– Тебе лучше лечь, – сказал он. Шайен услышала, как он поставил стакан. – Я приду попозже.

Дверь за Гриффином закрылась, шаги затихли в коридоре. Входную дверь открыли, потом закрыли. Сразу после этого девушка повернулась и встала с кровати. Из-за привязанной ноги Шайен не могла отойти от кровати дальше, чем на полметра. Но попыталась дотянуться свободной ногой до какого-нибудь предмета. Обернувшись, она попробовала нащупать хоть что-то пальцами рук. Согнувшись в талии, девушка буквально уткнулась в нечто, как ей показалось, напоминающее письменный стол.

Она даже не знала, что ищет и как сможет распознать найденное.

Шайен нужно было как-то изменить соотношение сил в свою пользу. Надежда была слабой, но хотелось найти что-то вроде перочинного ножа, телефона, ножниц. Сгодилась бы даже ручка. Ее можно спрятать, а потом всадить в кого-нибудь. На удивление, комната оказалась довольно прибранной и просторной, без лишних предметов. Хозяева дома непохожи на тех, кто обожает принимать гостей, но, может, это все же гостевая комната?

Единственный предмет, из которого можно было извлечь хоть какую-то пользу, стоял на столе. Шайен коснулась края предмета носом. Стакан! Подцепив подбородком, девушка пододвинула стакан поближе к краю. Потом повернулась и схватила связанными за спиной руками.

Целый, стакан не представлял никакой ценности. А если его разбить? Она ухватила верхний край пальцами правой руки. Недолго думая, девушка резко махнула рукой и, описав короткую дугу, ударила стаканом о прикроватную тумбочку.

Возвращаясь к сараю, Гриффин размышлял о том, что раньше ни одна девушка не переступала порога его комнаты, тем более не лежала на кровати.

А еще он думал о том, как это странно – смотреть на кого-то, зная, что человек тебя не видит. Ты можешь на него пялиться сколько душе угодно и не переживать, что это заметят. Хотя, если бы Шайен не сказала, что незрячая, возможно, Гриффин и не догадался бы. При разговоре с ней он не замечал ничего особенного. Ну, разве что правый глаз немного блуждал, а в остальном никаких отличий от обычных людей. Глаза у девушки были очень красивые, зрачок почти сливался с темной радужкой.

Думать о ее слепоте было проще, чем о том, что им теперь делать. Как бы Гриффину хотелось, чтобы жизнь была похожа на компьютерную программу, которые им показывали в школе: щелкаешь мышкой, и все возвращается к тому, что было пять минут назад – до того, как он заметил «Эскалейд» с оставленным внутри ключом. Но в его жизни все шло наперекосяк: он принимал одно скоропалительное решение за другим, и вот они, неутешительные последствия.

Гриффин закурил сигарету, которую ему пришлось вынуть изо рта по просьбе Шайен. По морозному воздуху несся звук включенного в сарае радио. Тиджею и Джимбо почему-то особенно нравилась передача, в которой ведущий постоянно поднимал темы про нелегалов, медицинские страховки и гомиков. Гриффина всегда веселило, как Тиджей и Джимбо, не соглашаясь в чем-то с ведущим, называли его «чертов натурал», хотя тот наверняка с удовольствием поразвлекся бы с каждым из них.

Под ногами у Гриффина хрустели мерзлые лужи. С минуты на минуту мог пойти снег. Ему нравилось, когда холодное белое покрывало ложилось на все вокруг и делало выступающие углы предметов мягче. Например, лежащий у них на дворе остов «Хонды» – без колес, дверей, с вытащенными сиденьями и магнитофоном, – покрытый снегом, вдруг превращался в прекрасную абстрактную скульптуру.

Отец загнал «Эскалейд» в сарай и до сих пор не отходил от автомобиля: осматривал изнутри и снаружи. Внедорожник был почти нетронутый: и двадцати пяти тысяч километров не наездил. Угнать такую тачку – чистая удача. Эта кража должна была показать, что Гриффин способен играть по-крупному… если бы не оказавшаяся на заднем сиденье Шайен. Очень существенное «если бы».

– Будешь менять VIN-код? – спросил Гриффин у Роя.

У каждой машины есть VIN – идентификационный номер, который нанесен на автомобиль в нескольких местах. Для машины это все равно что отпечатки пальцев для человека. Но всегда можно взять такой номер с какой-то битой тачки и нанести его на угнанную, то есть, по сути, заменить отпечатки ворованной на отпечатки какой-то не числящейся в угоне.

