Ялана подошла к Амаре и посмотрела на неё снизу вверх таким надменным взглядом, будто сама была на коне. Амара даже поморщилась, насколько ей была противна такая спесь. Она протянула Ялане руку и помогла взобраться на лошадиную спину.

– Сейчас хозяин из тебя дурь-то всю выбьет! – злорадно пообещала она.

– Посмотрим! – беззаботно хмыкнула Ялана.

Въехав во двор, Ялана поняла, что не ошиблась на счёт четвёртого глиняного дома, на крыльце которого теперь сидели три девушки и что-то шили. Услышав топот копыт, все три одновременно подняли головы, жадно вцепившись взволнованными взглядами во всадника. Увидев всего лишь Амару и новую рабыню, разочарованно вернулись к работе. Ялана успела хорошо их разглядеть и подумала, что это достойная конкуренция. Наложницы у хозяина – одна краше другой!

В доме Амара привела её в купальню и швырнула ей в руки чистую серую тунику. Ялана и теперь не стала сопротивляться. Она была рада наконец-то отмыться от грязи и крови, поэтому, не торопясь разделась и спустилась по ступенькам в широкую мраморную ванну.

Когда Ялана гордой походкой вошла в покои Йена, он восседал в кресле на террасе и пил вино из стеклянного бокала. В доме у Яланы тоже была стеклянная посуда, но она служила украшением, потому что была отвратительно дорогая.

Йен явно так не считал. Он и сам теперь выглядел как богатый горожанин, вымытый, побритый и в чистой бордовой тунике, подпоясанной золотой цепью. На руке у него были часы. Ялана сразу поняла, что это не просто браслет странной формы. Это часы. У отца Марисы давным-давно были почти такие же.

Амара подвела её за руку, поставила перед ним как куклу и отошла в сторону. Ялана скрестила руки на груди и замерла с лёгкой усмешкой в глазах. Хозяин окинул её скучающим взором, откинулся на спинку кресла.

– Вот теперь давай поговорим, Ялана! – не торопясь начал Йен. – Как тебе спалось в твоём новом доме?

– Отлично! – бодро заявила Ялана.

Хозяин улыбнулся, подумал немного, разглядывая её при свете дня. Теперь, когда её лицо не было искажено яростью, оно оказалось идеальным, имело чёткие, правильные черты. Они как будто лишний раз подтверждали благородство её происхождения. Больше всего его будоражили её чёрные глаза, обрамлённые тёмно-синими пушистыми ресницами. Они как будто всё время смеялись над ним. Эта дерзость приводила его в восторг! И белоснежная кожа. Йен подумал, что она слишком молода, чтобы знать, что кожа у неё белая как снег. Она наверняка никогда в жизни не видела белого снега. Хотя почему же? Она ведь явно каким-то образом попала сюда с Вариона! Значит, видела!

Ялана поняла, что он изучает и оценивает её, поэтому занялась тем же. Она, не стесняясь, открытым взглядом прошлась по его светлым коротко стриженым волосам, жёсткому загорелому лицу и голубым глазам, горевшим азартом.

Ни дорогая одежда, ни вальяжная поза хозяина, лениво развалившегося в кресле, не могли скрыть в нём задиристого мальчишки, любителя посмеяться над опасностью. Ялана оценила его как азартного игрока ещё там, в пустыне, пока ехала сюда в клетке. Она тогда ещё подумала, что игра между ними уже, пожалуй, завязалась.

На террасу пришёл мальчик лет восьми с кувшином вина, поставил его на стол перед хозяином и посмотрел на него вопросительно. Йену было необходимо прогнать мальчишку раньше, чем он усядется за стол или начнёт разговаривать с ним как ни в чём ни бывало. Пришлось оторваться от изучения гостьи.

– Иди, Тайс! – приказал хозяин. – Чтоб сегодня я тебя больше не видел!

Йен сказал это достаточно грозно, чтобы Тайс понял, что надо быстро испариться.

Хозяин снова посмотрел на Ялану и сказал, задумчиво улыбаясь:

– Ты ведь действительно госпожа! У тебя золотые украшения и именной перстень с печатью! Но при этом дерёшься ты так самоотверженно, как будто тебе жизнь не дорога! Как тебе, на вид хрупкой девушке, удалось убить четверых моих бойцов?

