Не хватало всего: даже с таким трудом украденное оружие Шни постоянно терялось вместе с арестованными и убитыми, украденных Прах - килограммами расстреливался в бою и на тренировках, высокотехнологичное оружие - быстро приходило в негодность без нормального обслуживания и запчастей.

   И деньги - разумеется, всегда не хватало денег. Большая часть финансовых активов Белого Клыка приходила из Менаджери - даже притом, что Гира Белладонна, действующий правитель страны фавнов, бывший лидер Белого Клыка, оставивший свой пост, когда организация приняла решение перейти от мирных протестов к более... силовым методам решения вопроса, официально отрекся от ныне террористической группы, многие из влиятельных и простых фавнов по-прежнему поддерживали выбранный Белым Клыком путь. Остальное добывалось грабежом - банки, магазины, поезда... Но этого было мало - всегда было слишком мало. Некоторые особо отмороженные предлагали восполнить недостающие средства продажей наркотиков - разумеется, только "грязным человекам"...

   Пока, слава Праху, обходились без этого.

   - Ты слышал, в этом году в Бикон поступила наследница SDC, Вайс Шни, - нарушил тишину Хонг. - Завтра будет проходить инициацию.

   Браун напрягся - разумеется, он слышал, об этом говорили в новостях, и все, что несло в себе слова "Шни" и "SDC" всегда привлекало его самое пристальное внимание.

   - Мы больше не связываемся с похищениями и заложниками, Хонг.

   - Но остальные...

   - Остальные могут делать все, что считают нужным. Мы. Больше. Не. Связываемся.

   - Лайм был мудаком даже по меркам директоров SDC, и ты знаешь это. Никто больше в здравом уме не скажет похитителям собственного сына: "Он всегда бы разочарованием. Просто пристрелите его".

   Браун ответил не сразу. В те времена ему казалось, что ход с заложниками - это высокий риск при высоком вознаграждении. И это действительно было так - прежде его соратникам и правда иногда удавалось выжать приличную сумму лиен.

   Его ошибка была в том, что он требовал не денег - он требовал снизить рабочий день шахтеров с четырнадцати часов до двенадцати. А после отказа Лайма сотрудничать, ему на Свиток набрал Ивори Хак, главнокомандующий всего Белого Клыка и приказал исполнить просьбу Лайма.

   Лавендер Лайм был пропащим подростком, спускающим жизнь на вечеринки и алкоголь - он заслуживал презрения, не казни на камеру сразу после отречения отца.

   - Мы всегда можем просто потребовать денег. Она одна здесь, без своей армии.

   Хуже всего было то, что Хонг был прав. Случай с Лавендером был исключением из правил, ужасной ошибкой - было мало шансов, что это повторится вновь.

   - Она в Биконе, Хонг, гребанном Биконе, академии, где готовят лучших воинов Ремнанта. Там, наверно, даже уборщик имеет открытую ауру и знает кунг-фу.

   После смерти его родителей, не имея других родственников, он попал в приют. Он не пробыл там долго, всего полгода, прежде чем его нашел Адам, но все же успел выучить несколько важных уроков.

   Если тебя бьют - ты бьешь в ответ. Если тебя оскорбляют, ты вбиваешь оскорбление обратно в глотку ублюдку вместе с его зубами. Если твой противник поднимает ставки, доставая нож - ты делаешь то же самое, ломая ему руку, а следом и вторую, чтобы лучше запомнил. Если твой враг больше, сильнее и превосходит числом, ты играешь грязно - ты бьешь между ног, кусаешься и делаешь все, что угодно, чтобы заставить их пожалеть об идее, что тихий одинокий мальчик, недавно потерявший родителей, будет легкой жертвой.

   В глубине души он знал, что это сработает и здесь. Если они будут достаточно жестокими, достаточно сильными, чтобы задрать планку насилия и выдержать последствия - человечеству придется смириться с фавнами, занимающими равное им место в мире. Из страха, да, но какая разница, если результат достигнут?

   - Она не может сидеть там вечно.

   Проблема была в том, что масштаб необходимой жестокости в детдоме и Ремнанте был очень, очень разными вещами.

   И он никогда не мог заткнуть тихий, мягкий голос в своей голове, голос Блейк, сейчас шепчущий ему, что Вайс Шни - семнадцатилетняя девчонка, певица с потрясающим голосом, собравшаяся учиться на Охотницу, профессию, про которую писали сказки, слагали легенды и снимали фильмы, профессию, о которой мечтал каждый мальчишка... потому что Охотники были героями, теми, кто защищал мир от монстров, без разницы - Гримм или тех, что маскировались под человека.

   - Отстань, Хонг. Мы не занимаемся похищениями. Наше дело - война с SDC и роботами. Это тоже важно.

   - Как скажешь, Браун. Только не больно-то это работает.

   - Мы можем поговорить об этом в другое время, когда я не буду сидеть на карачках в пушке?

   - Конечно, педобир. Кстати, я закончил. Передай привет роботам.

   И сразу после мир превратился в море огня и грохота.

   Он уже делал это раньше (десятки раз, на самом деле), но каждый раз сердце испуганно сжималось в груди, когда прямо под ним взрывалась маленькая бомба, а чудовищная, неостановимая сила, как котенка, швыряла его в небеса.

   Кратковременный приступ страха прошел, когда он приземлился прямо на зенитку, едва начавшую разворачиваться в его сторону. Он был на своем месте - в бою, где не было времени для моральных сомнений, где был враг, которого следовало раздавить, и не было никакой нужды сдерживать свою силу.

   Уперев ноги в удобные выступы угловатой конструкции типовой, пусть и устаревшей, зенитки Атласа, он ухватился руками за основания стволов и, довольно зарычав, вырвал их из гнезда. Перехватив правый, будто копье, он бросил его во второе орудие, пронзив его насквозь.

   А после его время кончилось.