Широко расставив ноги и выставив перед собой щит, Рыцарь смерти наклонился вперед - тот самый "Гибельный Приступ", о котором говорил пацан. Пусть даже он знает названия способностей Рыцаря, это еще не значит, что он сможет пережить их.

   - Значит, нет? - с оттенком разочарования спросил пацан.

   Сам Флит считал "Приступ" самым опасным навыком Рыцаря Смерти - остановить удар четырехсоткилограммового бронированного скелета, на время активации способного обогнать стрелу, он считал невозможным.

   Рывок был настолько быстрым, что некромант не успел ничего разглядеть - окружающий мир слился для него в одну однородно-серую полосу и способность видеть он обрел только когда Рыцарь Смерти остановился, пропахав целую борозду в твердой каменистой почве. Он даже удара не почувствовал - должно быть, тельце пацана было слишком легким.

   - Бу! - внезапно крикнули ему в правое ухо.

   Флит вздрогнул, а следом за ним вздрогнуло и не знающее страха воплощение Смерти, находящееся под его контролем. Он резко повернул голову и замер, встретившись взглядом с пацаном, как ни в чем не бывало болтающем ногами на его плече.

   Мгновение Флит сомневался - выпустить из рук щит или топор, чтобы освободить руку и стряхнуть с себя наглеца. Пока некромант раздумывал, чертов неуязвимый пацан продолжал говорить:

   - Ты скучный.

   Наконец, Флит выбрал щит. Однако за тот крошечный промежуток времени, что потребовался щиту, чтобы упасть на землю, а ему самому - поднять руку для удара, произошло сразу несколько вещей. Пацан, перекинув ногу через плечо Рыцаря, развернулся лицом к некроманту, положил узенькую ладошку на высокий воротник доспеха, другой ухватился за краешек шлема... а затем одним резким движением оторвал ему голову.

   Сквозь абсолютную пустоту, воцарившуюся в парализованном разуме, с трудом пробился грохот - это Рыцарь Смерти, лишенный направляющей его воли, рухнул на землю, как подрубленное дерево. Все еще не в силах поверить в происходящее, некромант безмолвно наблюдал, как это чудовище, маскирующееся под маленького мальчика, задумчиво вертит в руках его голову, что весила, должно быть, больше чем он сам.

   - Ты страшный, - поделилось с ним чудовище своими мыслями. - Я подарю тебя Маре, она любит такие штучки - бедняжка так расстроилась, что ее не отпустили с нами бить морды. Повесит рядом с дверью - будет на рога платья вешать... Ну, когда повзрослеет достаточно, чтобы понимать, зачем девушки их носят.

   Наконец, заклинание контроля, которое Флит не догадался отменить, развеялось само. Некромант вновь вернулся в свое покрытое холодным липким потом дрожащее тело, судорожно сжимающее побелевшими пальцами потухший кристалл.

   Флит не прожил достаточно времени, чтобы как следует успокоиться и разобрать произошедшее по полочкам, а потому так и не узнал, что для того, чтобы взять себя в руки, ему потребовалось всего пять секунд - похвальный результат для человека, вживую повстречавшего монстра. Резко выдохнув сквозь сжатые зубы, некромант принялся действовать, поочередно коснувшись трех кристаллов.

   Первый подавал сигнал тревоги Триумвирату, сообщая о том, что на крепость напали силы, достаточные для того, чтобы разобраться с дежурным Рыцарем Смерти; второй - активировал оборонительные системы крепости, пуская энергию по рунной вязи, за два столетия существования Зуранон покрывшей каждый сантиметр кладки. Третий - перемещал его разум в тело Костяной Горгульи, тщетно притворявшейся элементом декора на одной из надвратных башен.

   Подавление эмоций, всегда сопровождавшее заклинание вселение в нежить, сделало свое дело, а потому Флит, мгновенно нашедший взглядом три фигуры чудовищ, наблюдал за происходящим почти спокойно - только с медленно накатывающим на него предчувствием надвигающейся катастрофы.

   Вот женщина в лазурном платье занесла над головой прозрачный длинный клинок, словно выточенный из куска хрусталя, затем, никуда не спеша, будто с ленцой взмахнула им в направлении крепости и появившийся из ниоткуда поток воды, обхватом превышающий столетний дуб, с ревом тысячи водопадов устремился к воротам. За мгновения, прошедшие до удара, Флит успел разглядеть, что "голова" потока приняла вид оскаленной волчьей пасти.

   Сила удара была такова, что Костяную Горгулью, вонзившую когти в гранит надвратной башни, едва не сбросило на землю - что уж говорить о воротах, которые поток воды, снося по пути людей и спешно выдвигающуюся на позиции нежить, протащил по всему внутреннему двору, впечатав в стену донжона?

   С трудом оторвав взгляд от причиненных всего одним заклинанием разрушений, некромант снова посмотрел на трех монстров - шестое чувство подсказывало, что ничего еще не закончилось.

   Он оказался прав - из неподвижности вышел третий монстр. Глубоко вонзив древко алебарды в землю, он сложил руки перед грудью, будто собрался молиться, а следующий миг Горгулью едва снова не сдуло с башни - на сей раз эхом божественной магии такой силы, что впору было считать, что на Зуранон ополчились сами Шестеро лично.

   Флит уже почти не удивился, когда за спиной мужчины раскрылись шесть пар огромных белоснежных крыльев, а парой метров позади пространство прорезала тонкая, но сияющая ослепительным светом трещина, всего за пару секунд обернувшаяся величественными золотыми воротами, залившими всю мрачную цитадель некромантов божественным сиянием.

   Предчувствие катастрофы, нараставшее с каждым мгновением, прошедшим с первой встречи с белобрысым чудовищем, стало только сильнее, когда из золотых ворот вперед шагнули три женщины - одна с огромным двуручным молотом на плече, вторая в полном латном доспехе, с крестообразным щитом в одной руке и цепом в другой, а третья - в легкой кольчуге, у которой вместо оружия в руках парила прозрачная голубая сфера, заключенная в золотую оправу.

   Они оказались не единственными - следом, отставая лишь на шаг, шагали другие - рыцари, маги и священники, столь разнообразно вооруженные, что Флит бросил попытки их рассмотреть уже на четвертой секунде.

   И только когда в небесах над равнинами Каз, одна за другой, во вспышках света начали появляться призывные ангелы, подсознание некроманта наконец донесло до него простую мысль, что отчаянно пыталась сообщить с того момента, когда первый удар Рыцаря Смерти не достиг своей цели: