Затем, всё изменилось. Бьющий откуда-то снизу, пылающий луч, исчез так же внезапно, как недавно возник. Шипение расплавленной почвы тотчас прекратилось, и наступила такая невероятная тишь, какая встречается лишь в полудённой Сахаре. В самое жаркое время, всё живое прячется в глубокие норки, и слышится только шорох песка, стекающего по боку бархана.
Не успел туарег облегченно вздохнуть, как пустыня неожиданно вздрогнула. Раздался глухой рокочущий гул, и почва под ногами верблюдов стала мелко дрожать. Туарег вдруг подумал, что сейчас он, и другие погонщики, провалятся прямиком в Джаханнам. Там их встретят злобные джины и начнут пытать вечным и жгучим огнём.
К изумлению воина, караван остался на месте. Мало того, земля затряслась и начала подниматься к высокому синему небу. Песок шевельнулся, словно во время самума, и потёк с краёв огромной круглой площадки.
Вознестись в Джаннат, в обитель пророка живым, Фирхун тоже совсем не желал. Ведь ему ещё предстояло жениться на прекрасной Тедигрес. Вспомнив дорогую невесту, он стегнул своего дромадера плетью по крупу, и гортанно воскликнул: – Вперёд!
Оскорблённое ударом животное оглушительно громко взревело. Рванулось с места в карьер и в несколько длинных скачков оказалось перед непонятной границей.
Участок пустыни, очерченный сияющим светом, продолжил двигаться к небу. Причём он поднимался достаточно быстро. На взгляд туарега, не менее, чем на ладонь в течение единого биения сердца.
Стекавший вниз, жёлтый песок уже создал, что-то вроде достаточно крутого откоса. Именно по нему торопливо сбежал испуганный донельзя верблюд. Следом помчались все остальные всадники его каравана.
3
21 июня – День летнего солнцестояния.
Содружество Багамских Островов. Открытое море.
Координаты: 23°55′00″ с. ш. 77°40′00″ з. д. Часовой пояс -6.
Шкипер Хесус Дюран выслушал развязную просьбу прыщавого юноши и улыбнулся так вежливо, насколько сумел: – Нет проблем дорогой мой сеньор. Сейчас мы встанем у того небольшого атолла, и вы сможете плавать, сколько душе вашей угодно.
Моряк отвернулся к небольшому штурвалу и плавно повернул колесо. Подвёл двухпалубный прогулочный катер к отлично знакомой подводной банке. Заглушил мощный двигатель и нажал левой рукой на короткий рычаг с набалдашником из плексигласа.
Тяжёлая цепь с грохотом смоталась с лебёдки. Стремительно вылетела из корпуса «яхты» и ушла в прозрачную воду. Якорь улёгся на песчаное дно, а красивое судно закачалось на мелкой лёгкой волне.
Компания молодых американцев зафрахтовала небольшую посудину на сутки вперёд и теперь отрывалась на ней по полной программе. Бледнолицые янки заулюлюкали и завизжали на все голоса. Вскочили с шезлонгов и дружно бросились за борт. Они даже не стали снимать шорты и майки. Так и попрыгали в том, в чём находились на палубе.
Шкипер взял микрофон переговорной системы. Вызвал моторное отделение и тихо сказал: – Фернандо! Вылезай из трюма на палубу. Будем сторожить пьяных ублюдков.
– Иду. – устало сказал младший брат Хесуса Дюрана, совмещавший обязанности простого матроса, механика, стюарда и все остальные морские специальности, имевшиеся на маленьком катере.
– Никак не накупаются, белозадые черти. – зло пробормотал про себя капитан: –Плечи уже обгорели до самого мяса, а всё равно никак не уймутся.
Нужно сказать, что Хесус терпеть не мог такие американские молодежные группы. Оно и понятно, как только отчалят от берега, так сразу напьются, накурятся травки и куролесят всю ночь напролёт. А ты, вместо того, чтобы лечь и немного вздремнуть, следи, как бы кто-нибудь из них не свалился за борт и не утонул по собственной дури.
Да, что с них ещё можно взять? Проклятые гринго бесятся с жиру и не знают, куда девать огромные деньги? В то время, как мексиканцы, вроде него, должны ублажать их любые капризы. Иначе, не заработаешь даже на хлеб, и жить будет не на что.
