Президент требовал от РАТ снять осаду, иначе база на Дервише будет уничтожена.

При этом махдийцы молчали. Это же как бы их территория.

— Что им разборки между неверными! — прокомментировал Эйлиас. — Путь хоть сто раз друг друга перестреляют.

Я был уже наверху. Зеркальные бока гравиплана отражали небо, крышу, солнечные батареи и улицы города. Я подумал, что заметить его в небе практически невозможно. Рядом стоял еще один такой же.

Эйлиас сидел на месте пилота, я забрался в кабину и расположился рядом.

— Они там растянулись цепью метров на триста, — сказал я. — Их с одного кольца не накрыть. У вас только два гравиплана?

— Шесть.

— Мы сможем взять еще парочку?

— Да, но они подстрелят нас гораздо раньше, чем мы их накроем!

Я хмыкнул.

— Не подстрелят.

Второй гравиплан взял Вацлав, и мы поднялись в воздух. Насчет третьего Эйлиас пообещал, что он сейчас вылетит с космодрома и присоединится к нам по дороге.

— Биопрограммеры у всех есть?

— Да.

— Радиус действия?

— У меня пятьдесят, у остальных — сто метров, — доложил Эйлиас.

Я понял, что командование как-то незаметно перетекло ко мне.

— Мы накроем друга друга, если активизируем их одновременно?

— Нет, если они будут синхронизированы. Я сейчас сделаю. Это дистанционный обмен паролями.

— Ты как-то можешь оперативно связаться с вашим президентом?

— Что надо передать?

— Путь скажет, что, если они не снимут осаду, ваши корабли дадут прицельный залп по вилле прямо с орбиты из иглы Тракля. С координатами. У вас же есть координаты?

— Есть. Я понял, Анри. Сейчас передам.

— И еще мне нужна связь с Ги.

— Анри, они начали стрелять.

Я и сам уже видел это в новостях. Мои идиоты начали обстрел миссии. Правда, пока вполне бесполезный. Силовое поле держало.

Эйлиас был бледен, как полотно.

— Будет связь, — тихо сказал он.

— Сколько здесь лета?

— Час. Минимум сорок пять минут.

— Передай мне управление гравипланом.

— Хорошо.

— Я могу увидеть какую-то более широкую панораму того, что там происходит?

— С нашего спутника.

Широкая панорама говорила о том, что за тем самым барханом пусто. Что я собственно и хотел увидеть. На их месте я бы сделал там засаду. Шалопаи!

Они начали шквальный огонь. Перед миссией встала огненная стена, словно в воздухе вспыхнул метан. Лучи лазеров видимого диапазона отклонялись назад и вверх, плавя пески бархана над головами атакующих.

Но у них были и разеры, и гамма-лазеры, и импульсники.

Поле держалось еще минут десять. Потом полетели камни от одной колонны, потом от другой. Наконец, лазером срезало конек крыши и оплавило самую верхнюю часть солнечной батареи.

— Эйлиас, она будет работать без верхнего куска?

— Хуже.

Да, поле уже почти не отражало выстрелы, и они один за другим попадали в цель.

И тогда я заложил крутой вираж, обходя Оазисы с востока.

— Зачем? — спросил Кэри.

— Чтобы зайти к ним с тыла, — терпеливо объяснил я.

— Мы так будем дольше лететь.

— Зато мы долетим.

— Есть контакт Ги, — сказал Эйлиас. — Лови!

Я тут же попытался с ним связаться.

— Ги, это Анри, ответь мне!

— О, нашелся! Как тебе жаркие объятия представителя высшей расы?

— Супер! Не завидуй!

— А наш фейерверк?

— Вид со спутника РЦС великолепен!

Он на пару секунд замолчал. Видимо, насчет спутника для него новость.

— Ги, я ведь по делу. Ты пробирки искал?

— Они у тебя?

— Не совсем. Одна у меня, одна в миссии, которую вы сейчас так удачно обстреливаете.

— Врешь!

— Хочешь проверить?

Он не успел ответить, потому что началось новое обращение президента РЦС. Он все сказал: и про иглу Тракля, и про выстрел по вилле, и про координаты.

— Анри! Они прекратили огонь! — воскликнул Эйлиас.

— Конечно, — сказал я. — Они же не хотят, чтобы весь город взлетел на воздух с ними заодно. Интересно, одной пробирки хватит на город?

