Николай и Лариса ушли спать, ссылаясь, что завтра им рано вставать. Глядя на девушек, Федор вспомнил свою молодость – шумную и бесшабашную. Как они гуляли с другом, гоняли на мотоциклах, бегали на танцы, катали девчат. Все было, как у них сейчас. Только вот Сашки давно уже нет. Да память о нем осталась хорошая – это его дети. И теперь он должен вернуть их и вырастить, чтобы продолжили они свой род – род Бобровых. И он обязательно это сделает, в память о давней дружбе с их отцом.

Глава 7. Хлопоты

Утром Федор и Таисия засобирались в ЗАГС. Они счастливые и довольные прошли по селу, держась за руки, и подошли к местному ЗАГСу. Молодожены тихонько постучались, мужчина приоткрыл дверь, заглянул в кабинет и увидел Семенову. Он пропустил свою избранницу вперед, шагнул следом за ней и прямо с порога поздоровался:

– Здравствуйте.

Ирина Викторовна встала и, разглядывая влюбленную пару, с улыбкой ответила:

– Ну, здравствуйте! А я уже думала, что вы в городе будете расписываться. Присаживайтесь, – предложила она.

– Доброе утро, – мило пролепетала Тася, понимая, что про их свадьбу знает уже все Никулино.

– Никакого города, – уверенно заявил Тополь, пододвигая стул любимой девчонке. – От родного ЗАГСа, да в город тащиться? – рассудил он.

Все присели и молча смотрели друг на друга.

– Давайте решать с датой, – заговорила Ирина Викторовна, а сама все рассматривала невесту.

– А сроки не установлены? – спросил её Федор.

– Я вас хоть сейчас распишу, хотите?

– Ой, – заволновалась сразу Таисия и взглянула на своего избранника, – а белое платье?

– Нет, – отклонил он такое предложение, – мы в белом платье, как положено, с гостями, с родителями, с друзьями.

– Как хотите, – развела руками Семенова. – Тогда называйте вашу дату.

– Месяц? – спросил он, глядя Таси в глаза.

Девушка молчала, обдумывая, как будет удобнее?

Но Ирина Викторовна в очередной раз предупредила:

– Через месяц самая уборочная начнется. Кто к вам на свадьбу придет? Все в поле уедут. Будет плохая погода, тогда еще, может быть, гости соберутся. А так, – пожала она плечами, давая понять, что с гостями будут проблемы.

– Я об этом и не подумал, – с нескрываемой досадой ответил Тополь и вновь взглянул на Тасю. – Что будем делать? Тебе решать.

– А как можно? – поинтересовалась она, глядя то на женщину, то на него.

– Говорю же, могу хоть сейчас расписать, – с улыбкой ответила та. – В две недели управитесь? Или тогда в конце сентября, после уборочной.

– Нет, – мотнул головой Федор, – это долго, а нам детей усыновлять. Лучше тогда пораньше. Правильно я говорю? – спросил он и вновь уставился в глаза Таисии, ожидая ее окончательного решения.

– А мы успеем все приготовить?

– За неделю успеем! – уверял он. – Главное тебе наряд купить, а с кафе я договорюсь. Закажем, что надо, а они там все приготовят. Гости в основном все здесь живут. Девчата твои, я думаю, приедут, куда они денутся? И последнее слово за тобой.

– А с батюшкой мы успеем договориться про венчание?

– Сегодня же заеду в храм и поговорю с ним.

– Тогда все, – вздохнула она с облегчением, – можно нас записывать.

Семенова достала журнал регистраций и сделала там запись.

Федор и Таисия встали, поблагодарили её и вышли из кабинета. Уже на улице решили зайти в контору и поговорить с Соколовым. Тася немного заволновалась, но потом все же решилась, и они медленно побрели к правлению.

Председатель стоял на улице и разговаривал с инженером. Завидев молодую пару, он очень обрадовался и сразу пошел им навстречу.

– Ну, поздравляю! – весело сказал он и протянул руку Федору. – Как самочувствие? – поинтересовался он у Таисии и стал перед ними.

– Спасибо, уже лучше, – заверила она.

– Пройдемте ко мне в кабинет, а то тут уши есть, – пригласил Николай Николаевич и пропустил их вперед.

