- Конечно, не голодная, - грустно вздыхая парировала Лилли, - ты худенькая. Такие, как ты, всегда не голодные. А вот я, пожалуй, наверну тарелочку морского супа. В прошлый раз он конкретно запал мне в душу. Честное слово! Даже снился недавно.
Девушки захихикали. Обе почувствовали, что общение запросто может быть приятным.
- Я росла в таком маленьком городе, что единственным моим другом был собственный папа. - Лилли задорно рассмеялась, и Милли, заразившись смехом, повторила за ней.
- Но я не жалуюсь, у меня, знаешь, какой папа? Самый лучший папа на свете. Я его иногда зову 'папа', а иногда 'Пират'. Он работал шахтером, добывал каменный уголь в забое, и однажды лишился глаза... - девушка замолчала, смешно поджав губы, но быстро оправилась и продолжила, - с тех пор он ходит с чёрной повязкой на глазу. И разрешает называть Пиратом. Я, конечно, настаивала, чтобы он купил стеклянный глаз. И он даже купил. Но искусственный глаз все время 'косил', и папа жутко бесился. В общем, уже много лет он ходит в повязке.
Лилли отхлебнула суп из дымящейся перед ней тарелки и блаженно закатила глаза. - Зря ты не голодная, между прочим! Я, пожалуй, быстренько поем, а ты, очень прошу, расскажи пока про себя.
- Особенно и не знаю, что рассказывать, - Милли задумалась, - у меня только мама, а папу я и не видела.
- Правда? - Лилли с искренним сочувствием посмотрела на подругу. - А у меня только папа, представь! Мы с ним вообще одни на всём белом свете.
- А мама куда делась? Ты извини, что так просто спрашиваю, - спохватилась Милли, но толстушка не расстроилась.
- Ничего! - сказала она, -знаешь, когда никогда не было, то и как будто не потерял.
- Она умерла? - уточнила Милли.
- В определённом смысле. Для нас с папой. Буквально через неделю после моего рождения укатила в неизвестном направлении, и все. И с тех пор мы вдвоём.
- Обалдеть, - подытожила Милли, - а у меня мама ушла в отрыв на каком-то музыкальном фестивале и реально не помнит, кому обязана моим появлением.
- А представь, - Лилли рассмеялась, - наши горе-родители встретились где-то, также как мы! А может, вообще поженились. И мы с тобой косвенным образом теперь сестры. - девушка вдруг посерьёзнела и добавила, - вот было бы здорово.
- Слушай, а может, ты слышала когда-нибудь про мой городок? Он хоть и на 10000 жителей, а в свое время прогремел на весь мир! Грин-Ривер называется... Не слышала? Дело в том, что в пяти милях от нашего дома располагается... ты готова? Вот лучше покрепче сядь... Располагается Межгалактический Космодром! Лилли, чтобы добавить солидности подняла вверх указательный палец.
- Однажды, ещё в 90-е годы, учёные что-то там рассмотрели и сообщили, что скоро в планету Юпитер... знаешь такую?
- Да уж знаю, конечно, продолжай!
- Что скоро в эту планету врежется комета! И что будет настоящая катастрофа! А в нашем городе когда-то пытались построить аэропорт, но денег хватило только на взлётную полосу. И то, просто на голой земле. Короче местные власти не растерялись и объявили, что взлётная полоса Грин-Ривер приглашает жителей Юпитера высаживаться в нашем городке. Так, мы стали официальным и, кстати, единственным в штатах, Межгалактическим Космодромом. Так что, не из такой уж я и глуши, между прочим.
Милли, слушавшая собеседницу с искренним интересом, подлила себе чаю и, выждав небольшую паузу, спросила:
- И что? Прилетели?
- Кто прилетели? - не поняла Лилли, - которая отвлеклась в меню на раздел 'десерты'
- Юпитерианцы прилетели!?
- А. Конечно. В первый прилёт они написали сценарий к фильму 'Комната' с Томми Вайсо, а во второй - согласились подкинуть меня в Японию. И вот теперь я тут с тобой сижу.
Бармен, до этого момента молча натиравший стаканы, прокричал что-то официанту, и тот, достав пульт из широкого кармана на фартуке, включил звук на большом телевизоре. На экране выступала Грета Тунберг. Девушки, одновременно повернувшие головы на звук, прекратили смеяться и с интересом прислушались к передаче. Шведская активистка, известный на весь мир борец за чистоту природы, рассказывала, что количество ее единомышленников во всем мире превысило 300 миллионов человек. Что ведётся колоссальная работа по выявлению техногенных загрязнений, что обычные люди сражаются с корпорациями, что победа не за горами. Говорила она на английском, но снизу экрана, не прекращая, бежали японские субтитры.
- Сильная женщина! - заключила Лилли, когда выступление закончилось, а работники кафе, извинившись, вернули телевизор в бесшумное состояние.
- Уважаю ее! Тут, в Японии, она вообще что-то среднее между божеством и человеком.
- Очень сильная, - согласилась Милли, - только вот слишком медленно все продвигается! Обычные люди уже миллионами в этом движении, а разрушение как шло так и продолжается. Мне иногда кажется, что власть, я имею в виду большую власть. На уровне управления страной. Она как будто отбирает у человека определённое направление разума. Вот только что был хороший, умный, здравомыслящий человек, а как стал президентом - раз! Как отрубило. Сразу ему хочется воевать! Меряться всем, чем можно. Все простое, то, что действительно важно, начинает казаться глупым, несущественным. Мне иногда кажется, - Милли наморщила лоб, - что вот как будто есть такой шкафчик специальный. Стоит этот шкафчик перед каждым кабинетом каждого правителя. Идёт будущий президент на инаугурацию, а ему говорят: 'Доброту, сострадание, человеческую мудрость, пожалуйста, выкладываем!'. И закрывают в шкафчике. А когда уходишь с поста - возвращают. Но уже поздно ведь! Столько зла наделано... И бывший правитель начинает ездить по встречам, устраивать мастер-классы в университетах, что-то кому-то рассказывать умное. Но поезд ушёл. Назад уже не вернуться.
А в кабинете новый президент!
А мозги в шкафчике. И все повторяется заново.
Повисла небольшая пауза, видно было, что собеседница не ожидала такого длинного монолога и немного подвисла.
