- Зато тут оторвался, - говорю я, и он живо кивает, выпучив глаза. Видно, что очень доволен.
Наконец, чувство ориентации в пространстве приходит в норму, и мы решаем не нырять в темень укрытия, ожидающую нас за дверью, а сначала обойти гору вокруг, сколько получится. Осмотреть местность.
Движемся по бетонному полу в сторону моря и оказываемся на большой смотровой площадке, часть которой укрыта сверху естественным каменным козырьком. В самом конце замечаем что-то темное и квадратное, решаем подойти и осмотреть поближе. Вскоре становится понятно, что это кресло. Большое кожаное кресло, развёрнутое в сторону моря. Я делаю ещё несколько шагов и вижу, что в кресле сидит человек...
Его тело практически высохло, глазницы пусты, но густые чёрные волосы все ещё крепко сидят на черепе. Кости бывших пальцев обильно нашпигованы крупными золотыми перстнями. Одна рука, в которой зажат блестящий военный пистолет, лежит на груди, а вторая, высохшей палкой опускается вниз, где, словно шкура медведя возле камина, лежит нечто в прошлом бывшее немецкой овчаркой.
- Нихера себе сцена! - шепчет обалдевший от увиденного Гриша и осторожно, разогнув мертвецу пальцы, вынимает пушку.
- Сушеный капитан Крюк, собственной персоной, - добавляет он и проверяет, есть ли в магазине патроны.
- Я, похоже, догадываюсь, что нас ждёт внутри. - Олег задумчиво смотрит в море, словно хочет примерить, что видит мертвец, сидя в своём кресле. - Выживших мы тут точно не найдём. Но наверняка найдём что-то полезное...
Вернувшись к воротам, мы достаём и включаем светильники. Натерпевшись темноты в торговом центре, теперь мы во всеоружии. На головах налобные фонарики, в руках обычные, переносные. Я переступаю порог между светом и тьмой первым, и, оказавшись в просторном помещении, которое по сути просто продолжение тоннеля, отхожу в сторону, давая место друзьям.
Лучи фонарей выхватывают множество дверей, уходящих вдаль, на каждой табличка с надписью.
Прочитать можно только ближайшие: 'Вахтенная'... 'Склад'... 'Управление'... 'Оружейная' 'Молельная'...
- Что? - мысленно спрашиваю сам у себя и, прошагав к двери, на которой помимо надписи прикреплён небольшой крест с Иисусом, тяну ее на себя. Тяжелая металлическая дверь бесшумно распахивается, луч выхватывает золотой алтарь и многочисленные иконы, мерцающие на стенах.
- Здравствуйте! Прости, Господи, - шепчу я и жестом подзываю на подмогу друзей.
- Обалдеть, - говорит Гриша. Это точно военный бункер? А то Капитан Скелет на парковке и этот, - он подбирает слово, - церковный филиал, выглядят так, будто мы участвуем в программе 'Розыгрыш'.
Вернувшись в начало пути, мы осматриваем 'Вахтенную' и обнаруживаем в ней, помимо уютного диванчика и телевизора, множество автомобильных ключей, заботливо подписанных и развешенных на стене.
'Прям, как в автосалоне, - бурчит под нос Гриша и, сняв один комплект с крючка, заключает, - от Гелендвагена! Один в один, как у деда Андрея'.
Пройдя дальше, мы пытаемся открыть дверь в комнату с заманчивой вывеской 'Оружейная', но у нас ничего не выходит. Расстроенные мы возвращаемся и ищем ключ в 'Вахтенной', потом в комнате 'Управление' и даже, по моей придумке, осматриваем мертвеца. Вдруг он таскал с собой связку ключей на большом железном кольце! Чтоб уж совсем, как в сказке.
Но нет. Ключей нет нигде.
Гриша предлагает протянуть трос к двери и попытаться вырвать её машиной, но трос нужно за что-то завязывать, а тут только обычная дверная ручка...
Мы бросаем попытки раздобыть военное оружие, договорившись, что на обратном пути заберём с собой пулемёт, который на улице.
Открываем дверь с табличкой 'Общий зал' и ожидаемо попадаем в огромное помещение с высокими потолками. Вдоль стен расставлены кресла и диваны, на деревянной тумбе внушительных размеров телевизор, а в углу установлена трибуна для выступлений.
- Комната политический агитации, - язвительно комментирует Олег, - здесь планировалось вещать, что страна мертва, но не опускает мозолистые руки. Дело партии живет и возродится вновь. Прямо из этого сраного бункера!
- Не думаю, что тут были у кого-то особенные мозоли, - в тон добавляет Гриша, - пересчитывая деньги, сильно руки не сотрёшь.
Увидев на двери надпись 'Столовая', мы решаем не заходить внутрь. Вилок и ложек у нас хватает, а надежда на то, что в темноте неуютного зала нас ждёт горячий ужин... слишком мала.
Заходим в комнату 'Детская игровая' и видим стеллажи с игрушками, расставленные вдоль стен. Машинки, плюшевые мишки и зайчики, игровые наборы и конструкторы напоминают нам о просьбе Роберта, и мы практически в один голос говорим: 'Енот'. Смеёмся и договариваемся набрать здесь чего-нибудь перед отъездом.
Дальше начинаются жилые комнаты. Они подписаны просто: 'Комната номер 1', 'Комната номер 2' и так далее. Мы заглядываем в каждую и в основном находим только скучные кровати, шкафы и тумбочки. Часто в них царит беспорядок, видимо, владельцам некогда было заниматься уборкой.
В комнате под номером 12 вместо привычных предметов мебели стоят длинные вешалки, заполненные всех видов шубами и платьями. То же мы видим ещё в нескольких помещениях. Олег предполагает, что это гардеробные жён особенно важных чиновников и мы, найдя это единственным логичным объяснением, соглашаемся. В комнате 34 вместо мебели и шуб стоят горшки с цветами. Конечно, цветы давно превратились в гербарий и от легкого сквозняка, созданного открытой дверью, некоторые даже рассыпались в прах. Олег предполагает, что местные таким способом пытались выращивать полезные растения, а Гриша уверен, что это чья-то престарелая мама заехала в бункер вместе с цветами и кошками.
В комнатах 36 и 37 поселились священнослужители. Мы узнали это по золоченым нарядам, развешанным на специальных поддерживающих устройствах. Плотная, тяжелая хламидия, состоящая из нескольких слоёв, и богатая поповская шапка, напоминают скафандр. Я живо представляю резвого седого старичка, впрыгивающего в костюм, когда пора на службу и выпрыгивающего из него по вечерам. Ещё и рабочий офис похож на космический корабль! Со своими куполами и башнями. И связь нужно налаживать с тем, кто на небе. Реально, филиал НАСА...