Они вошли. Он с ходу предложил им присесть. А сам медленно опустился в кресло и тут же поведал:

– Я лично заезжал в опеку и в суд, ходатайствовал за вас и за детей. Судья сказала, что в среду, то есть послезавтра, она приедет к нам сюда и будет решать вашу и их судьбу. Вот повестки, – протянул он. – Почему так, объясню: поступили еще заявления на усыновление и опеку Бобровых детишек. Там родственники закопошились, решили по одному ребенку каждый себе взять. Это значит, что дети будут расти в разных семьях, а двоих вообще увезут в город – одного в Орел, а второго в Липецк.

– Как?! – в испуге проговорила Тая. – Как увезут?! Неужели нам их не отдадут? Федор, как же так? – растерянно смотрела она, а на глаза невольно наворачивали слезы.

– Тихо-тихо, – стал успокаивать ее Николай Николаевич, – я убедительно просил судью, чтобы сделали суд выездным. Чтобы они приехали сюда и привезли детей. И пусть всё решится именно здесь. А мы всем селом за вас стоять будем. И если надо, то поручимся, что детям будет предпочтительнее расти в Никулино! И лучше, чем с вами, им ни с кем не будет! Поэтому, пишем сейчас заявление об устройстве на работу, – предложил он, обращаясь к новой сотруднице. – И это тоже будет весомым аргументом, что вы, ради детей, даже Москву оставили.

– А родственники? – напомнила она.

– Дети никогда не были нужны никаким родственникам! – заверил ее председатель. – Они им ломаной конфетки не принесли, когда Шурка пила. И мы здесь это подтвердим! Туда не все смогут поехать, а тут соберется все село. Федора здесь знают, как положительного человека. Мало того, он всегда помогал их семье. Да и Анна Филипповна за вас горой стоять будет. А родне она сама знает, что сказать! Я уже с ней разговаривал, заезжал к ней вчера в больницу.

– Спасибо вам, – от души поблагодарил его Тополь.

– Благодарить рано, вот вернем детей, тогда и порадуемся вместе, – сказал он и протянул Таисии чистой лист бумаги и авторучку.

Она сразу написала заявление о приеме на работу. Потом перечитала все, поставила свою подпись, протянула его председателю, а сама тихо пояснила:

– Нам перед свадьбой нужно время, хотим в Москву за покупками съездить.

– Надо так надо, – развел руками Соколов, – всегда идем на уступки, ради такого случая. А многодетным родителям и опекунам особенно!

А сам посмотрел на Федора и попросил:

– Как соберетесь ехать, подойдешь, скажешь, и проблем не будет. Но! – погрозил он пальцем, – больше чем на три дня отпустить не смогу! Сам понимаешь, работы невпроворот, на носу уборочная.

– Думаю, что за три дня управимся, – заверил Федор и пожал ему руку.

– Тогда жду на работу, – с улыбкой проговорил Николай Николаевич, глядя на свою новую сотрудницу.

– Спасибо вам большое, – мило отозвалась Тая.

Все встали из-за стола и медленно двинулись к выходу.

– Объявление сегодня везде развесим по поводу суда, чтоб сельчане пришли вас поддержать, – пояснил председатель, провожая их до двери. – Да и ты всем своим скажи, – обратился он к Тополю, – пусть приходят. Лишний голос – «за», нам сейчас очень нужен!

– Скажу, – пообещал он, и они вышли из кабинета.

Уже на улице Федор обнял Тасю за плечи и сказал:

– Ангел мой, все будет хорошо.

– А если не будет? – в расстроенных чувствах переспросила она. – Если детей отдадут родственникам, и они увезут их в разные стороны?

– А мы докажем суду, что мы лучше!

– Мы чужие им люди, а они родные. И если уж будут отдавать, то точно родным.

– Давай дождёмся суда, – тихо предложил он. – Костика я им точно не отдам, даже если мне придётся его выкрасть. Да и он от меня ни к кому не пойдет, это я точно знаю.

– Поскорее бы этот суд состоялся, – вздыхая, произнесла Тая. – Я теперь спать не буду.

– Наоборот, нам надо быть уверенными, красивыми, энергичными, а для этого надо хорошо есть и крепко спать.

Таисия ничего не ответила и дальше шла молча, погружаясь в свои раздумья.

Федор не стал ничего говорить, сам волновался не меньше ее, и они тихонько брели по тропинке, держа друг друга за руки.