами, открытыми умными глазами и обаятельной улыбкой, без вредных привычек стал центром внимания нового коллектива, к нему уважительно обращались по отчеству. Она внимательно оглядела его и улыбнулась, – непокорный светлый ёжик еще не успел отрасти после армии и превратиться в мужскую прическу. Неожиданно она сменила тему:

– У нас возникла проблема, утром звонили из Управления «ДальЭнерго», в пятнадцать часов коллектив подводит итоги года, затем традиционное застолье и просят направить Снегурку с Дедом Морозом. Нашим по плану предстоит отработать как раз в это время «ёлку» для курсантов военного училища, закончат не раньше семнадцати, – речь шла о художественном руководителе Павловой – Снегурке и Деде – руководителе ансамбля Лисачеве.

– Запасную Снегурку взамен я нашла, заведующая массовым отделом Вероника Зайцева согласилась провести вечер, но с Дедом проблема, а без него никак, народ не поймет, я не смогла руководству отказать, мы без них, как без воздуха, они нам ремонты, приобретения, вот новый цветной «Горизонт» выделили, – и она кивнула в сторону новенького огромного телевизора в углу кабинета, затем окинула его еще раз вопросительным взглядом:

– У меня возникла идея, может быть, Вы нас выручите? Костюм подберем, тексты будет говорить Вероника, а Вы на подхвате рядом, загадки, хороводы, вручать призы, мешок для подарков и посох найдем.

Иван был несколько озадачен таким неожиданным поворотом событий, но отказываться не торопился, он очень хотел помочь директору, но возникали некоторые сомнения.

– Вообще-то в армии один раз пришлось «морозить», но выручил баян, играл- пел, я слухач, все подбираю…

– Вот видите, – оживилась Людмила Ивановна, нам не надо консерваторий, актеров, нам надо живо, с азартом и импровизацией, там тоже люди с пониманием, главное – традиция и внимание к руководству, они нам, а мы в благодарность им.

Почти счастливая директор, подхватив Ивана под руку, потянула его в костюмерную, где перед зеркалом красовалась уже почти готовая Снегурка.

– Подберите костюм Деду Морозу, у вас есть один час времени, обратилась она к костюмеру и по совместительству завхозу тете Даше, затем довольная решенной задачей направилась в гущу повседневных организационных директорских проблем, но задержавшись на выходе добавила, – Найдите какой-нибудь приличный баян, я ушла, но я здесь.

– Так это мы с Вами, Иван Иванович, сегодня будем отдуваться? – стрельнула Вероника через зеркало глазками, продолжая заниматься костюмом.

– Ничего, как-нибудь отстреляемся, Вы только патронов мне подкиньте, я имею ввиду текст, слова поздравления, а дальше уже по ситуации.

– А Вы не из пугливых, смелость города берет, шутливо броила она и уже серьезно продолжила:

– Я напишу текст на новогодней открытке, и если не сможете запомнить, не беда, – берите открытку и зачитывайте текст, как телеграмму, всё просто и оригинально, из уст Деда Мороза любой текст принимается восторженно. Инициативу ведения вечера беру на себя, следите за мной и включайтесь по сигналу, нам главное – праздничное приветствие и хоровод «в лесу родилась елочка…», – сыграть сможете?