Литмир - Электронная Библиотека

И в заключение теоретического анализа лиминальных периодов, приведем слова Сапоговой, которые, по нашему мнению, наиболее актуальны для понимания экзистенциальной ситуации в период поздней взрослости. «Совладая с неопределенностью в лиминальные периоды, человек фактически на какое-то время преодолевает свой страх перед жизнью и предстоящей смертью, снимает своим поступанием и выбором экзистенциальную тревогу: он делает самостоятельный шаг навстречу неизвестному/новому, а потому, вероятно, и желанному, бытию, обретая опору в самом себе»22. Пожалуй, это и есть предельная экзистенциальная задача пожилого возраста.

Таким образом, индикатором решения экзистенциальных задач пожилого возраста, принятия позитивного сценария старения, преодоленного лиминального периода может служить «высвеченный» смысл жизни, исходящий из онтологических установок, осознание собственного предназначения, жизненной миссии, «содержащих в себе цель жизни человека, «присвоенных» им и ставших для него ценностью чрезвычайно высокого порядка»23 (в некоторых случаях, такое преодоление можно даже соотнести с реализацией человеком неких высших, лежащих за его собственными пределами (божественных) целей).

В связи с «плавающими» хронологическими границами возрастов (пожилого и старости), по рассмотренным выше причинам, остановимся на экзистенциально-психологических характеристиках, а также экзистенциально-психологическом потенциале старения и старости.

Современная ситуация старения имеет несколько своих особенностей:

Обессмысливания индивидуальных жизненных усилий. В культурно-исторической ретроспективе страх перед старостью и смертью ослаблялся верой в «жизнь после жизни», божественное воскресение. Утрата этой веры привела к восприятию бытия принципиально незавершенным и лишенным смысла, но в тоже время к стимулированию философско-психологического осмысления жизни и поиска смыслов индивидуального саморазвития.

Геронтофобия. Пожилые люди не желают покидать границы взрослости, «молодятся»; даже в возрастной психологии появляются термины «поздняя взрослость», «третий возраст», «золотой возраст», а в быту на смену тернов «старый» и «пожилой» приходят «человек в солидном возрасте», «очень хорошо сохранившийся человек» и оксюморон young-old. Если раньше старость уважалась и почиталась социумом, ассоциировалась с опытом, мудростью, знанием, то в наши дни стариков часто воспринимают как бесполезных, деградирующих людей, не в состоянии жить полноценно. И хотя такие бытовые заблуждения и эйджисткие стереотипы были многократно опровергнуты, они продолжают пагубно влиять на стареющего человека, вызывая стеснение своего возраста, усиливая страх перед старостью. Сегодня легко заметить тенденцию отрицания смыслов и ценности старения, фобическое вытеснение ее рефлексии из целостной линии жизненного пути, «современная культура не признаёт за старостью никакого собственного смысла – ей на долю выпадает только символизировать абстрактную жизнь, взятую в аспекте ее непрерывного воспроизводства»24.

Доминирующая в современном обществе установка на «нестарение» захватывает практически все сферы жизни человека, в том числе медицинскую и социальную геронтологии. Вместе с тем, в период поздней взрослости и старости перед человеком стоит более серьёзная задача, нежели сохранение активности.

Старость, равно как и любой другой период жизни, можно рассматривать с разных ракурсов (биологического, социального, медицинского и т.д.), однако данная многомерность не должна уводить от фундаментального, сущностного в человеке, данные аспекты личности на данном возрастном этапе выступают очень значимыми.

Е.Е. Сапогова, говоря о экзистенциально-психологическом анализе старости, подчёркивает следующее: «если физиологическое старение еще, видимо, можно как-то отсрочить или вытеснить из сознания, от реалий старения психологического уйти невозможно, поскольку речь идет о естественной смене поколений (уходе одних и появлении других) и неминуемом позиционировании себя на шкале «жизнь-смерть», о реалиях собственного превращения в «субъекта небытия», о вопросах своего умирания»25; и далее «фактически речь идет о том, чтобы от эмпирического осмысления старости перейти к пониманию экзистенциальному»26

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вернуться

22

Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 410.

вернуться

23

Чудновский В.Э. Смысл жизни: проблема относительной эмансипированности от «внешнего» и «внутреннего» // Психол. Журн. 1995. Т. 16, с. 15.

вернуться

24

Погребняк А.А. Старость как ресурс // Философия старости: геронтософия. Сб. мат. конф. Серия «Symposium». Вып. 24. СПб.: Изд-во СПб. филос. об-ва, 2002, с. 21.

вернуться

25

Сапогова Е.Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013, с. 720.

вернуться

26

Там же.

4
{"b":"712232","o":1}