— Хаято-кун, а можно посмотреть на вон те чертежи? — подрывник, почти не отрываясь от книги, снимает со стены несколько листов и отдаёт их девушке. Хару старается не дрожать, из-за такой напрягающей тишины.
Но как только пальцы касаются плотной бумаги, она будто улетает, куда-то в стратосферу, если не дальше. Мозг спокойно воспринимает информацию на чертежах, а руки так и тянутся взять карандаш и сделать рядом заметку. Она не разбирается в таком деле, но ей кажется, что это ненадолго. В голове всплывают уроки отца, любимые книги по физике, и она почти отключается от реальности. Медицина… С этим она не знакома, а вот похоже Хаято да.
— Что ты написала? — его голос разрушает тишину, и теперь кажется, что всё нормально. Нет никакого напряжения в этой комнате, только наука.
— Здесь, вот этот расчёт немного не верный, я его подправила. Буквально пару единиц напряжения, но если это будет работать, то возможен сбой.
— Ты разбираешься в чертеже? — Кёя неожиданно оказывается за её левым плечом и так же смотрит на бумагу.
— Почти. Пламя немного сбивает с толку, его надо как-то особенно использовать, и я не совсем это понимаю.
— Что именно?
— Его надо совмещать. Солнце и туман, но я не совсем понимаю, зачем…
— Солнце, скорее всего, как восстанавливающую силу, а туман — наркоз. Последнее время, до падения метеорита в мафии ходил слух, что пламя тумана собираются использовать в наркозе, но не известно, насколько это было бы безопасно. А здесь…
— Если контакты проводов надо чётко соединять с нервами, то обычный полный наркоз вряд ли долго задержит человека в бессознательном виде, — добавляет Кёя.
— Полный наркоз используется в ситуациях и похуже, так ведь? — Хару просматривает листы, рисуя в воображении расположение всех деталей и проводов.
— Не с пламенем. Как бы то ни было, но пламя всё ещё не до конца изучено, и, насколько показывали исследования в теневой медицине, люди с пламенем вполне могут выходить из наркоза в самый неподходящий момент, — Хаято берет один из листов, где изображён чертёж механической руки по плечевой пояс. Слишком много.
— И что тогда с ними происходило? — девушка на мгновение замирает.
— Мгновенная смерть от боли.
— Ты сможешь изменить чертёж?
— Ч-что? Зачем? — Хару непонимающе смотрит на Хаято… Чёрт возьми, они же не хотят…
— Думаем попробовать создать механический протез руки, — да кого она обманывает, всё она там понимает. И… Ей это кажется сумасшествием. А с другой стороны. Почему бы и нет, вот только Миура не уверена в своих силах.
— Это займёт много времени. Мне нужны все книги по физике, и медицине, — пусть
её изучение займёт достаточное хорошее времени. — Будет хорошо, если найдём больше чистой бумаги и ручек — писать придётся много.
— С теорией хирургии и анатомии мы можем помочь. Но для начала нам действительно надо заняться чертежом, — Хаято забирает из пальцев девушки карандаш и на одном из листов записывает. — Сначала чертёж, после этого надо разобраться, как эту штуку сделать и заставить работать, потом крепление её к телу, а точнее как это прикрепить.
— Хаято-кун, сколько весит в среднем рука человека? — Хару, кажется, уже погрузилась в расчёты.
— Эээ?
— Около 4,5 килограмм, — вместо него отвечает Кёя.
— Значит надо делать протез с расчётом того, чтобы был сохранен баланс в плечевом поясе, и вес его не должен превышать трёх килограмм, ох, будет трудновато… Мне нужен чёткий вес каждой детали в этой схеме.
Все трое замирают смотря на чертёж. У них есть план, есть сумасшедшая идея, есть, в конце концов, цель, которая кажется не такой уж и не осуществимой.
— Это займёт месяцы… — Хаято вздыхает и убирает со стола запчасти и детали, оставляя бумагам больше пространства.
— А нам спешить-то не зачем… — голос Хару на мгновение пробирает дрожь. Она не понимает, надо бояться или нет, но зато она отчётливо ощущает, что мозг требует умственной нагрузки, поэтому не сразу обращает внимание на слова Хаято.
— Сегодня вечером, после ужина идём в зал заниматься стрельбой.
