— Спасибо. А что с нашим кораблем?

— Его транспортировали в столицу. В один из институтов.

Оказывается, у них есть подходящая техника для транспортировки такой махины. Похоже, я их недооценивал.

— В какой институт?

— Не знаю.

Действительно не знает. Врать он не в состоянии. Я держу его под контролем.

— А теперь вы должны отдать приказ об освобождении моих людей.

Выяснение подробностей местной истории я решил отложить на потом. Приоритетная задача — отсюда выбраться.

Полковник покорно подошел к письменному столу, взял трубку стоявшего рядом с компьютером допотопного аппарата. «Вероятно, телефон», — предположил я. Телефоны я еще застал. В предыдущем воплощении.

— Господин полковник!

Мальчишка-секретарь ошарашено смотрел на него. Да, держать двоих трудно. Избаловались мы с имплантатами!

Хантер бросил трубку и впился в меня глазами.

— К-как? Как ты мог меня заставить?

— Успо…

Он не дал мне договорить.

— Вы… Ты шпион Храма?

— Какого Храма?

Я старался говорить как можно ровнее и спокойнее.

— Замолчи! Ты здесь больше ни слова не скажешь!

Я пожал плечами. Если задают вопросы — отвечать на них приходится вслух.

— Почему вы не отвечали на запросы?

— Мне позволено говорить?

— Да! Черт побери!

Он все-таки закурил. Ну и зря!

— Вы запрашивали по радио?

— Да, а как же?

— Мы давно не пользуемся этой системой связи. У нас нет радиоприемника. Мы ничего не слышали. Но все же… Зачем сразу обстреливать? У нас не было никаких агрессивных намерений. И мы не имеем отношения ни к какому вашему Храму.

Я говорил и одновременно пытался провести сканирование мальчишке. Никки Колинз. Секретарь. Работать на два фронта было трудно, но ничего не поделаешь. Ну, трудись, Высший, избалованный послушанием дери и обожанием сервентов!

…Креонт-альфа. Было бы несправедливо считать эту небольшую планетку источником всех наших несчастий. Скорее преддверием. Вратами.

С нашими слугами было все в порядке. Они не видели безумного заката. Пасси удалось привести в себя. Хотя для них искусство Высших опаснее, чем для homo naturalis. У сервентов есть собственный творческий импульс, но они полностью подчиняются ведущему, как в цепи. Резонанс. Цепь только выматывает. Искусство Высших убивает.

А ночью была гроза. Филипп потащил нас на крышу любоваться. Без пасси, конечно: только Сашу и меня.

Молнии, покорные его воле, ломались и извивались в изысканных небесных орнаментах. Вспышка — и перед нами странный опрокинутый лес. Вспышка — и мы под сияющим шатром с узором из белого пламени. Вспышка — и скрещены серебряные мечи в небесном сражении.

Как всякий художник, Филипп в ожидании смотрел на нас: «Ну, как?»

«Очень красиво, но…»

Но все это происходило под естественный грохот грозы. Нет, конечно, славный аккомпанемент, но, что, если проснулись мои пасси?

Я поискал их в ментальном пространстве. С Тео было все в порядке. Он спал. Хороший мальчик, пушечным выстрелом не разбудишь.

Денис беспокоил меня гораздо больше. От него не было сигнала.

Я бросился вниз, даже не извинившись перед Филиппом. Рванул дверь комнаты сервента.

Он стоял спиной ко мне и смотрел на грозу.

«Денис!»

Никакого ответа. Он даже не шелохнулся.

— Денис! — крикнул я вслух.

Он словно оглох.

Я бросился к нему, схватил за плечи и резко повернул к себе.

Абсолютно пустые глаза. Как два прозрачных голубых кристалла. Я нашел его имплантат, попытался вызвать программу.

«Все будет нормально, Рауль. Вытащишь».

В дверях, опираясь на дверной косяк, стоял Филипп. Рядом с ним Саша.

Я отвернулся. Провел Денису сканирование. Черт! Такие эксперименты не для психики пасси! Он был в миллиметре от психоза.

Наконец, сервент пришел в себя. Взгляд стал осмысленным. Я помог ему опереться мне на плечо.

