– Люба, ну как вы? Может, вам что-нибудь успокоительное выпить?

Люба горьким, отчаянным взглядом, в котором было столько невысказанного страдания и печали, пристально посмотрела в глаза Арине, словно старалась найти там ответ на мучивший ее вопрос, и тихо спросила:

– Что я сейчас детям скажу? Как мы теперь одни?

Арина под взглядом Любы вдруг почувствовала себя неуютно, словно это она была виновата в смерти Виктора, и, не придумав, что ответить, как утешить женщину, только и смогла вымолвить:

– Держитесь, – развернулась и пошла в свой номер.

Неожиданно за своей спиной она услышала русскую речь с акцентом. Мягкий, приятный баритон принадлежал явно мужчине:

– Девушка, я попрошу вас далеко не уходить. Мне необходимо будет опросить вас.

Арина медленно оглянулась. Полицейский, а это именно ему принадлежал голос, обращался к ней. Встретившись с ее удивленным взглядом, он настойчиво подтвердил:

– Вы не ошиблись, я к вам обращаюсь.

Арина отчего-то в оцепенении застыла на месте, из ступора ее вывел призывный голос Ритки, доносившийся из приоткрытой двери номера:

– Арина, подойди к телефону! По-моему, тебе Миша звонит.

Девушка на ходу бросила полицейскому:

– Я сейчас.

Вошла в номер, прошла к кровати, где, не останавливаясь, трезвонил телефон, и, убедившись, что действительно звонил Миша, она в сиюминутном порыве хотела сбросить звонок, в голове пронеслась раздражительная мысль: «Как не вовремя», – но все же, противясь своему желанию, поспешила ответить:

– Да. Привет… Нет, все хорошо… Купаемся в море, отдыхаем, немного сгорели в аквапарке. Настроение? Замечательное… А что у меня с голосом? Нет-нет, все хорошо… Да не грустная я, тебе показалось… Ой, Миша, не приставай… Давай я тебе попозже позвоню, – и, не попрощавшись, отключила телефон.

Светланка, вальяжно развалившись на кровати, смотрела мультфильмы по российскому каналу НТВ, как только Арина отключила телефон, она сразу прибавила звук телевизора и недовольно пробурчала:

– Ну наконец-то. А то все утро то одна по телефону треплется, то другая.

Ритка сидела перед огромным зеркалом и тональным кремом старалась выровнять тон обгоревшей кожи на лице, а услышав слова племянницы, даже подпрыгнула на стуле:

– Светланка, ты как разговариваешь? Совсем обнаглела, матери-то вот пожалуюсь, она тебя быстро научит, как общаться со старшими!

– Ябеда, – буркнула Светланка, но настроение у нее явно пропало, и она принялась щелкать кнопками пульта, листая каналы в телевизоре.

– Нет, ты только посмотри на нее, – не унималась Ритка, возмущенно призывая в свидетели Арину. И без какого-либо перехода поменяла тему разговора: – Ну и что там случилось с Виктором?

– С большей вероятностью, убийство, врач предположительно отметила, что это отравление. Думаю, она не ошиблась, но вскрытие покажет, – ответила спокойно Арина. Она старалась не накручивать себя и уж тем более не загружать неприятной новостью чересчур темпераментную подругу.

– О Господи, Арина, откуда у тебя-то такие страшные познания? Ты о таких жестоких вещах говоришь так спокойно, словно не человека убили, а муху на столе прихлопнули, – и, отложив тональник в сторону, оглядела придирчивым взглядом свою косметику, зачем-то поменяла местами абсолютно одинаковые баночки с кремом, взяла тушь для глаз и, открывая ее, добавила: – И, по-моему, нам надо пойти к администратору и требовать, чтобы нам поменяли номер. Как ты думаешь? – не оборачиваясь, обратилась она к отражению подруги в зеркале.

– Ой, Рита, не сгущай краски… Сейчас тело увезут. Персонал отеля все выдраит, и даже следов от преступления не останется, – старалась ровным голосом говорить Арина, хотя от последних событий ее саму немного потрясывало.

– Так, может, нам компенсация за неудобства полагается? – упорно продолжала гнуть свою линию Ритка.