Миура старается не улыбнуться, сжимая в пальцах карандаш. Руки уже не так болят от отдачи револьвера, а меткость стала немного лучше.
***
Ужин похож на кавардак. Киоко едва успевает уклониться от летящей в стену вилки и немного испуганно отходит к брату. Она всё ещё не отошла от сегодняшнего выстрела, поэтому старается не оставаться одной. Руки до сих пор помнят потяжелевший пистолет и боль в мышцах от отдачи выстрела. А вот сердце помнит, как в тот момент стало легче дышать, когда стало понятно, что опасность миновала. Хотя сейчас сердце заходится в диком ритме, потому что больше терпеть нет сил.
— Прекратите бить посуду! — Кен и Хаято так и замирают с занесёнными в воздух керамическими тарелками. — Убираться на кухне будете сами!
Киоко жутко краснеет от пристального взгляда со всех сторон и прячется за спину брата, но всё равно продолжает сердито смотреть на парней.
— Да, серьёзно хватит. Подумаешь… Вы задумали сделать… Механический протез… — Тсуна почти давится водой от своих же слов. — Вы уверены?
— Да! — Кёя молчит, но вот кухню оглушает крик Хару и Хаято.
— Боже… Только не разнесите этот дом…
— Разнести дом можно только твоим пламенем, Тсуна, — Бьянки весело улыбается, кладя в рот кусочек консервированной рыбы. — Разнёс сегодня пол улицы.
— Неправда! Только дом на противоположной стороне!
На кухне раздаётся приглушенный смех на это заявление. На самом деле всем интересно, что происходит с их пламенем.
— Я… У меня есть кое-какая новость… — тихий голос Хром, будто оглушает их, отчего все напряжённо смотрят на неё. — Я, похоже, поняла, как создаётся пыль…
— Правда?! — Хаято опирается о стол, широко открывая глаза, и смотрит на девушку.
— Это трудно объяснить… В воздухе, по большей части на улице, и есть та самая пыль, только выглядит она как просто химические элементы…
— Наподобие кислорода, азота и прочего? — Хару подпирает голову рукой, пережёвывая рис.
— Да, наверное. По сути, получается, мы дышим ею. Вы сказали, что не можете понять, из чего она состоит. Скорее всего, это…
— Метеоритные остаточные элементы? — Хаято почти не моргает, не обращая на язвительный шёпот Кена «Учёные, блин».
— Да, которые в обычном виде не отличаются от кислорода, но моё пламя эту пыль… Будто выжигает. Пламя выжигает лишнее, оставляя только пыль. Я не создаю её, потому что она уже есть, я просто превращаю её в более…
— Сильную штуку с мощной радиацией, — Хару замирает, когда все вопросительно на неё смотрят. — Да, у пыли повышенная радиация. Очень
— И вы молчали?! — Кен недовольно восклицает, но усаживается на стул обратно, получая подзатыльник от Чикусы.
— Когда я пыталась связаться с Мукуро-сама, тогда всё моё пламя будто исчезло, скорее всего, это связано с пылью.
— Но тогда её не было, — Чикуса скрещивает руки на груди, смотря на девушку.
— Это же было сразу же после падения? — Тсуна задумчиво смотрит в потолок. — Может, тогда пыли в воздухе было недостаточно?
— И не могло быть. Ей нужно было время осесть на нижние слои атмосферы, — Хару переводит взгляд на Хром, и совершенно неожиданно округляет глаза. — Эй, а ваше пламя могло измениться от пыли?!
— Твою мать! — Хаято ошарашенно смотрит на девушку. — Поэтому пыль и не влияет на нас никак! Потому что изменения уже пошли!
— Пламя защитило от радиации, а пыль изменила пламя, при этом, делая его мощнее, значит, защита более сильная?!
— Тогда какой толк от пыли сейчас? — откидываясь на спинку кресла, спрашивает Бьянки.
— А вот это надо узнать! Пыль изменила пламя, значит, она имеет ещё какие-то свойства! — Хаято ударяет ладошками по столу.
— И ещё кое-что… — Хром опять неловко мнётся от пристального взгляда от всех. — Я её чувствую, и она имеет край… В том смысле, что где-то есть граница распространения пыли на земле.
