Нанду явно стушевался, но вслух ничего не сказал. Мара презрительно хмыкнула и обвела взглядом друзей.

– Никто не будет следить за Венсан. Мы найдем способ выяснить, где она была в тот вечер, и при этом не подставим себя под… Эту, как ее… Гильотину. Или какое там еще у французов национальное развлечение.

Она вылетела из комнаты: то ли Нанду слишком ее разозлил, то ли внутри до сих пор все ходило ходуном из-за видео. Смерть ведь страшна не скелетами и гробами, а пониманием: человека больше нет. Кто-то щелкнул выключателем – и на большом корабле жизни одним пассажиром меньше.

И как бы Мара ни старалась, не могла с этим смириться. Ну не может же быть, чтобы Густава Петерсона, который был здесь каждый день рядом, полировал «Сольвейг» и бубнил свои шведские песенки, в одну секунду не стало!..

– Постой! – Нанду догнал ее у центральной дорожки, когда она уже собиралась свернуть к домику мальчиков. – Слушай, давай забудем эту ерунду?

– Какую? – она упрямо сунула руки в карманы и сделала вид, что вышагивает сама по себе, но скорость снизила.

– Ну, насчет этого… Мбари. И вообще…

– Это что ли попытка извиниться? – она резко остановилась.

Бразилец оглянулся по сторонам, выдохнул, и плечи его устало опустились.

– Окей, – буркнул он. – Прости.

Мару так и подмывало подуться еще немного, вытряхнуть из Нанду извинения поувесистее, но ссора ее доконала, и пришлось брать, что давали. Она молча повернула голову и ткнула себя указательным пальцем в щеку: «Целуй». Пиратская улыбка сверкнула на смуглом лице, и влажный звонкий чмок с тонкими иголками первой щетины отпечатался рядом с ее губами.

– Ладно, – она спрятала довольную усмешку. – Мне еще доклад, спасибо Фальку. Но если хочешь, приходи сюда завтра с утра. Хочу поболтать с Риком.

Нанду и впрямь соскучился. Потому что когда на следующий день Мара вышла из домика, первым, что она увидела в утренней дымке, был силуэт замерзшего бразильца.

По дороге к домику, куда поселили летних мальчиков третьего и четвертого курса, Мара вкратце объяснила план. Если Эдлунд посылал Рика за мадам Венсан, парень мог что-нибудь видеть или слышать в главном корпусе, пока носился по этажам. По сути, в коридорах кроме него никого и не было. Те, кто не рванул смотреть на разборки Сэма и новичков, сидели по кабинетам и тихо работали.

Около домиков летних старшекурсников царило оживление: на веранде стояли тюки с вещами, парни носили туда-сюда сумки и коробки.

– Что за праздник? – Нанду выцепил из толпы Диего, венесуэльского попугая с третьего курса.

– Нас переселяют, – тот поудобнее перехватил коробку с настольной лампой, бейсболкой, тапками и прочим барахлом. – Сказали, этот домик больше подходит для новичков: ближе всего к главному зданию…

– А почему не девчонок? Они еще ближе!

– Угадай! – фыркнул Диего. – У них столько шмоток, что переезд закончится аккурат к выпускному перваков. Может, поможешь? Меня отсылают в твой домик.

– Да не вопрос! – Нанду вытащил из коробки бейсболку. – Минут через пять… А ты не видел Рика?

– Рика-сову или Рика-вомбата?

– Вомбата.

– На втором этаже, – Диего кивнул в сторону окон. – Снимает свои дебильные плакаты. Сочувствую его новым соседям! Рэпер недоделанный…

Нанду хлопнул приятеля по плечу, отчего тот чуть не выронил все свои пожитки, и в два прыжка оказался на крыльце.

– Ну, – бросил он Маре. – Ты идешь?

Лавируя между переселенцами, она поспешила в домик. Разуваться не пришлось: даже с учетом ее скромных представлений о чистоте, захотелось голосом детдомовской уборщицы вскрикнуть: «Натоптали!»

В коридоре второго этажа уже орудовала миссис Чанг. В ноздри настойчиво лез тот самый запах, который обычно производители чистящих средств приписывают цитрусовым. Старушка что-то сердито бормотала под нос, и хоть ни Мара, ни Нанду в китайском не петрили, примерную суть ругательств уловили оба и аккуратно на цыпочках двинулись вдоль стены.

