Нари протянула ему жестянку с финиками.

– Я говорила только правду.

– Ты сказала, что в младенчестве его уронили головой вниз!

– Ты слышал, какую цену он заломил? И было бы за что! – Нари кивнула на их новое приобретение: маленькую кособокую фелуку, которая производила такое впечатление, будто кто-то попытался принарядить увеличенную версию гребных лодочек, на которых плавают дети вдоль набережных. – Пусть радуется, что избавился от этой развалюхи. – Она сунула ему в руки коробку. – Это последние наши припасы.

Али принюхался, почувствовав запах сахара и аниса.

– Не припомню, чтобы я это покупал.

– Продавец сладостей слишком долго на меня пялился, и я помогла ему сбыть товар с рук.

Смысл ее слов дошел до него не сразу.

– Это кончится тем, что мы угодим за решетку, я прав? – простонал он.

– Ты же хотел уехать из Каира. Нет лучшего стимула, чем уход от погони.

Послышался кашель: это спускался к берегу Якуб, обхватив двумя руками большую плетеную корзину.

– Целебные травы, – сипло рассказывал он, – отвары, бинты и понемногу всего, что может понадобиться, если кто-то из вас заболеет или поранится.

– В этом не было необходимости, – стала отнекиваться Нари. – Ты и так уже много для нас сделал.

– Ради Бога, дитя мое, хоть раз не отказывайся от помощи, – возразил аптекарь, протягивая ей корзину. С нескрываемым беспокойством он посмотрел на их лодку. – Разве парус так должен выглядеть?

– Конечно. – Нари передала корзину Али. – Ты разве не знал? Мой друг – бывалый мореход. Али, скажи Якубу, почему у паруса такой вид.

Якуб перевел вопросительный взгляд на Али.

– Он… спит, – сочинял тот, старательно строя из себя знатока.

– Спит?

– Да. А в плавании он… просыпается. – Али неопределенно взмахнул рукой, имитируя парус, но, судя по лицам Якуба и Нари, развеять их сомнения не удалось.

Аптекарь повернулся к Нари:

– Ты уверена, что не хочешь остаться?

Она вздохнула:

– Прости, друг мой. Мне бы очень хотелось, но дома нас ждут и на нас рассчитывают.

Али завозился с узлом, который пытался развязать, чувствуя, как его начинают одолевать сомнения.

Мы могли бы прожить здесь хорошую жизнь. Догадывалась ли Нари, как ему хотелось ответить согласием? Как глубоко в сердце запала эта картина их совместного будущего, где Нари лечит своих пациентов и Али корпит над бухгалтерией?

Но дэвабад шел прежде всего. Отцовская мантра, долг, перекрывающий им дыхание. Даже Нари называла его домом. Отбросив сомнения, Али выпрыгнул из лодки и, загребая воду по щиколотки, присоединился к ним на берегу реки.

– Но спасибо вам за все, дядя, от самого чистого сердца, – сказал он. – Мы бы пропали без вашей помощи.

Старик выразительно моргнул, его взгляд подернуло поволокой легкой отрешенности, как это обычно бывало, когда Али подходил к нему близко.

– Всегда пожалуйста, Ахмад. – Он потряс головой, словно приводя мысли в порядок, а затем снял с плеча черную сумку. – Я прихватил кое-что еще, – добавил он, протягивая сумку Нари.

Нари заглянула в сумку и тут же попыталась всучить ее старику обратно.

– Я не могу взять инструменты, Якуб! Они принадлежат твоей семье.

Якуб оборвал ее жестом:

– Я хочу, чтобы они находились у той, кто может ими воспользоваться. – Он улыбнулся. – Нари, дитя мое, я не знаю, откуда ты пришла. Не знаю, куда идешь. Но я видел, что ты сделала для того мальчика. Ты целительница, как ты себя ни назови.

Али видел, как Нари прикусила нижнюю губу, словно желая возразить. Но затем она крепко обняла Якуба.

– Благослови тебя Бог, мой друг. Я тоже кое-что оставила тебе на память. В лавке, в жестянке с конфетами.

– Что там? – озадаченно спросил Якуб.

Нари утерла глаза.

– Сувенир в знак моей любви. – Она оттолкнула его: – Иди. Не трать на меня целый рабочий день.

– Береги себя, – крикнул ей вслед Якуб, и Али не мог не расслышать горечи в его голосе. – Пожалуйста.

