В подтверждение мысли снова раздался истеричный собачий лай. Здравый смысл подсказывал, что нужно спасать свою шкуру, что встреча с медведицей-гризли ничем хорошим окончиться не может, но пёс был единственным другом слишком долгое время. Оставить его один на один с верной гибелью не получалось.
Внезапно лай затих, и только тогда стало по-настоящему страшно.
Кэтти, с ружьём наперевес, выскочил на поляну и первым делом увидел Солли, живого и невредимого. Он обнюхивал огромных размеров тушу, в которой нетрудно было распознать взрослого медведя.
'Охренеть!' - Кэтти снова не удержался от ругательства. Зверюга, а это, несомненно, была медведица, буквально разорвана напополам. Челюсти раздроблены, длинный розовый язык, лишенный опоры, лежал на траве, густо залитой кровью.
'Кто, черт возьми, мог такое сделать? Что за монстр завёлся в моем лесу?'
В тот раз Кэтти добрался до лагеря без происшествий. Подготовил в помещении, использовавшемся ранее под курятник, лежанку, постелил соломы на пол и высадил там звереныша. Напоил горячим, разведённым из сухого, молоком и обработал рану. Как и предполагал, в поясничной зоне был перебит позвоночник. Видимо, маленький медведь уже никогда не сможет пользоваться задними лапами. В первый вечер знакомства, Барни, как назвал его охотник, допив молоко, очень трогательно уснул у него на руках. Он решил оставить его, подлечить и уже потом соображать, что делать дальше...
От медвежонка к пруду мужчина бежал. Колокольчик на одной из удочек звенел не переставая, а значит, кто-то попался на крючок. Хорошо бы окунь! Кэтти любил, когда улов получался одинаковым, ведь каждая рыба требует своего подхода в готовке, а у него тут нет ресторана, чтобы целый день готовить разные блюда.
Окунь!
Замечательно. Выловить еще парочку и можно разжигать коптилку. Мужчина перезакинул удочки и, секунду поколебавшись, выбросил в воду оставшуюся наживку, чтобы приманить к месту лова всех, кто в этот час обитает в пруду. Эти ухищрения не прошли даром. Через пару часов в ведре плескались ещё несколько замечательных окуней. Обед намечался отменный!
Несколько дней назад Кэтти закинул в центр пруда раколовку, заправленную рыбными кусками. Не особо надеясь на успех, он решил вытащить ее на берег и восторженно вскрикнул, заметив два десятка крупных, зеленоватых раков.
'А может у лесного чудовища день рождения? И меня просто откармливают, чтобы сделать угощением?' - мужчина сказал это вслух и рассмеялся, но тут же отругал себя за беспечность, а то слишком уж он увлёкся рыбалкой, совершенно позабыв, что сам является объектом охоты.
Притащив охапку дров из сарая, Кэтти развёл в железной печке, установленной тут же, костёр и поставил греться большую кастрюлю воды. План был такой: сначала сварить раков, потом запечь в коптилке окуньков. Все очень просто, по-лесному.
Открытый огонь - это не домашняя газовая плита, чтобы нагреть большую посудину, нужно изрядно постараться. Вовремя подкинуть палок в топку, повернуть их нужным боком, чтобы лучше разгоралось, но главное - это иметь терпение. Закипит, никуда не денется, просто сделай, что нужно и присядь, не суетись.
В вопросах терпения и ожидания лучше всего помогали книги. Их, в распоряжении мужчины, оказалась целая кладовка. Однажды он распахнул ее двери, увидел стопки от пола до потолка и вместо привычной депрессии ощутил спокойствие. Каждый раз, если скука или в душе защемило, Кэтти направлялся в кладовку. Не рассматривая корешок, вытаскивал наудачу несколько книг и уходил довольный с добычей. Шелестел пожелтевшими страницами, уносился из лесного домика и был бесконечно благодарен бывшему хозяину за этот клад, лучший из найденных за всю его долгую жизнь.
'Полчаса у меня есть, - подумал охотник, - четко хватит, чтобы дочитать Тома Сойера. Все-таки для детей. Идёт легко и бездумно'. Следующей на очереди была книга Бориса Акунина. Кэтти никогда не слышал о таком авторе и потому, особенно ждал с ним встречи. Странное имя, родом из холодной России, наверняка можно готовиться к чему-то необычному...
Со дна кастрюли начали подниматься пузырики, вода готова была закипеть. Охотник захлопнул книгу и побежал в дом за солью и пучком сушёного укропа. С ним отвар станет особенно душистым.
Раки бурлят в кипятке...
Спинки уже красные, а значит блюдо готово. Можно снимать кастрюлю и ставить на огонь коптилку, окуни давно заскучали в рассоле.
Ополоснув каждую рыбину, тщательно смазав со всех сторон подсолнечным маслом, Кэтти аккуратно уложил будущий деликатес на чугунную решётку. Щедро насыпал на дно коптилки ольховых стружек и накрыл приспособление большой, железной крышкой. Минут пятнадцать подождать, и будет готово...
Открыв заслонку коптилки и, увидев, как шкварчит на решётке рыба, Кэтти поцеловал кончики пальцев на манер итальянских поваров.
Дальше он присел за стол и за несколько секунд расправился с вареным раком, отметив про себя, что вкуснее, пожалуй, получиться и не могло. Панцирь, остатки клешней и голову, мужчина бросил под дерево, стоявшее в десяти метрах от стола. На нем, где-то в скрытой за листьями кроне, жил енот, который всегда был не прочь появиться и ознакомиться с тем, насколько сегодня удалась стряпня. Причём, зверёк никогда не попрошайничал, всегда терпеливо, даже если в округе очень вкусно пахло, дожидался своего часа и приступал к еде только когда позовут.
'Енот! - выкрикнул Кэтти, - спускайся обедать. Сегодня много будет'.
Посмотрев на часы, охотник отметил, что рыба будет готова через пару минут. Подумал немного и решительно направился в сторону теплицы. Настало время сорвать помидор!
Нарезав его крупными дольками, Кэтти поднёс тарелку к лицу, чтобы насладиться ароматом свежего овоща. Здесь в лесу, это по-настоящему драгоценный продукт. Если второму помидору удасться вызреть, то весь урожай в этом году, как раз, две штуки и составит.
Услышав резкий хруст откуда-то справа, охотник бросил тарелку на стол и, схватив ружьё, встал на изготовку. Источником шума оказался енот, который, наконец, слез с дерева и принялся смачно грызть брошенное ему угощение.
'Ну, скотина! - беззлобно, проговорил охотник. - Приятного аппетита, мистер Енот!'