Ялана и сама не знала, как ей это удалось. Теперь она пыталась вспомнить, как один за другим вбегали в её дом эти захватчики. Они, конечно, сразу нападали на охрану мужа. Видимо секрет был в том, что никому из них в голову не пришло, что лучше не поворачиваться спиной к этой хрупкой девушке в белом платье с кухонным ножом в руках. Они все совершили ту же ошибку, какую она потом совершила с Амарой – не увидели в ней опасного противника. А Йен и сам не особенно боялся смерти. Он, не мешкая, разделался со всей охраной мужа Яланы и как-то легко добрался до него самого. Ялана видела, как Йен убил его.

– Я помолюсь за этих несчастных! – пообещала она вместо ответа.

Йен опять подумал немного, прищурившись.

– Я не вижу на твоём лице скорби. Ты не сожалеешь о смерти мужа?

– Я бы попросила тебя убить его ещё раз, если бы это было возможно! – жёстко заявила она.

– Ох ты! Сколько страсти! А расскажи мне, почему ты так заботишься о своих рабах?

– Все разумные хозяева заботятся о своих рабах!

– Да, но ты боишься расстаться с ними! Почему? Этот парень… тебя с ним что-то связывает?

Ялана порадовалась такому вниманию, но даже бровью не повела.

– Герим – муж Марисы, а Ронео и Мариса мне как родные, – объяснила она.

– Как это может быть? – искренне удивился Йен.

– Что тебя так удивляет? – нахмурилась Ялана. – Сам подумай! Сколько мне лет по-твоему?

– По-моему тебе лет двадцать пять! И всем твоим рабам примерно столько же!

– Где я могла родиться?

– Понятия не имею!

– Конечно, я родилась в Убежище! Поэтому я не привыкла делить людей на рабов и господ!

Йен был потрясён. Он следил за её глазами и не мог понять, она ему нагло врёт или действительно не подозревает, что она с Вариона?

«Ну, допустим, – размышлял он, рассматривая её лицо. – Твоё детство прошло в Убежище, где еда была общая, и её хватало на всех, поэтому ты привыкла к равенству. Пока всё логично! А дальше?»

Эта синеволосая девица была настоящей живой загадкой. Йен продолжил с интересом:

– Но потом-то, когда лет через пятнадцать после Катастрофы вы выбрались из Убежища в пустыню и обнаружили, что никакого равенства нет, как получилось, что твои друзья стали твоими рабами?

– Об этом я говорить не хочу!

– Почему?

В ответ она промолчала, замерев как холодная мраморная статуя. Было видно, что она думает о чём-то прекрасном, разноцветном или, может быть, совершенно зелёном.

– Ах, я неправильно задал вопрос! – догадался он. – Это ты каким-то образом вдруг стала знатной дамой! Видимо, удачно вышла замуж за богача! Так?

– Так! – пожала она плечами.

– Ты сейчас посмотрела на меня как на идиота, с которым совершенно бесполезно разговаривать.

Ялана снова замерла, разглядывая цветы в своих воспоминаниях.

– Ясно, говорить ты не хочешь!

– Нет, отчего же! – снизошла Ялана. – Я с удовольствием поговорю с тобой на любую другую тему!

– Тогда садись! – просто предложил хозяин. – Ешь, я налью тебе вина!

Йен указал ей кивком на второе кресло и налил вино в бокал. Ялана плавно опустилась в кресло, и он выгнал Амару.

– Можешь сама спросить меня, о чём хочешь! – разрешил хозяин.

– Хорошо! Я спрошу! – заверила она, отрывая кусок от хлеба и отпивая вина из бокала.

Йен улыбался, наблюдая, с каким аппетитом она ест. Он не привык видеть с удовольствием чавкающую знатную даму.

– Почему вы расплачиваетесь друг с другом топливом? – спросила она. – Как такое возможно? Ведь топливо принадлежит всем!

– И почему я не удивлён? Что ещё могло заинтересовать тебя, кроме денег? – разочарованно протянул Йен.

Ялана поморщилась, но ничего не ответила, она ела.

– В нашем городе топливо не принадлежит всем, – объяснил он. – Мы не заправляем наш купол топливом. Он сделан из полиэтилена и служит только как ограждение от пепла, летящего из пустыни и мешающего всходам. Топливом греется и освещается каждый отдельный дом и парник.

– То есть у вас каждый сам за себя?

– Каждый хозяин защищает и обеспечивает свой дом, своих родных и своих рабов.