— Значит, взрывчатку можно активировать выстрелом? Как ты догадался?

— Ги не стрелял в меня в лаборатории. Видимо, боялся, что я уже открыл сейф и пробирки у меня.

Мы уже были у них в тылу. Я вынырнул из-за бархана и бросил гравиплан вниз, активизируя биопрограммер.

Они не успели сделать ни одного выстрела.

Мы отстояли миссию.

Жена Эйлиаса Лиз оказалась золотоволосой нимфой с белой кожей и огромными серыми глазами. Волосы ее были у висков заплетены в косы толщиной в пару пальцев, которые на спине смыкались под сияющей некими камушками заколкой. И туда же были убраны остальные волосы, оставшиеся между косами, которых хватало на пышнейший хвост.

Нимфа повисла на своем Эйлиасе, и они начали самозабвенно целоваться.

Я почувствовал себя лишним и отошел к балюстраде.

Через сад со связанными руками вели моих бывших повстанцев. Я полагал, что был прав, поступив так, а не иначе, но смотреть было неприятно. Интересно, что союзовцы собираются делать с такой оравой.

Эйлиас, наконец, оторвался от жены и соизволил вспомнить обо мне.

— Это Анри Вальдо, я тебе рассказывал.

И аристократическим жестом небрежно протянул руку в мою сторону.

Я подошел.

— Спасибо вам! — сказала нимфа. — Вы нас всех спасли.

Цветом глаз и фигурой она напомнила мне Джульетту, но была гораздо мягче и нежнее.

Я посмотрел на еще дымящиеся на крыше остатки солнечных батарей.

— Это ерунда, — сказал Эйлиас. — Восстановим. Главное, что все живы.

И я совершенно четко понял, что «все» относилось и к солдатам РАТ тоже.

— Что вы собираетесь с ними делать?

— Коррекция. Потом отпустим на все четыре стороны. Недобровольная коррекция — это, конечно, не очень хорошо, но не можем же мы им позволить повторить все снова!

— Им понадобится психолог, — сказала Лиз.

— Нет, Лиз, нам нельзя здесь оставаться. И Анри, и мне, и тебе. Тебя могут захватить в заложники. Из Баобата пришлют другого психолога.

— Ладно, — кивнула она, но явно осталась недовольна.

— Мы летим прямо сейчас.

Надо отдать должное супругам Кэри, они собрались минут за пятнадцать.

— А, где на самом деле пробирки? — спросил я Эйлиаса, когда мы погрузились в гравиплан.

— В пути на РЦС. Я их передал на корабль еще сегодня утром.

— И как там с радиацией и прочей хренью?

— Пока нашли только альфа и бэта, так что жить будешь.

— Они безвредные?

— Просто альфа через стекло не проходит, а бэта слабо проходит. Еле детектировали. Но мы пока не решились их вскрывать. Подождем до Остиума. Там есть оборудование и нормальные специалисты. У тебя остались вещи в миссии Баобата?

— Нет. За отсутствием таковых. Кстати, у меня вроде были два ствола. Вы их, куда дели?

— У станции оставили. Зачем они нам нужны?

— А! Ну, всякое бывает.

— Обошлись же без летального оружия. У тебя совсем ничего нет?

— Все, что на мне, и кольцо.

— Анри надо одеть, — сказала Лиз.

Мы летели напрямую на космодром, и всю дорогу нимфа увлеченно собирала для меня гардероб. Скидывала мне очередное понравившееся изображение на кольцо вместе с голографической анимацией меня в приглянувшихся шмотках. Среди последних оказались две РЦСовские распашонки в древнекитайском стиле: одна ментоловая с золотым шитьем и синяя с серебряным. Ели бы я был менее сонным, я бы, наверное, возражал более решительно, но Лиз заявила, что, если я буду в этом все республиканские девушки тут же будут мои. И я сдался.

Я чуть не заикнулся о том, будет ли моей данная конкретная золотоволосая нимфа, но прикусил язык. После того, как Эйлиас вытащил меня из РАТ, как раз, когда меня решили сделать марионеткой или убить, подобные мысли казались чересчур не католическими.

Я ждал, когда же, наконец, Эйлиас начнет ревновать, но он так и не начал, только периодически встревал с советами на тему, что еще нужно мужику, кроме красивых шмоток.