Тропический ливень продолжался, принося некоторое облегчение от угнетающей жары. Я решил присоединиться к Мак-Грату и, используя перерыв в работе, расспросить его о житье-бытье.

— Итак, третий, что вы думаете о пароходе после четырех лет плавания под парусами. Выглядит чем-то вроде пикника, да?

На самом деле, я знал ответ. Была гигантская разница между положением третьего помощника на пароходе и положением практиканта на винджаммере. Там он имел изматывающую рутину вахт четыре через четыре, и даже с ежедневным сдвигом вахт во время вечерней "собачьей" вахты[12] было невозможно получить ночной отдых более четырех часов. И даже эти часы отдыха частенько прерывались командой "Все наверх!" при необходимости перестановки парусов. Здесь же, после окончания четырехчасовой вахты в полночь, он имел роскошь проведения всей ночи в койке до того, как снова заступал на вахту в восемь утра. Здесь не было головокружительных подъемов на высокие мачты при воющем ветре и ледяном дожде зимних штормов у мыса Горн. Не было опасного ползания по реям в ста футах над уровнем моря, когда ноги отчаянно упирались в раскачивающиеся перты, живот упирался в твердое дерево рея, а израненные руки с сорванными ногтями боролись с жесткой мокрой парусиной. Питание здесь также было получше. Несмотря на прижимистость владельцев наш кок ухитрялся готовить блюда, которые по сравнению с вареной солониной, горохом и твердыми как камень сухарями, обычными на парусниках, можно было считать роскошными.

— Я всегда подозревал, что у пароходных парней не служба, а рай, — ответил Мак-Грат с улыбкой, которую можно было принять за дерзкую, но я надеялся, что она была обычным австралийским отсутствием пиетета к начальству. 

— Не стоит переоценивать, мистер, - проворчал я. — Возможно, ваше довольство привянет, когда начнем грузить уголь, и все провоняет и пропитается угольной пылью. Она попадает в пищу, в воду, в поры вашего тела так, что у вас будет ощущение, будто вы потеете и испражняетесь угольной пылью. И вообще, китайские моря — не место для слабых духом. Не нанесенные на карты рифы вспарывают днище, тайфун может поглотить судно вблизи от порта убежища, пираты на джонках подстерегают невнимательного вахтенного, который позволил им незаметно к себе приблизиться.

— Извините, сэр. — Улыбка спала с лица Мак-Грата. — Я не имел...

— Все нормально, сынок, я не в обиде. Но прими к сведению — жизнь на трамповом пароходе, особенно на этом самом, не игра в кегли с банкой пива. Это тебе предстоит понять.

Я решил было рассказать ему про некоторые не вполне законные вещи, с которыми мы встречаемся, но передумал. Он сам вскоре это выяснит, и он не выглядел типом, которого легко испугать.

— Как так вышло, что вы очутились на парусниках, третий? — продолжил я. — Я не думал, что австралийцы имеют склонность к мореплаванию.

— Моя семья владеет скотоводческой фермой в северной части Нового Южного Уэльса, — ответил он. — Я всегда считал, что буду доволен работать со скотом, женюсь на местной девчонке и создам собственную ферму. Но после нескольких суровых сезонов батя предложил мне поискать другое занятие. Думаю, он имел в виду университет и все такое. Поехав в Сидней, я увидел в гавани корабли. Может, это была реакция на жизнь в захолустье, но я решил посмотреть мир. Ну, я ему так и сказал. Сначала он был шокирован, но потом, увидев, что я серьезен, он обошел несколько офисов судоходных компаний и внес залог, когда меня взяли практикантом.

— Некоторые из людей на тех старых парусниках были настоящими ублюдками, — заметил я. С некоторыми я сам плавал, и до сих пор имею шрамы в подтверждение моих слов.

— Совершенно верно, сэр, — ухмыльнулся Мак-Грат. — Но они научили меня матросскому делу, а также умению постоять за себя.

— Я слышал об этом. — Пришло время объяснить ему некоторые правила. — Но если кто-то на борту применит кулаки без моего разрешения, он будет отвечать передо мной по полной. Усвоено, третий?