– Я думаю, – начала рассуждать Арина, но не успела закончить фразу. В приоткрытую дверь негромко, но настойчиво постучали. На пороге, мягко отталкивая легкую дверцу в сторону, появился полицейский.

– Можно? Могу я с вами поговорить? – вежливо задерживаясь у двери, осведомился он.

– Да, конечно, проходите, – ответила торопливо Арина, соскальзывая со своей кровати и перемещаясь за стол, жестом пригласила присоединиться полицейского.

Она почувствовала, что сердце в груди стало биться чаще, и сама пока не осознавала отчего – то ли от предстоящей беседы, то ли от близости симпатичного представителя киприотской власти.

Светланка, понимая, что предстоящий не совсем приятный для ее ушей разговор может затянуться, тут же заканючила:

– Рита, можно я пойду погуляю? Я на улицу хочу.

– Нет, – твердо отрезала Ритка. – На вот, возьми пока свой планшет, и помолчи немного, и звук громко не включай, – протянула она племяннице гаджет, девочка тут же с радостью уткнулась в вожделенную игрушку.

А Ритка продолжала сидеть на стуле перед зеркалом, словно все происходящее никакого отношения к ней не имело.

Суровое на вид лицо полицейского при виде Светланки растянулось в доброжелательной улыбке, обнажая белоснежные крепкие зубы. Арина отметила, что улыбка ему очень к лицу. Но стоило мужчине повернуть голову назад, к девушке, как его лицо стало беспристрастно официальным.

– Следователь Андрулл Метаксас, – представился он, расстегивая мужскую сумку, висевшую у него на бедре, и доставая из нее бланк протокола и ручку. – Позволите? – спросил он, выдвигая стул из-под стола и удобнее усаживаясь за стол.

– Да, конечно, – запоздало ответила Арина, наблюдая за неторопливыми, привычными действиями следователя.

– Можно ваши документы? И представьтесь, пожалуйста.

– Соболева Арина Владимировна, гражданка России, – Арина легко встала со стула, подошла к встроенному в стену платяному шкафу. Она открыла дверь-купе, именно там находился на одной из полок сейф, который они с Риткой предусмотрительно арендовали в день приезда, набрав код, открыла дверцу, извлекла свой паспорт и поинтересовалась: – Только мои документы нужны?

– Пока да, – ответил следователь, не отрываясь от протокола, его ручка быстро скользила по чистому листу, оставляя ровные строчки непонятных для девушки каракуль.

Арина постояла перед сейфом в нерешительности, но все же, подумав, достала Риткин паспорт тоже и вернулась на место.

В приоткрытую дверь заглянул криминалист, небольшого роста, худощавый, с крупным носом и тонкими губами, он Арине показался менее симпатичным, чем Метаксас, мужчина пробежался по Ритке, сидевшей совсем близко к двери, заинтересованным взглядом и, обращаясь к следователю, что-то по-гречески протараторил. Андрулл махнул головой в ответ, бросив короткую фразу. Криминалист тут же скрылся за дверью.

– Арина Владимировна, расскажите все по порядку: как вы познакомились с семьей Пуговкиных? О чем говорили?

– Пуговкиных? – переспросила удивленно девушка, но тут же сообразила, что это, по всей видимости, фамилия Любы с Виктором, и неторопливо поведала то, что узнала о них за эти два дня.

Следователь только успевал строчить свой протокол. Арина смотрела, как скользит ручка по бумаге, и вдруг подумала: «А как же я буду подписывать протокол? Мало ли что он там наваяет, ведь пишет он по-гречески, – но тут же решительно успокоила себя: – Он же мне его зачитает, да и потом зачем ему что-то лишнее писать?» – но все равно какая-то неприятная червоточинка недоверия к этому суровому блюстителю кипрского порядка в душе осталась.

– Арина Владимировна, а что-нибудь необычное в их разговоре вас не насторожило? Может, супруги называли какие-нибудь имена? Может, они ругались, выясняли отношения, угрожали друг другу?

Арина слушала следователя, и в душе у нее закипало неприязненное отношение к его словам, ее вдруг неприятно осенило: «Это куда он клонит? Он предполагает, что Люба убила мужа?» А вслух, стараясь придать своему голосу беспристрастный оттенок, не выдавая своих эмоций, начинавших помимо ее воли бушевать в душе, ответила: