– На помощь!!! За мной кто-то гонится!

Ему никто не ответил. Мужчина продолжил бежать вперед. Листья деревьев, кустарники били его по голым рукам, ногам и лицу, оставляя мелкие порезы, но Дэн ничего этого не чувствовал, он просто хотел спастись от того, чего он сам не понимал. Художник снова поднял шум сам не понимая, как это вышло и через мгновение выпал из кустов прямо на поляну, закрыв лицо руками. Следом за ним из кустов выбежал мальчик десяти лет.

Дэн глянул вокруг и увидел обращенные на себя взгляды местных жителей. Танцы у костра остановились, музыка утихла. Раздавались только легкий гул ветра и треск огня.

– Я… я не хотел вас потревожить. Так получилось. Я здесь случайно оказался. – начал Дэн.

Все посмотрели на него, недоумевая, что произошло. Никто не понял художника. Никто не знал русский.

– Ты говоришь по-английски? – обратился к нему мальчишка.

– Немножко. – ответил мужчина. – Знаю только основы.

– Этого хватит. – ответил парнишка и поманил его рукой.

Он обратился к местным на другом языке на фиджийском языке и указал на Дэна. Один из аборигенов – высокий худой мужчина с разрисованным лицом и телом в набедренной повязке из мешковины – протянул ему руку и помог встать. Всю дорогу он разговаривал с художником, пытаясь, видимо, донести информацию, но Дэн ничего не мог понять. Они дошли до костра, и абориген указал, где художник может присесть. Именно так он и сделал, и стал смотреть на возобновившиеся танцы молодых девушек и юношей. Абориген вынес кружку горячего травяного чая и, улыбнувшись, протянул её художнику. Мужчина принял кружку, ответил спасибо и продолжил смотреть танцы. Он начал понемногу успокаиваться и расслабляться. Его взгляд стал блуждать от костра к домам, построенным из деревьев, бамбука и кирпича, а потом он перевёл своё внимание на мальчишек, бегающих по поляне и взбирающихся на деревья, на пожилых женщин, что-то готовящих в большом котловане, а затем он увидел девушку, которая смотрела на танцующих посреди пламени и что-то рисовала на большом листе бумаги мелком, похожим на уголь. Художник продолжал на неё смотреть, ему казалось словно это он там сидит и рисует.

– Её зовут Агнейс. Она очень талантлива. – присев к нему, ответил абориген по-английски. – А меня зовут Эйдан.

– А я Дэн. Рад знакомству. – ответил мужчина и продолжил свою мысль. – Я тоже могу.

– Что? – вопросительно развёл руками абориген.

– Ну то есть … как это сказать … могу… Эх! – сдался художник и стал показывать руками.

– Ааа, рисовать? – догадавшись спросил Эйдан.

– Да, да. Я могу рисовать. Нарисовать вас всех. – ответил Дэн на ломанном английском.

Абориген задумался, встал и пошёл к девушке с рисунком. Эйдан заговорил с девушкой, указал ей на Дэна и добавил ещё пару слов. Агнейс удивленно посмотрела на художника и поднялась идти.

– Нарисуй меня. – без церемоний сказала девушка.

Она добавила, что-то ещё и улыбнулась, но Дэн ничего не понял. Агнейс дала ему лист бумаги и уголёк, которым она рисовала.

– Я сижу здесь, а ты рисуй. – ответила девушка и села на высокий камень в полупрофиль.

Дэн взял в руки уголёк и стал рисовать так увлеченно, как давно он уже не делал. Всё вокруг перестало для него существовать во время работы, художник сосредоточенно вырисовывал каждую маленькую деталь ее лица: храбрый независимый взгляд, скрытую невинность, проявляющуюся в уголках губ, в длинных дугообразных бровях, в широко открытых тёплых глазах. Дэн не просто срисовал её, он предоставил ей её зеркальное отражение, так что Агнейс не могла найти слов, чтоб описать свой портрет.

– Великолепно! – ответила она после минутного молчания. – У тебя настоящий талант!

Она обратилась к Эйдану на фиджийском языке, и что-то горячо, со страстью начала ему доказывать, периодически указывая на свой портрет. Её собеседник сначала с неуверенностью качал головой, но после нескольких минут дискуссии Эйдан согласился с её предложением. Оба аборигена улыбнулись друг другу и устремили взгляд на смутившегося художника.

