— Итак… Давайте сначала подумаем, что нам надо найти… — Тсуна поворачивается к хранителям лицом, оставляя позади за спиной магазин.
— Думаю, сначала воду, — Такеши неприятно здесь стоять. Но разве он пришёл сюда не по делу? Значит, придётся засунуть свою неприязнь куда подальше.
— Из продуктов то, что долго не пропадёт. Неизвестно, насколько мы тут застряли. — Гокудера наконец выкидывает окурок и смотрит на своё небо. — Какие-нибудь консервы. Рыбу, мясо, овощи…
— Сладкое не берём, — Тсуна резко перебивает Хаято, и, пока в его голове крутится нужная мысль, продолжает. — Никакой сладкой газировки, лучше больше воды. Придётся ребятам обойтись без конфет, либо нам так еды не хватит.
— Слушай, Ямамото, что мы можем оттуда вытащить ещё? — теперь Гокудера поворачивает голову в сторону мечника.
— Одноразовую посуду, чай, какие-то салфетки наверняка, — он на мгновение поднимает голову, вспоминая, что там есть ещё, что может им пригодится. — Алкоголь.
— Что?! — Тсуна ошарашенно смотрит на дождь, но тут же переводит взгляд на улыбку своего урагана.
— Неплохо… Какой именно?
— Да зачем он нам?! — Савада топнул ногой и, наконец, привлёк к себе внимание.
— Что бы обработать раны. Найдут ли ребята спирт или нет, это неизвестно, — Гокудера смотрит Тсуне прямо в глаза, от чего тот немного ёжится, но тут же расслабляется. Ведь это нормально, всё время что-то узнавать и чему-то учиться. — Чем более крепкий алкоголь мы найдём тем лучше. Он может в случае чего заменить спирт.
— Тогда его берёшь ты, — Тсуна тут же меняется и продолжает выкладывать свою мысль. — Хаято, ты идёшь за алкоголем и какими-то бытовыми вещами. Такеши на тебе вода, а я за едой. Если у вас хватит сил, так же берите еду.
— Ну, тогда погнали? — Гокудера, чуть улыбается ему и проходит мимо, первым направляясь к полуразрушенному входу.
Они заходят внутрь. Все напоминает кадр из фильма ужаса. Некоторые витрины валяются, рядом продукты, вывалившиеся во время падения. Все трое расходятся в разные стороны к разным прилавкам. Тсуна переступает через разбитое стекло и, находя где-то возле кассы пакеты, берет самые большие и крепкие, по несколько он отдаёт друзьям и потом идёт к продуктам. Одна витрина с консервами валяется, а другая стоит рядом. Под руку идёт все. Рыбные, мясные тушёнки, паштеты. Он не сильно перебирает их. Остаётся надеяться, что этот магазин не выставлял просроченные продукты. Его взгляд натыкается на овощные консервы, которые тут же отправляются в пакет. Находится в этом здании не совсем приятно, наоборот, страшно. Всё внутри сжимается, только от одной мысли, что крыша магазинчика может обвалится…
Гокудера хмыкает. Выбор алкоголя совсем маленький, но и этого может вполне хватить. В пакет аккуратно кладутся бутылки дешёвого виски — другого просто нет. Всего шесть бутылок, остаётся надеяться, что Киоко найдёт спирт в аптеке. Он отходит от спиртного прилавка и идёт к химическому отделу, по другому его назвать нельзя. В пакет летит мыло и порошок. Рядом находятся разные салфетки, которые тут же Хаято забирает. Обычная человеческая потребность, ничего более. В целом, тут всё человеческая потребность…
Для Ямамото это место несёт лишь теперь открытую неприязнь и желание как можно быстрее уйти отсюда. Вода быстро находится, самая обычная, не газированная. Несколько небольших бутылок он кладёт в пакет, а большие пятилитровые, Такеши берет просто в руки. Ладони неприятно режут пластмассовые ручки, но одной бутылкой обойтись точно нельзя. Их четырнадцать человек, и неважно, что трое из них без сознания. Все они должны очнутся. Должны же…
Гокудера пропускает вперёд Тсуну и останавливается, смотря ещё раз на кассу. Пакеты опускаются на пол, а он сам аккуратно перепрыгивает через стол и находит рядом, спички и зажигалки, несколько сразу же отправляются в карман. Тут его взгляд цепляется за прилавок стоящий рядом с одноразовой посудой, которая почти вся сваливается в ещё один пакет.
