– Четыре! – поправила Ялана, кивая на Ронео. – Этот тоже мой!

Ронео, истекая кровью, еле плёлся вслед за повозкой, и вряд ли что-то слышал.

– Не расстраивайся, Йен, мы по-дружески возьмём у тебя парочку рабов! – снисходительно заявил Касий.

Йен посмотрел на Ялану. Он заметил, как она испугалась, что её разлучат с Марисой, и теперь ожидал увидеть просьбу о помощи в её глазах. Но гордая Ялана смотрела на него с вызывающей усмешкой, как будто говоря: «Потянешь ли четыре голодных рта, хозяин?» Йен довольно улыбнулся.

– Что ты, Касий, всё отнять-то у меня что-то пытаешься? – съязвил Йен. – Весь день ко мне цепляешься!

– Я?!

– Да!

– Да нужны мне твои рабы! Я за топливом ехал, а не за рабами! – возмутился Касий.

– Ну? Взял топливо?

– Взял!

– Богатый теперь?

– Богатый!

– Ну и всё! Значит, праздновать будем за твой счёт!

Тил только молча ухмылялся, слушая их глупые шутки, и старался теперь держаться подальше от клетки с бешеной знатной дамой.

Ялана оглянулась на посёлок. Стеклянный купол уже не было видно за горизонтом. Теперь видно было только стадо овец, уведённое разбойниками из посёлка, и поднимавшее облака пепла над пустыней. Ялана с тоской смотрела назад. Не то, чтобы ей хотелось обратно. Просто ей не нравилась эта вонючая клетка и её новый статус. Она только теперь смирилась со своим поражением, и её тут же отпустила ярость. Ялана поняла, как она утомилась. Оказалось вдруг, что у неё страшно болит ушибленная голова, руки дрожат от усталости и мерзко ноет раненное плечо. Она оглядела свою окровавленную белую тунику. Именно сегодня ей вздумалось надеть белую тунику, а не синюю, и теперь эти жуткие бордовые пятна будут раздражать её неизвестно сколько.

К конвою добавилась ещё дюжина разбойников, дограбивших посёлок и догнавших своих соплеменников. Они шутили, мерили прибыль горстями топлива и живо обсуждали способы потратить награбленное.

Йен, напротив, перестал подшучивать над другом и ехал серьёзный и задумчивый, иногда бросая протяжные взгляды на своих новых рабов. «Подсчитывает убытки!» – подумала Ялана и усмехнулась. Она знала, что убьёт этого красавца. Сейчас ей только было интересно как.

За день пути безжизненная пустыня, покрытая пеплом и мусором, утомила взор. А вечером стало ужасно холодно. У Марисы посинели губы. Ялана села к ней поближе и обняла её. Мариса закутала их обеих в свою тонкую накидку. Это не спасло их от стужи, но так почему-то было легче.

Ялана всё время думала о потрясающей несправедливости, которая то и дело происходит с Марисой. Мариса – удивительный человек! Она абсолютно беззлобная и беззащитная. За какие грехи судьба посадила её в эту клетку и как животное везёт куда-то в страшную неизвестность? Как такое может быть, что человек в жизни не сделал ничего плохого, а ему так не везёт? А Герим и Ронео в чём виноваты? Ялана закрыла глаза и представила себе, как она убила всех разбойников одного за другим, и они вчетвером вернулись домой. Ей даже жарко стало от этих страшных мыслей.

Ближе к ночи показались карьеры. Кое-где они ещё отсвечивали голубым, но это были всего лишь незначительные остатки топливного порошка. Чем ближе караван подъезжал к городу, тем уже становилась тропа между огромными глубокими ямами, грозя скинуть повозку с клеткой в ущелье. Наконец, за очередным карьером вырос и сам город.

Здесь, под куполом, было гораздо теплее, чем в ночной пустыне. Показались большие дома. Ялана поняла, чем отличается город от посёлка, здесь всё было большим и красивым. В их посёлке у каждого глиняного домика, высотой ровно с человеческий рост, был маленький огородик, которого хватало только для семьи. А тут – всё огромное, как будто в городе живут одни богачи. Ялана впервые увидела роскошные каменные дома без окон, зато с высокими сводами и красивыми колоннами, окружённые каменными террасами и пышными садами. Цветы, украшавшие террасы, были высажены явно всего лишь для красоты, а не для пропитания. Повсюду горел свет, даже на пустынных улицах, и Ялана пыталась вообразить, сколько на эту бессмысленную иллюминацию уходит топлива.