А ведь, для того, чтобы купить скромную «яхту» он взял кредит под такие большие проценты, что и вспомнить-то страшно. Не дай Бог случиться, что-либо с ним или с кем-то из его пассажиров. Тогда он сразу потеряет небольшое судёнышко, да ещё и должен останется банку по гроб всей незадачливой жизни.
Однако, как не возмущался Хесус молокососами-янки, но они всё же требовали от него не очень-то много. Всего-то и нужно, что отойти в спокойное море на несколько миль. Встать на якорь у любого атолла и следить за их безопасностью, пока они вдоволь не наплаваются и не наныряются.
А вот их пузатые, самодовольные предки донимали Хесуса значительно больше. Эти богатые жулики почему-то все поголовно решили стать рыбаками, наподобие Фиделя Кастро, бывшего лидера Кубы.
Начитались книжек, вроде «Старик и море» Эрнесто Хемингуэя, и почему-то решили собрать кем-то придуманный, так называемый, «Большой шлем». Трофейщики чертовы.
– Прости меня, Святая Дева Мария. – истово перекрестился Хесус. Взял в руку крупное золотое распятие, висевшее на волосатой груди. Поднёс к ярко-красным губам и с благоговением поцеловал.
Особенно сильно его раздражали члены элитного клуба «Offshore Grand Slam». Эти блаженные дурни мечтали всего за один день рыбалки на море поймать сразу голубого марлина с чёрным марлином, а заодно и крупного парусника. Им удовольствие, а ты, понимаешь, мотайся между островами от одной мелкой банки к другой. Жги попусту дорогущее топливо и всё ради какой-то дурацкой традиции.
Если честно сказать, то мясо у этих замечательных рыб удивительно вкусное. Только зачем тебе, пузатому гринго, огромная туша весом в сотню кило? Если ты мечтаешь хорошенько поесть, так зайди в любой ресторан, что стоят на причале. Там тебе подадут, какое хочешь, горячее блюдо и очень недорого.
Так нет же, нужно убить красивую сильную рыбину ради собственной прихоти. Всё только ради того, чтобы сфотографироваться рядом с её хладным трупом, подвешенным за хвост, и выложить снимок в сетях интернета, на потеху прочих придурков.
Шкипер напряжёно следил за пьяными молодыми купальщиками и привычно ворчал на американских жлобов. Хотя, он хорошо понимал, что не появись на побережье трофейщики и их сумасбродные детки, его жизнь была значительно хуже.
Пахал бы он день и ночь на отдалённых сельских плантациях, словно черномазые негры в девятнадцатом веке. К сожалению, даже надорвавшись на поле, он вряд ли бы смог хорошо заработать. Значит всё равно, жил бы так же, как и его дорогие родители, впроголодь, на одних кукурузных лепёшках и фруктах.
Чумазый Фернандо выбрался из машинного отделенья на палубу. Осмотрел безбрежнее море, лежавшее между Багамскими островами. Немного подумал и, на всякий пожарный случай, начал спускать на совершенно спокойную воду надувную лодку с мотором. Вдруг какому-то молокососу, перепившему дорогущей текилы, станет плохо на солнце и его придётся спасать?
Хесус оторвал взгляд от купальщиков. Опустил взгляд на запястье руки и мельком взглянул на часы. Было ещё только восемь утра. Солнце медленно поднималось к зениту, а это говорило о том, что до возвращения в Нью-Провиденс осталось всего четыре часа.
Вчерашнее утро он легко проскочил, суматошный день простоял, сцепив зубы, а кошмарную ночь продержался с великим трудом. Ну, а теперь, осталось потерпеть всего ничего. Потом, он расстанется с малолетними янки и забудет о них навсегда.
Меж тем, в лагуне стало значительно тише. Видно, молодёжь всё-таки наплескалась и начала по одному тяжело выбираться на палубу. Фернандо подогнал надувную лодчонку к корме и привязал её фал к специальному кнехту. Затем, он встал на широкой площадке, выступающей в море, и был готов помочь любому туристу, обессилевшему от чрезмерно «активного» отдыха.
Хесус дождался, пока последний из янки заберётся на нижнюю кормовую платформу, и облегчённо вздохнул. По крайней мере, ещё один пункт их обычной программы успешно закончился. Остался лишь плотный завтрак, плавно переходящий в попойку, и можно возвращаться к родным берегам.