— Гокудера, ты идёшь? — Ямамото оборачивается на входе и ждёт его. Им обоим кажется, что стена, стоящая между ними, постепенно рушится, возможно, эти события дают странный положительный результат.
— Ага, иду, — он почти выходит, но замирает, вспоминая о сигаретах. Хаято думает недолго и решает, что придётся их бросить. И без них надышатся они ещё яда.
— Все всё взяли? — Тсуна опускает пакеты на землю и трёт руки. Эти пакеты все же тяжеловаты для него.
— Вроде бы да, — Ямамото осматривает все пакеты и чуть улыбается, когда видит в пакете с консервами пару пачек чая в пакетиках. Хоть что-то. — Ну, что возвращаемся?
— Ага, — Гокудера подходит к Саваде и отдаёт ему два лёгких пакета и пакет с алкоголем. — Я понесу тяжёлые.
— Хаято… — Тсуне очень неудобно, но он признает, что сейчас просто не пронесёт эту тяжесть. Но ведь разве это не причина стать сильнее? — Хорошо, тогда идём?
Полдела выполнено, остаётся только вернуться. Настроение после удачи немного приподнялось, и они разворачиваются в сторону, где ещё видны их следы, не присыпанные пеплом. Между ними завязывается разговор, который резко прерывается. Все трое парней резко оборачиваются и с ужасом смотрят назад, за спины. Туда откуда был слышен очень далёкий, но отчётливый волчий вой…
***
Бьянки слишком часто вздыхает. Боль в животе иногда становится слишком нестерпимой, но она понимает, что ей придётся терпеть. Хотя бы до прихода Сасагавы ей придётся продержаться.
— Бьянки-сан, вам сильно плохо? — Фуута присаживается рядом на камень и заглядывает девушке в лицо, понимая, что прав. Он не поверит в её ложь.
— Потерплю… — слово прерывает, хриплый стон, а рука еле касается раны.
— Что-то они все долго… — Кен убирает с лица Хром пепел, но так и не отпускает её, хотя у самого силы уже на пределе. Перед глазами все плывёт и он лишь как-то мельком замечает, как Фуута отходит от Гокудеры и отряхивает от пепла Хару, идёт к Кёи. Как бы то ни было, но Кен ещё прекрасно помнит Кокуе, прекрасно помнит Мукуро, помнит все. Но он понимает, что придётся смириться, и, по сути, тот, кто был врагом, должен стать хотя бы союзником, чтобы они все могли выжить. О большем идти речи и не может.
Сознание почти уплывает, но со стороны вдруг раздаётся кашель и Кен, а после и Бьянки, приложив усилия, поворачиваются в сторону Хибари. Фуута так и стоит возле него, не решаясь подойти ближе. Выглядит Кёя паршиво, все так же лёжа на спине, он прикрывает рот ладонью, попутно убирая с лица и волос пепел.
— Очнулся? — Бьянки возвращается в исходное положение и оказывается спиной к юноше, но так ей намного лучше.
— Где я? — Хибари почти ничего не понимает. Помнит лишь жуткий грохот и темноту, а после неё пустоту. Левая рука жутко болит, как и голова. Он пытается сесть, что очень плохо получается, но на спину ложатся обжигающе горячие небольшие ладошки и Кёя, наконец, садится. Он открывает глаза, после темноты свет, кажется, будто выжигает глаза, а ещё ему трудно дышать, воздух будто неземной, тяжёлый, неприятный. Бывший Глава ДК оглядывается и замечает возле себя мальчишку, который немного отходя, убирает руки с его спины и отвечает, глядя в сторону школы.
— В Намимори… — шок накрывает Хибари леденящей волной. Не может быть, что бы его родной город, который он знал, как свои пять пальцев превратился в это. Серое небо, с которого сыпется пепел, разрушенные дома, разрушенная школа. Это ли его прошлая жизнь, что осталась там, в синем небе, теперь навечно закрытом серыми облаками.
— Что произошло? — Кёя оглядывается ещё раз и замечает недалеко от себя на камнях лежащую девушку, с неестественно вывернутыми ногами, а дальше взор натыкается на Джошиму, который слишком бережно держит ладонь иллюзионистки.
— Метеорит упал, а потом было землетрясение и этот весь кошмар, — Он отвечает ему, смотря прямо в глаза, рискуя, сейчас не побоятся зверя, хотя разве теперь это зверь?
— Как себя чувствуешь? — Бьянки, подзывает к себе Фууту, который помогает ей сесть поудобней и лицом к юношам. Девушка все так же держит руку на ране, боясь отпустить её.
