Сириус не сдержался и широко улыбнулся, представляя себя в роли влюблённого, растратившего рассудок дурака, и не смог.

- Ну, нет, миссис Поттер, - засмеялся он. – Это не для меня. Я по натуре одинокий волк. Даже бродячий пёс.

Женщина снисходительно улыбалась его веселью, но тон её был печально-серьёзен.

- Сириус, Сириус, когда-то и я была молода, беспечна и думала также,как ты. Полагала, что мне никто не нужен, что я самодостаточна и способна прожить всю жизнь лишь для себя. Это оказалось не так.

- Но Вы самодостаточны!

- Конечно, - согласилась она, кивнув головой, украшенной замысловатой причёской из нескольких тугих колец уже совсем седых волос. – Но я ещё и бесконечно счастлива. Не думаю, что была бы такой без своей семьи. Ведь пока я изучала звёзды в Италии, мои родители покинули этот мир, и, когда я вернулась в Англию, я оказалась совсем одна. Но мои звёзды оказались достаточно благосклонны ко мне, позволив не только встретить Флимонта, но и дать жизнь Джеймсу. И всё же много времени я растратила не на те вещи, - голос её стал совсем тих. - Знаешь, я поздно поняла, что у меня никого нет. А человек не может существовать совсем один.

- Моя семья не нужна мне ровно настолько, насколько я не нужен ей, вы же всё знаете, - почти без горечи возразил Сириус. - Но я не планирую оставаться один. У меня же есть Джеймс, Ремус и Питер – они моя настоящая семья. И Вы. Конечно же, и Вы, - уверенно добавил он, приободрившись.

Улыбка миссис Поттер стала совсем грустной.

- Мы с Флимонтом уже далеко не молоды, ты же видишь, - она вложила одну ладонь в другую, как делала всегда, если желала донести до Джеймса или Сириуса важную мысль, хотела повоспитывать. И Сириус увидел: руки, казалось, и сейчас сохраняющей девичью свежесть и грацию женщины, были вдоль и поперёк испещрены глубокими морщинами. В горле встал ком. И давно они такие? Почему они с Джеймсом не замечали раньше? Джеймс…совсем ещё ребёнок, если подумать, сколько лет его родителям. Хотя любые взрослые для своих родителей дети. Кроме его родных отца и матери. С теми другой случай. – А у всех друзей со временем появятся свои семьи.

- Вы хотите сказать, что я стану лишним в их жизнях? Лишним в жизни Джеймса?

Голос внезапно охрип и начал его подводить. Сириус поспешил выпить ещё чаю.

- Ни в коем случае, дорогой, - быстро проговорила Юфимия. – Я лишь хочу сказать, что и тебе будет нужна своя семья. Место, куда хотелось бы возвращаться, как хочется, я надеюсь, возвращаться в наш с Флимонтом дом.

Как такой глупый разговор о девчонках вылился во всё это? В такие сложные по своей простоте беседы о семьях, потерях и смертях? Сириус тряхнул волосами, прогоняя тяжесть и страшную неопределённость, которые вдруг весомо навалились на плечи.

- Ваш дом, миссис Поттер, одно из самых прекрасных мест, в которых я бывал. Он как… как Хогвартс. А Хогвартс – мой родной дом.

- Я знаю, - и она протянула ладонь через стол, чтобы взять его за руку. – А ты именно тот прекрасный сын, о котором я всегда мечтала.

- А Джеймс как же? – смешливо выгнул бровь Сириус. Ему полегчало.

- А Джеймсу мы не скажем.

И они рассмеялись. Легко и непринуждённо, будто не было всей этой беседы. Будто ему снова тринадцать, а она смешит его, подкладывая сахарных булочек на десерт - «ты же растёшь, нужно много кушать, дорогой».

- Что не скажем Джеймсу? – растрёпанный Джеймс внезапно возник на своем месте, подлил себе чаю и потянулся за оставшимся печеньем.

- Мы не скажем что, - остроумно ответил Сириус и подмигнул смущённой, но весёлой Юфимии, выхватывая у друга из пальцев последнее шоколадное печенье, чтобы тут же отправить его себе в рот…

Сириус выдыхает и открывает глаза.

Сумерки совсем сгустились над Годриковой Впадиной. Наступил поздний вечер. Над рекой появились небольшие движущиеся жёлтые точки – светлячки.

