Так дело не пойдет...

  Придумал!

  Достаю зажигалку из дальнего кармашка в рюкзаке и поджигаю скотч. Стою, чтобы убедиться, что пламя разгорелось. Смотрю, как расплавленный пластик капает на бетон крыльца.

  Затея сработала. Возвращаюсь обратно в машину.

  Первым делом нажимаю тумблер центрального замка.

  Щелк!

  Я в домике. Правда, без окон, но уже не на улице.

  Кладу ружье на пассажирское сидение и удовлетворенно вдыхаю полной грудью. Как ни крути, а дело сделано немалое: нашел следы выживших, справился со страхом, довел задуманное до конца. Теперь со спокойной совестью домой, в родную и уютную кроватку. Выуживаю ключи, оставленные в подстаканнике, вставляю в зажигание, проворачиваю и...

  Ничего не происходит.

  Машина не заводится...

  Несколько минут я пытаюсь понять, в чем дело. Безрезультатно.

  Периодически поглядываю на дверь подъезда, думаю снова замотать ручки скотчем.

  Ну уж, нет. Если в этот момент обжоры решат выйти, мне придется несладко. Пытаюсь собрать мысли в кучу. Как же обидно, что так и не удосужился ввести в обиход рации. До этого момента они казались малополезными, ведь мы постоянно вместе, и вызывать нам некого.

  Эх! Сейчас бы моторолу с радиусом в 20 километров. Замечательно хватило бы, чтоб вызвать на подмогу Олега и Таню.

  Оставаться в машине и ждать? Друзья не догадаются, где я, ведь никаких записок оставлено не было. Ещё одна глупость.

  Остается одно - пешком пробираться через город. Мысль о таком приключении заставляет меня в голос рассмеяться нервным, истерическим смехом.

  Ладно. Перед смертью не надышишься.

  На самом деле, город не такой уж большой. Около 20 км в поперечнике, а я не такой уж беззащитный со своими ружьями. Осторожность, да немного удачи - вот, что мне нужно, чтобы к рассвету добраться до дома.

  Раньше, до всей этой кутерьмы, я любил гулять по ночам. Безлюдными маршрутами проходил по десять километров и засыпал, как младенец. Тогда, замеряя маршрут шагомером, выяснил, что комфортная скорость ходьбы - это 4,5 километра в час. До моего дома из этой точки километров 15, соответсвенно, часа через 3-4 есть надежда добраться.

  Все! Хватит трусить!

  Автомобиль, у которого нет стекла вовсе, не является надежным укрытием. Несколько отчаянных обжор, и приехали. Растолкав по карманам еще патронов, я, сделав несколько резких вдохов, открываю дверь и выхожу в ночь...

   Дом, во дворе которого осталась машина, уже скрылся из вида. Я иду строго по центру дороги, стараясь наступать только на белую линию разделительной полосы. Сосредоточившись на этом, пытаюсь не реагировать на бесконечные шорохи и скрипы.

  С двух сторон от меня, в такт шагам проплывают одноэтажные дома, и только далеко впереди, на фоне вынырнувшей из-за облаков Луны, виднеются черные формы многоэтажек.

  Безлюдные улицы все больше принимают меня за своего. Я гражданин нового мира. С ружьем в руках, словно Зевс с топором. Мощный и смертоносный. Некого мне бояться! Я - новое божество этого города!

  'Черт! Как же далеко мне ещё тащиться'...

  Встретив припаркованный у ворот автомобиль, меня посещает мысль поискать в доме ключи. Я даже подхожу к забору и практически забираюсь на него, но двор встречает меня такой тревогой и неизвестностью, что храбрость улетает, и становится так грустно, что хоть садись и плачь. Буду идти пешком.

  Стоп!

  Впереди на перекрёстке, прямо посреди дороги, темное пятно.

  Луна освещает асфальт, и мне кажется, будто собака свернулась в клубок и спит.

  Может, болеет? Или вообще сдохла. Разве нормально для животного спать на открытом месте, в самом центре проезжей части? Конечно, время другое, машины не ездят, но должны же сохраниться какие-то инстинкты.

  Сто процентов. Это дохлая собака...

  На всякий случай замедляю движение и ступаю бесшумно. С этим проблем нет - мягкие кроссовки и хороший, чистый асфальт - все, что нужно. Сколько ещё продержится асфальт в таком виде? Наверняка не долго. Дороги в нашей стране всегда одноразовые. Первая морозная зима, и к весне мы получим трещины, которые с каждым годом будут расти в геометрической прогрессии.

  Тем временем до собаки, а теперь у меня нет никаких сомнений, что это именно собака, остаётся не более 10 метров. Я перехватываю ружьё, готовясь выстрелить, и достаю из кармана патрон. Подкидываю навесом, целюсь попасть ей в голову. Вдруг, это поможет ей ожить? Патрон звякнул в нескольких сантиметрах и пёс, уморительно дёрнув всеми конечностями разом, подпрыгивает вверх на полметра, чтобы с пробуксовкой, подкрепляя разгон отчаянным визгом, унестись куда-то за угол. Через несколько секунд оттуда раздаётся заливистый лай.

  Ненавижу сраный лай! Собак люблю и уважаю, но ровно до тех пор, пока они молчат.

  Манера гавкать из-под забора, из-за угла всегда меня жутко злила. Мозгами я понимаю, что выходить из душевного равновесия будучи облаянным очень глупо, но сердцем мне всегда хочется встать на четвереньки и начать лаять в ответ. А лучше кусать! Вот такая шизофрения.

  'Закрой свой шерстяной рот! - цежу я сквозь зубы, - весь квартал сейчас разбудишь!'