– Даже не знаю, – задумчиво приложив большой палец к губам, ответил Рой. – С такой машиной это слишком рискованно. Я думаю пока поменять таблички с госномерами и отогнать ее в лес, куда-нибудь подальше, в Вашингтон. Спрятать, и до весны тачку никто не найдет. Закинем наш старый мопед в багажник, а потом отмоем, поставим прежние номера и вернемся на мопеде обратно.

– Но мы легко можем получить за нее пятнадцать штук, – запротестовал Гриффин.

– Мы легко можем получить пятнадцать лет, – едва сдерживая злобу, парировал Рой. – В Орегоне это минималка за похищение человека, и никаких апелляций. Если выяснится, что мы к этому причастны – все, мы встряли. – Как и ожидал Гриффин, Рой разозлился не на шутку.

Проклятье, Гриффин, чем ты думал, когда тащил ее с собой?

Они уже давно жили по ту сторону закона, но обычно их правонарушения касались хищений имущества. Народ, живущий в округе, наверняка знал, что Рой держит подозрительную автомастерскую. Но люди не задавали лишних вопросов ни про то, почему его небольшого автосервиса нет в желтых страницах, ни про отсутствие вывески, ни про то, почему он не берет клиентов с улицы – только по рекомендации.

– Слушай, девчонка нас даже не видит, – начал оправдываться Гриффин. – А значит, не знает, как мы выглядим. Наших имен она тоже не знает и понятия не имеет, кто мы такие. Давай оставим машину и сменим госномера и VIN-коды. А девчонку я сегодня ночью вывезу подальше и скажу, чтобы убиралась. Пока ее найдут, я буду уже далеко.

Но Рой уже отвернулся от Гриффина. Он поднял руку вверх, и, прищурив один глаз, прислушивался к тому, что говорили по радио.

– «Сегодня в дневном выпуске новостей, – раздался голос диктора. – Полиция расследует дерзкое похищение шестнадцатилетней дочери президента “Найк”. Преступление произошло сегодня в десять утра возле торгового центра “Вудлендс Экспириенс”».

«Дочь президента «Найк»?» – изумленно подумал Гриффин.

Начинавшая как фирма по изготовлению кроссовок для бега, «Найк» к тому моменту значительно преуспела в производстве одежды и обуви для занятий всеми видами спорта, их вещи покупали все, кому нравилось одеваться в спортивном стиле.

Рой включил радиоприемник погромче. Они с Гриффином молча слушали рекламные объявления: одно об услугах адвокатской конторы, другое – о стейк-ресторане «Бургервиль».

Затем женский голос вернулся к новостям и без запинки выдал:

– «Полиция сообщает, что шестнадцатилетняя Шайен Уайлдер, дочь президента компании «Найк» Ника Уайлдера, была похищена сегодня в одиннадцатом часу у торгового центра «Вудлендс Экспириенс». Несколько минут назад отец девушки дал интервью журналистам».

Послышался хорошо поставленный мужской голос, в котором ощущалась усталость:

– «Моя дочь… слепая. Ее мать погибла три года назад в той же аварии, в которой Шайен потеряла зрение. Кроме того, девочка очень больна. Как раз этим утром она ездила на прием к врачу, и на обратном пути была похищена. Без необходимого лечения моя дочь может умереть».

Снова ворвался голос диктора. Женщина на одном дыхании выпалила:

– «Полиция сообщает, что Шайен и ее мачеха остановились возле аптеки, чтобы купить лекарство. В то время как мачеха девушки, Даниель Уайлдер, ушла в аптеку, ее падчерицу похитили. Рост похищенной около ста шестидесяти сантиметров, вес около пятидесяти килограммов, глаза карие, волосы темные, вьющиеся. Девушка была одета в черный спортивный костюм и серебристый пуховик. Также был угнан темно-зеленый внедорожник «Кадиллак-Эскалейд» с госномером 396CVS. И хотя имеются сообщения, что машина была угнана с парковки на большой скорости, свидетели не могут точно описать, кто был за рулем. Активирована система всеобщего поиска пропавшей несовершеннолетней. При обнаружении указанного автомобиля полиция просит сообщить по телефону 911», – только тут диктор перевела дыхание и продолжила: – «К другим новостям…»