«Завтра мы улетаем!» — бросил я Филиппу.

«Да, я понимаю. Просто мне некому показать свое искусство. Только Иные… Но они все время одни и те же. Художнику нужна публика. А тут сразу двое Высших».

«У тебя есть дери?»

«Конечно. Я отослал их на безопасное расстояние. Поместье в пятидесяти километрах отсюда. Иных иногда приглашаю посмотреть».

«А пасси?»

«Я не держу пасси. Не люблю совместного творчества».

На следующее утро мы готовились к старту. Филиппов слуга помогал собирать вещи. Я взял его за руку, повернул к себе, как вечером Дениса. Посмотрел в глаза. Те же пустые глаза. Да, это неправильно по отношению к чужим дери, но все же я провел сканирование. Нет, сказать, что его мозг был мертв было бы неправильно. Но личность была мертва. Даже не развалины. Просто ничто. Это уже не человек — пустая оболочка, способная выполнять приказы. Сохранены только имплантированные реакции. В программу внесены некоторые нестандартные изменения. Умница Филипп. Да, это позволяет низшему жить, постоянно наблюдая искусство Высших, но при условии полной потери разума.

Я понимаю. Высшему нужен слуга, а личность homo naturalis стоит немного. Филипп поступил разумно.

Он вышел провожать нас.

«Рауль, Александр, осторожнее. В этих краях часто пропадают корабли. Последний раз около ста пятидесяти земных лет назад. Так и не нашли».

Я зря не обратил должного внимания на это предостережение. Впрочем, что мы могли сделать?..

* * *

Полковник Хантор свирепо смотрел на меня. По крайней мере, ему не пришло в голову снова надеть на меня наручники. Значит, я еще не совсем потерял инициативу.

— Какой же связью вы пользуетесь?

— Выходим в ментальное пространство. Это гораздо эффективнее.

— Отлично! Значит, вы поделитесь с нами технологией.

— С удовольствием. Вы хотели позвонить, господин полковник.

— А-а… Да.

Никки Коллинз услужливо протягивал своему шефу трубку. Вот так-то лучше!

Я сидел на бревнышке под сенью деревьев, отдаленно напоминающих сосны, на высоком песчаном берегу реки. После того, как полковник Хантор приказал привести Сашу, двух Иных Тима, сашиных пасси и самого Высшего, я уже не сомневался в нашей победе. Трое Высших и двое Иных могут держать в покорности целую роту без всяких имплантатов. Нас послушно вывели из крепости. Оставалось лишь стереть нежелательную память всем замешанным в этом homo naturalis. Что и было сделано.

Для эффективности исследований и конспирации решили разделиться. Каждый Высший взял своих дери. Я остался с Тео, Денисом и своим слугой Марио.

Тео помогал Марио собирать хворост для костра. Денис, как большой специалист по складыванию таковых, сидел на корточках напротив меня и выстраивал из коротких палочек маленький шалаш.

«Все!»

Он поднялся на ноги и победно посмотрел на меня.

Вернулись Тео с Марио.

Я протянул руку над шалашиком, и там забилось пламя.

«Здорово!» — прокомментировал Тео.

Пожалуй, было несколько опрометчиво разжигать костер. Но ребятам нужен отдых. Если нас и начнут искать — то не так скоро.

В лесу полно живности. Голодными не останемся. Я почувствовал группу животных, напоминающих кабанов, где-то в километре от нас. Детеныши. Целый выводок. Я остановил сердце одному.

«Пойдем, Марио».

Скоро мы вернулись. Марио нес маленького кабанчика. Темнело. Ярко горел костер.

Мы нашли длинный прут и занялись изготовлением буженины на вертеле.

Ножа у нас не было, и мне пришлось резать мясо с помощью направленных энергетических потоков. Пасси смотрели во все глаза. На низших это всегда производит впечатление. Мясо, которое само распадается на тонкие поджаристые ломтики.

В лесу что-то хрустнуло. Раздался шорох. Я поднял голову. В круг света ступил невысокий худощавый человек. Точнее, Высший. Тим!

«Привет!»

«Ты идешь на запах».

Тим по-хозяйски расположился на бревнышке рядом с Тео и потянулся за бужениной.