В моей версии поведения на трампах было время и место для драк. Люди всегда были склонны регулировать свои обиды кулачным боем. Я сам много раз использовал кулаки. Но всегда готовые схватиться за нож китайцы и полудикие язычники-сомалийцы были взрывоопасной смесью, и если случится что-то серьезное, я желал бы иметь их на своей стороне.

Мак-Грат кивнул:

— Так точно, сэр.

Он задумался, нахмурился, потирая подбородок:

— Э-э... Чиппи[13] говорил, что вы сами провели какое-то время под парусами, сэр. Это так?

— Вот, значит, как проводит свое время плотник? — я сделал вид, что сердит. — Судачит о своем капитане с младшими помощниками?

Мак-Грат залился румянцем.

— К вашему сведению, мистер, в юные годы я плавал на каботажных барках и шхунах, сразу после войны.

Мак-Грат вытаращил глаза:

— А я удивлялся, откуда вы разбираетесь в оснастке, сэр. И вы раньше плавали вместе с плотником, да?

Он был смел и решителен, надо отдать ему должное. Не многие третьи помощники и после второго рейса осмелятся задавать капитану вопросы. Лотер считал Мак-Грата слишком самонадеянным, но таково было его пристрастное мнение о любом, кто не проходил учебу в Дартмуте[14]. По правде говоря, Мак-Грат напоминал мне самого себя в том возрасте, с тем, что я был еще большим дураком и смутьяном. И я в самом деле ранее плавал вместе с Крампом, плотником, когда я был старпомом на старом "Портнисе". Это была развалина, построенная еще до войны. Все рядовые моряки теснились под полубаком, как на винджаммерах, и были выходцами из Ливерпуля и Ньюкасла. Ими было трудно управлять, а самым строптивым был ливерпулец по имени Бегли, который мнил себя королем полубака. Я улыбнулся этому воспоминанию. Он только однажды столкнулся со мной и получил болезненный урок — укус волкодава эффективнее его лая. Говори громко и носи с собой кофель-нагель, как выражался мой первый капитан. Совет, которого я с тех пор постоянно придерживался.

— Да, мистер Мак-Грат, — ответил я, придав тень угрозы своему голосу. — Мы с плотником старые соплаватели. Вижу, что вы с ним на короткой ноге. Попросите его рассказать о "Портнисе" и матросе по имени Бегли. И запомните: если вы, по моему мнению, делаете правильные вещи, то мы с вами поладим. Если нет — Крамп может рассказать, что случается с теми, кто пересекает мой курс.

Я пристально посмотрел на него для придания эффекта сказанным словам, и с удовлетворением увидел, что он слегка поежился.

— Ну что, ливень, похоже, прекратился, так что буду благодарен, если вы займетесь уборкой тентов и подстегнете докеров к работе.

Я удалился и вернулся в канцелярию, где бумажная работа сама не двигалась. Здесь меня ждала записка от Лотера, извещавшая о том, что вскоре нас осчастливит визитом управляющий сингапурским отделением судовладельцев с заданием на следующий рейс.

— Если вы сможете зайти в Вевак, капитан, то я подкину вам груз бурового и шахтного оборудования, — сказал По Линг Синг, управляющий отделением фирмы "Англо-Ориентал". Низенький, пухлый, с луноподобным лицом, он был одет в безупречный светло-серый тропический костюм, белую рубашку с серым шелковым галстуком, на котором выделялась золотая булавка, инкрустированная большой жемчужиной. Обут он был  в белые ботинки оленьей кожи, шляпа-панама лежала на серванте. Он сидел в одном из потертых кресел в моем салоне, расположенном позади штурманской рубки. Я сидел в таком же напротив него, а Лотер присел на диванчик сбоку. Электрический вентилятор, подвешенный на переборке, раздувал влажный воздух, проникающий через открытый иллюминатор и несущий с собой вонь сингапурских доков — комбинацию запахов тропических растений, гниющих водорослей и отбросов из сточных канав.