Мы могли бы прожить здесь хорошую жизнь. Нари протиснулась мимо, задев его плечом, и Али проглотил комок в горле.

– Что ты ему оставила?

Нари сунула ему в руки ханджар Мунтадира. Они потратили несколько камней на покупку лодки, но теперь кинжал украшал только один крошечный рубин – остальные исчезли.

– Он помог нам, и я помогла ему. Не люблю оставаться в долгу.

Али огладил рукоятку большим пальцем.

– Не все должно сводиться к сделке, Нари.

– А жаль. Так было бы проще.

Она поднялась на борт, проигнорировав поданную руку. Зная отношение Нари к эмоциям, не говоря уже о том, чтобы позволять себе ими делиться, Али только вздохнул и толкнул лодку в реку, увязая ногами в грязном дне. Забравшись на борт с помощью шеста, он взялся за весла, уходя дальше от берега.

– И что дальше? – начала Нари. – Извини меня, конечно, но мы, кажется, плывем не в ту сторону, куда планировали, а в противоположную.

– Дай мне минутку. – Али закрыл глаза и попытался воззвать к воде, плещущейся о борт лодки. Та сопротивлялась, уклоняясь от его магии.

Он разочарованно перегнулся через борт и сунул руку в воду, пропуская течение сквозь пальцы. Он почти ощущал вкус воды, запах соли и грязи на языке. «Ну же», – уговаривал он, представляя, как река толкает лодку.

– Твое лицо не внушает уверенности.

Али нахмурился:

– Я знаю, что делаю.

– Конечно, знаешь. У тебя же глубинные познания в области парусного режима сна. – Он открыл глаза и увидел, что Нари лениво развалилась на подушке и уже вертела в руке одну из украденных конфет. – Тебе нужно научиться врать, а то становишься похож на испуганного голубя.

– Я не похож на испуганного…

Лодку потянуло вперед – магия маридов жадно присосалась к раздражению в его груди.

Нари наградила его торжествующей, прелестной улыбкой.

– Как мне однажды сказали, эмоции иногда помогают.

Но тут вспышка острой боли полоснула по сердцу. Али ахнул, чуть не потеряв контроль над магией.

Нари в момент оказалась рядом с ним.

– Что случилось?

Али прижал руку к груди, пытаясь отдышаться.

– Кажется, кольцу не нравится, когда я колдую с магией маридов.

– Но нам нужна их магия, чтобы добраться до Та-Нтри.

Он отмахнулся от попыток Нари дотронуться до него.

– Я знаю. Все в порядке, боль уже прошла.

Это было не совсем так, но Али не хотел рисковать, боясь, как бы Нари не начала настаивать, чтобы они задержались в Каире.

– Как скажешь, – протянула она неуверенно, зато, по крайней мере, лодка пошла быстрее. Возможно, даже слишком быстро, потому что вода ускорялась вместе с учащенным биением его сердца. – Да уж… совсем не выглядит подозрительным.

– Парус мы тоже поднимем, чтобы со стороны не казалось, будто мы несемся вверх по течению без какого-либо подспорья.

Или скорее они попытаются поднять парус – Али не уточнял, что весь его опыт мореходства сводился к двум неделям во время обучения в Королевской гвардии и многочасовым наблюдениям за лодочниками с Нила.

И все же он постоянно чувствовал на себе взгляд Нари, которая наблюдала за тем, как он сражается с парусом. В итоге, дважды загнав их на песчаные отмели, Али сумел развернуть парус к наветренной стороне, и они пошли на юг еще быстрее. Если бы он был один, то заплакал бы от облегчения. А так, задыхаясь и чувствуя, как все тело ломит от боли, он позволил себе свалиться с ног и распластаться на палубе.

– Похоже, у тебя все под контролем, – сухо заметила Нари.

– Не исключено, – выдохнул Али, массируя грудную клетку, потому что сердце пылало от боли, – что я недооценил, насколько это будет трудно.

– Я рада, что ты уяснил это в самом начале нашего пути. – К его губам прижалась чашка: – Пей.

Али подчинился, приподнявшись, чтобы сесть с ней рядом, все еще чувствуя головокружение. Теперь, когда они окончательно устроились, а лодка была нагружена припасами, Али осознал, насколько здесь на самом деле мало места, и его охватила паника иного рода. Он явно не учел, что каждую минуту каждого дня и ночи ему придется проводить в такой близости от Нари. Али даже не был уверен, что на палубе хватит места, чтобы улечься на ночлег.