Блэк ещё раз бросает взгляд на дом из светлого камня. Света в окнах больше нет. На заднем дворе тихо, свечи в беседке не зажжены, как бывало всегда, стоило им с Джимом оказаться здесь на каникулах. Обычно они все вместе, когда на улице стояла прекрасная погода, засиживались там до поздней ночи. Пили горячий шоколад и смеялись, слушая занимательные истории отца Джеймса, пока его мама вышивала узор из цветов на декоративной салфетке.

Теперь их там нет. Ни Флимонта, ни Юфимии.

Дом словно опустел, замер без своих хозяев. Хотя все их вещи были на своих местах (они с Джеймсом приехали сюда впервые после похорон), было ощущение неправдоподобности в пребывании тут. Мелочи выдавали: комнатные растения, любимцы миссис Поттер, засохли, а двор, за которым старательно ухаживал мистер Поттер, вместе со всеми плодоносными красавицами-яблонями пришёл в запустение. А ещё всюду была пыль. Сириус не выносил пыли. Благо, с ними была еще и Лили. Она, наверняка, уже навела в доме порядок.

Лили…

Джеймс привёз домой и Эванс. Они начали встречаться немного погодя после позапрошлого памятного Рождества, когда у Сохатого получилось-таки завоевать неприступную Лили Эванс. Нынешнее Рождество эти двое провели у родителей девушки.

Это к лучшему – не нужно было Джиму возвращаться домой так скоро после всего. Сириус это понимал, поэтому с лёгкостью остался с парнями в школе. За свою жизнь он научился не показывать истинных чувств, когда это было жизненно необходимо. Даже лучшим друзьям было невдомёк, что же творилось с самим Блэком, когда они с Джеймсом вернулись тем холодным, промёрзшим до костей ноябрьским вечером в Хогвартс. Тогда пришлось тяжело.

Тяжело приходится и сейчас.

Не нужно было тащить её с собой. Нет, Лили нравилась Сириусу. И он был искренне рад за лучшего друга. Просто не нужно было.

Девушка сейчас словно разделила их с Джеймсом. Она, несомненно, вытащила друга из той чёрной бездны, в которую он угодил, потеряв разом обоих родителей. Но кто бы вытащил оттуда ещё и Сириуса? Однако, с другой стороны, он никогда не признавался и не показывал, что нуждается в этом. Вот никто и не стал этого делать, считая, что он в порядке. Что он никого не потерял.

Но это ничего. Сам виноват.

Зато теперь ему становится предельно ясно одно нехитрое дельце – только отгремит школьный выпускной вальс, и эти двое поженятся.

А чего им тянуть? Время сейчас такое, что война не даёт времени на жизнь. Надо успевать. Сириус не осуждает. Он даже счастлив за них. Только вот… что делать ему? Ясно, конечно, чем заниматься после школы. Они все станут мракоборцами. Но что ещё?

Лежать в уже холодной, увлажнившейся росой траве стало неудобно и неприятно. Сириус поднялся и поплёлся вверх по холму к заднему двору.

Темной была, оказывается, только задняя часть особняка. Лицевой фасад ярко освещался фонариками, развешенными на деревьях. Каменные дорожки были чисто подметены, кусты подрезаны, а накренившийся забор выправлен. Справились и без него, даже не позвали.

Что ж, им виднее.

Во всём доме свет был приглушён, и только на кухне ярко пылали свечи. Небось, кормят друг друга с ложечки в романтической обстановке.

Сириус медленно и осторожно, будто был тут в первый раз, вошёл в прихожую и тихонько хлопнул деревянной дверью.

Тут же послышались торопливые шаги.

- Сириус! – зазвучал радостный голос Эванс. – А мы тебя потеряли. Проходи на кухню, сейчас будем ужинать.

Скинув тяжёлые ботинки и отыскав на полке свои собственные домашние чёрные тапочки, Блэк молча прошёл на кухню.

Всё было на своих местах, как и все годы до этого. Белая скатерть на обеденном столе, чисто вымытая посуда в буфете, протёртые до блеска шкафчики из красного дерева. Никакой пыли. Даже цветы на окнах, стенах и полках ожили и зазеленели.

Поттер нашёлся прямо у плиты. Нацепивший ярко-жёлтый, разрисованный помидорами фартук, он неуклюже орудовал сковородой, большой эмалированной ложкой и кастрюлькой со странной кремовой смесью внутри. Рядом лежала раскрытая поваренная книга в кожаном переплёте.