– У меня есть для тебя подарок. Хочу сказать спасибо за реалистичный восхитительный портрет. – медленно, простым английским пыталась объясниться девушка. – Пойдем с нами.

Все трое покинули поляну и направились вверх к горам. Вновь свет оставался позади них, а с собой Эйдан захватил только стеклянную лампадку со свечой. Они пробирались сквозь заросли и с каждым пройденным метром всё вокруг становилось спокойнее и тише, пока не воцарилась полнейшая тишина.

– Где мы? Куда мы идём? – спросил Дэн, потому что его держали в неведении.

– Скоро всё узнаешь, добрый гость. – ответила Агнейс. – Это большой сюрприз и большая тайна.

– Мало кто знает про это место. – отозвался Эйдан. – Здесь творили наши предки. Они верили, что рисунки несут в себе невидимую энергию, что они могут влиять на жизнь людей и, если правильно использовать эту энергию, то каждое творение принесет счастье человеку. Мы скрываем его от туристов, но сегодня мы решили сделать исключение. Человек, который может так чудесно рисовать, должен был быть одарен таким талантом самим богом, а это значит он достоин подарка, который скрывает эта пещера.

– Эйдан, я почти ничего не понял сейчас. Ты говоришь так быстро и … – в замешательстве ответил Дэн и сам себе добавил. – Почему я только не учил английский?

– Не волнуйся. – добродушно усмехнувшись, ответил Эйдан. – Ты всё поймёшь, когда придет время.

Все остановились, подойдя к темной глубокой пещере. Её узкое отверстие, заросшее травой и кустарником, напоминало черный портал в иной мир, из которого можно уже никогда не вернуться назад.

– Нам туда, да? – тревожно спросил Дэн.

– Не переживай. Всё будет хорошо. – успокаивала его Агнейс. – Тебе нечего бояться с нами.

– Вот я дурак. Они наверняка каннибалы, про которых я читал. Сейчас заведут меня в темную пещеру, зарежут и съедят, надеясь заполучить этот мой бездарный талант, который и сведёт меня в могилу. – в полголоса себе под нос бормотал по-русски художник.

– Не бойся. Мы тебя не съедим. – тихо на ухо прошептала ему Агнейс, когда они пролезли в отверстие пещеры и скрылись во тьме.

– Что??! Ты меня понимаешь?! Это как?! – испуганно произнёс Дэн.

Он дернулся в сторону и уперся руками о скользкую, слизкую стену пещеры и, поскользнувшись, упал на землю. Эйдан и Агнейс подошли к нему с тусклым фонарём и, прижав указательный палец к губам, указали на потолок пещеры. Дэн посмотрел на верх. Как только он устремил свой взгляд вверх, вся его кожа моментально покрылась мурашками, а дыхание перехватило. Черным плотным полотном потолок пещеры усеяли летучие мыши. Они свисали вверх тормашками на тонких ножках и, художнику казалось, что все они устремили свои маленькие круглые глазки на него и как бы раздумывали: «Кусать нам его или нет.»

– Не кричи только, дорогой гость. Не будем будить спящих предков. – ответил ему Эйдан по-русски.

– Но как?! – вопросительно повторил Дэн.

– Некоторые вещи должны остаться тайной. – ответила ему Агнейс. – Пойдем, осталось ещё немного.

Дэн поднялся и, стараясь не смотреть вверх, направился за местными жителями. Он старался больше не касаться стен и, вообще, смотрел под ноги, опасаясь наткнуться на какого-нибудь опасного животного.

– А насчёт каннибалов ты отчасти прав. – вставил Эйдан после долгого молчания.

– В смысле прав? – тревожно отозвался мужчина.

– Смотрите, вот мы и пришли. – ответила Агнейс, указывая на широкое пространство внутри пещеры.

Художник был настолько удивлен увиденным, что забыл и про каннибалов, и не обратил внимание на то, что несмотря на глубокую ночь и темную пещеру, он мог видеть отчетливо каждый уголок. Здесь он не нашёл приют для летучих мышей, а обнаружил древнюю галерею. Все стены рассказывали историю предков. На них не просто изображались какие-то картины, они светились, как фосфор во тьме. Только теперь Дэн смог увидеть, как выглядит пещера изнутри: причудливые формы камня, необычные породы, структура. Ему всё хотелось потрогать, каждая ниша напоминала экспонаты в музее. Самая дальняя стена, как широкомасштабное произведение искусства, светилась и пленяла к себе, но между этой стеной и посетителями пещеры тянется тихая голубая водная гладь.