Рик-вомбат был в комнате один: сосед успел освободить кровать и шкаф, а австралиец неторопливо возился, заботливо сворачивая в трубочку каждый плакат со звездами мирового хипхопа. Странно, что Эдлунд попросил сгонять за мадам Венсан именно Рика: при своей природной неповоротливости и полноте, он еще и носил бесформенные спущенные джинсы, две куртки сразу и украшал себя душераздирающими цепями. Передвигаться в этом быстро было физически невозможно. Наверное, в тот вечер просто оказался у профессора под рукой.

– Привет, – Мара прислонилась к косяку. – Помочь?

– А? – Рик вздрогнул и вытянул шею: только теперь Мара увидела на нем маленькие наушники. Бедолага не слышал, как к нему подошли, и теперь испуганно вращал глазами.

– С переездом помочь, Эминем? – Нанду дернул проводок.

– А, это… – Рик печально вздохнул. – Нет, я уж лучше сам. А чего это вдруг?

– Да я вот мадам Венсан не могу найти, – Мара плюхнулась на свободную кровать. – Когда на поле был кипеш, ты ее искал?

– Ну… да… – парень-вомбат зачем-то покосился в окно, словно прикидывал, не лучше ли уйти от разговора радикальным способом. – Ну, я ее все равно не нашел, так что… А у вас своих дел нет, что ли?

Мара и Нанду переглянулись. Было очевидно: Рик юлит. И знает что-то. Поэтому Нанду медленно прикрыл дверь и подошел к рэперу поближе. Бразилец не сделал ничего угрожающего: ни выпада в духе гетто, ни страшной рожи. Ни звука не произнес. Но Рик почему-то съежился. Вроде ни за кем из компании Мары гангстерской славы не водилось, но в глазах юного австралийца плескался страх. И глупо было этим не воспользоваться. Пожалуй, чувствовать себя хозяином положения оказалось даже приятно.

– Слушай, эм си Вомбат, – сказала Мара. – Мы ведь по-дружески спрашиваем. Нет, ну правда. В последние дни мадам Венсан куда-то пропадает, и для доктора поведение так себе.

– Это профессор Эдлунд велел узнать? – пролепетал Рик, и все сразу встало на свои места: он решил, что она по поручению отца! Конечно! Директорская дочка, заведомо стукачка и ябеда. Что ж, зато не понадобилось выдумывать оправдания.

– Допустим, – Мара хитро прищурилась. – И он бы расстроился, узнав о вранье. Зато если ты скажешь правду, тебе ничего не будет. Ну же: где ты видел мадам Венсан?..

Рик замер, что-то мучительно обдумывая, но, в конце концов, сдался.

– С профессором Лобо, – вздохнул он и тут же спохватился: – Но только не говорите ей! Она так просила держать это в секрете!.. Черт, ведь я сказал, что могила…

– С Лобо?! – озадаченно переспросил Нанду и отступил.

– Ну да… Они… – Рик замялся. – Они… Ну, типа целовались около лестницы… И оба сказали, что если кто-то узнает, они поймут, кто… Вот черт! – застонал парень и провел по лицу пятерней. – Он меня убьет.

– Постой, постой… Венсан – и Лобо?! Он же потом звал меня в домик… – Нанду наморщил лоб, вспоминая. – Точно! Он появился позже… Да нет, странно как-то…

Действительно, странно было представить себе парочку из мадам Венсан и профессора Лобо. Испанский волк, кумир половины первокурсниц, статный, черноволосый, знающий себе цену, и докторша со скверным характером. Нет, она была ничего для своих… Сколько там? Сорока, пятидесяти? Но язык резал, как скальпель, а скепсиса хватило бы на целый отряд патологоанатомов. И все думали, что Лобо или не женится никогда, или выберет одну из стаи восторженно пищащих фанаток. В конце концов, не так много на свете девочек-подростков, способных устоять перед оборотнем, умеющим выть, рычать и рвать рубаху на мускулистой груди. И, признаться, Мара была чуть лучшего мнения о вкусах мадам Венсан, какой бы зловредной шпионкой та ни была.

– Да говорю же, я сам обалдел! – воскликнул Рик, задетый недоверием. – Мало того, что досталось от них, потом этот новый препод зимних чуть не сшиб меня в дверях…

– Даниф? – переспросила Мара.

– Ну да! – закивал Рик. – Я бежал на улицу, чтобы сказать Эд… Профессору Эдлунду, что так и не нашел мадам Венсан. Ну, как она меня попросила. И тут он как влетит!..