Теперь, увидев огромные каменные дома, она вспомнила своё детство, проведённое в Убежище. Взрослые тогда говорили, что новая эпоха после Великой Катастрофы будет называться Каменным веком, потому что сделать обычный стол из камня будет гораздо проще, чем найти для тех же целей хоть какое-нибудь захудалое деревце на просторах выжженной равнины. Хотя потом, когда со временем всё население Убежища вышло из-под земли на поверхность, почему-то никто не стал высекать столы из камней. Нехитрые предметы мебели тогда делали просто из подручных материалов. Для этих целей отлично подходили куски внутренней обшивки со стен Убежища и ящики из-под продовольственных запасов.

А теперь она видела, что горожане явно нашли какой-то лёгкий способ добывать и обтёсывать камень. Они как будто запросто высекали из мрамора высокие колонны с причудливыми узорами, скульптуры и фонтаны.

Фонтан поразил Ялану! Она своими глазами увидела бесценную воду, льющуюся в никуда! Но тут какой-то парень, мило ворковавший с девушкой, помыл в фонтане свои сандалии и надел их снова, как ни в чём ни бывало. Ялана чуть в обморок не упала. Она посмотрела на Марису. Мариса боролась со сном, стараясь тоже увидеть город, но глаза закрывались сами собой. Она явно никак не могла прокомментировать сандалии в воде. Герим тоже шёл из последних сил, не тратя их на эмоции по поводу расточительности горожан.

– Эй, Ялана! – негромко позвал Тил. – Меч верни! Тебе он больше не нужен!

– Возьми! – пожала она плечами и отвернулась от оружия, лежавшего на дне клетки.

Йен и Касий ехидно ухмылялись и с интересом наблюдали за другом. Мариса окончательно поборола сон, почуяв приближение опасности. Открыв глаза, она увидела, что Ялана действительно косится на Тила, и это не предвещало ничего хорошего.

– Ялана, я прошу тебя, оставь свои мысли! – Мариса повисла на её руке. – Даже если ты убьёшь их всех, из города нас живыми не выпустят!

– Ах, Мариса, вечно ты всё веселье портишь! – с досадой протянула Ялана. – Да отцепись ты!

Мариса схватила меч и выкинула его на землю. Тилу пришлось спешиться, чтобы поднять его. Ялана всё-таки одарила его презрительной улыбкой.

– Была б моя, шкуру с тебя содрал бы! – злобно заявил Тил.

– Я накажу её за тебя, дружище! – радостно пообещал Йен. – Сегодня же и несколько раз!

Касий расхохотался и посмотрел на Ялану. Она не слышала их пошлые шутки. Она смотрела куда-то вдаль хмуро и задумчиво.

Цветы она видела первый и последний раз десять лет назад. Мать Марисы тогда сказала, что это незабудки. Оказалось, что цветы бывают разные: лилии, ландыши, одуванчики… Ялана даже сейчас помнила ещё много-много названий. Она почему-то легко и сходу запомнила их все. Ялана раньше часто пыталась представить себе, как они выглядят. Может быть, они разноцветные как незабудки или все они совершенно зелёные как укроп? Теперь она наяву видела вокруг себя множество разных цветов, и ей казалось, что она точно знает, какие из них как называются.

Банда разбойников рассеялась незаметно. Остался только Йен и несколько его уцелевших после битвы бойцов. Среди них была женщина, Амара. Та самая, которую Ялана, защищая свой дом от захватчиков, напрасно не восприняла всерьёз. Ялана теперь, разглядывая её крепкое строение, удивлялась, почему тогда не увидела в ней достойного противника? Она крупная, широкоплечая, явно хорошо натренирована. Несчастному Ронео от неё тоже досталось! Ялана посмотрела на него с сочувствием. Ронео плёлся за повозкой и в бреду звал свою невесту.

– Йен, послушай, нельзя ли положить Ронео в нашу клетку? А я пойду вместо него! – предложила Ялана.

– Опомнилась! Уже приехали! – усмехнулся Йен.

Дом Йена оказался в самой северной и безлюдной части города. Он тоже был окружён террасами и садом, где-то в глубине горел свет. Йен подъехал к воротам и сильно забарабанил. Тут же где-то во дворе началась суета и крики, и ворота открылись. Повозка с рабами въехала во двор вслед за хозяином.